Страница 8 из 51
И вот, в этом роду у одного из сыновей Абдалмутталиба, известного в мусульманской традиции под именем Абдаллах, родился сын, которому суждено было создать новую религию и оказать огромное влияние на историю человечества. Его последователи и почитатели через сорок лет стали называть его почтительно Мухаммадом, то есть «Хвалимым» или «Достохвальным».
Стоит заметить, что именование единого и единственного бога Аллахом, появилось лишь лет через 45, и ни в одном перечне домусульманских генеалогий имени Абдаллах нет. Вероятно, отец Мухаммада имел теофорное имя с упоминанием одного из языческих божеств – понятно, что такое имя для отца Пророка было невозможно, и его заменили впоследствии на Абдаллаха. То же можно сказать об имени Мухаммад, которое также не упоминается в домусульманских генеалогиях. Кроме имени Мухаммад у мусульманских историков и биографов Пророка мы находим почетные эпитеты Ахмад («Многохвальный») и Мустафа («Пречистый»).
Мы располагаем обширным материалом воспоминаний современников о своем вероучителе, которые тщательно собирались и передавались следующему поколению. Их начали записывать через несколько десятилетий после смерти вероучителя. Самое раннее жизнеописание, дошедшее до нас, было составлено в середине VII в. ибн Исхаком. Вообще к жизнеописанию Пророка обращались многие историки второй половины VII – начала IX вв., но большая часть их сочинений потерялась и дошла до нас в материалах поздних авторов. Оценивая в целом этот материал, можно поразиться его реализму и почти полному отсутствию рассказов о чудесах. Они появились позднее трудами благочестивцев. Достоверность воспоминаний современников о Пророке закреплялась указаниями на то, кто рассказал об этом и передал дальше.
Понятно, что о детстве и юности Мухаммада известно мало – кто обращал внимание на безвестного мальчишку. Жизнь будущего пророка с самого начала складывалась несчастливо. Во время его рождения молодой отец умер около Йасриба во время торговой поездки. Когда мальчик немного подрос, мать отдала его на воспитание бедуинам. Это якобы соответствовало обычаям курайшитов, укреплявшим таким образом связи с соседями. Однако, автору этих строк не известно ни одного такого случая. Когда Мухаммаду исполнилось шесть лет, его мать, Амина, поехала в Йасриб на могилу мужа, заболела там и умерла. Сироту взял к себе дед, Абдалмутталиб, заботливо относившийся к внуку, но через два года умер и он. Сироту взял к себе дядя, Абдманаф, больше известный под именем Абу Талиб.
О жизни Мухаммада в семье дяди нет достоверных сведений. Известно только, что, когда ему было около 13 лет, дядя взял его с собой в Сирию. Там будто бы христианский монах сказал приехавшим мекканцам, что среди них находится будущий пророк. Примечательно, что здесь, как и в некоторых других случаях, сокрытое открывает мусульманам христианский монах или отшельник. Христиан в первые века ислама мусульмане считали хранителями мудрости, заключенной в их книгах.
Лет с 15 Мухаммад начал самостоятельно зарабатывать на жизнь, пася скот мекканцев, хотя, наверное, продолжал жить под кровом дяди. Пасьба скота по найму в глазах богатых родственников, занимавшихся торговлей и причастных к отправлению культа, было унизительным. Когда Мухаммад попросил дядю выдать за него дочь, любимую Фахиту, а брак между двоюродными считался самым предпочтительным, тот ответил отказом и выдал ее за человека из другого рода. На упрек племянника, что ему предпочли чужого человека, Абу Талиб ответил: «Да, мы породнились с ними – благородный достоин благородного».
Только около 595 г. в жизни Мухаммада произошел поворот к лучшему. По совету Абу Талиба он нанялся в качестве приказчика сопроводить в сирийском караване товары богатой вдовы Хадиджи бинт Хувайлид. Плата была не слишком велика – четыре молодых верблюда, но главное было не в ней: Мухаммад понравился Хадидже, она дала ему это понять, он посватался, получил согласие и стал ее мужем.
Хадиджа принадлежала к близкому хашимитам роду асад, была уже дважды замужем и от последнего брака имела малолетнего сына. Это была умная, энергичная женщина, сохранившая право распоряжения своим капиталом и в новом браке. Поэтому, когда Мухаммад захотел одарить свою бывшую кормилицу Халиму, то «рассказал о ней Хадидже, и она дала ей 40 овец и верблюда для езды».
Брак Мухаммада в оценках европейских исследователей всегда выглядит несколько некрасивым, чем-то вроде прихоти богатой старой купчихи, польстившейся на молодого человека. Основанием для этого служит утвердившееся в мусульманской исторической традиции мнение, что Хадидже, когда она выходила замуж за Мухаммада, было 40 лет, между тем имеются сведения, что ей было всего 28 лет, и это многое меняет в оценке их счастливого брака. Сам Мухаммад всегда тепло вспоминал свою первую супругу, которая была для него не только женой, но и лучшим другом.
После женитьбы Мухаммад занялся торговлей кожами, но не смог завести собственное дело, а торговал на паях в лавке своего компаньона ас-Саиба ибн Абу Саиба ал-Махзуми. В дальние торговые поездки он, видимо, больше не пускался. Характерно, что Мухаммад не кооперировался с кем-либо из Хашимитов: видимо, родоплеменные узы, о которых так много говорят при характеристике мекканского общества этого периода, нередко отступали перед денежными расчетами.
Тем временем престиж Мекки заметно возрастал и в этом способствовали друг другу религия и торговля. В последней четверти VI в. в 100 км восточнее Мекки, около Карн ал-Маназил (ныне ас-Сайл-ал-Кабир), в урочище Указ, возникла ярмарка, ставшая важным торговым центром Северной Аравии. В Указе ярмарка начиналась в зу-л-ка‘да, в конце месяца она перемещалась в Маджанну, а затем, 1–7 зу-л-хиджжа, – в Зу-л-Маджаз, в 5–6 км от Арафата. Сразу же после закрытия ярмарки паломники шли к Арафату и начинали обряд хаджжа.
Ярмарка привлекала не только почитателей мекканских святынь, но и людей из других племен, не связанных ограничениями для паломников. Ярмарка была свободной, беспошлинной, поддержание порядка на ней лежало на тамимитском племени зайд манат, которое не относилось к числу почитателей мекканских святынь и могло на ярмарке носить оружие. Их глава одновременно исполнял функции судьи. Здесь кроме торговли и разбора межплеменных столкновений происходили состязания поэтов и певцов.
О большой значимости и притягательности ярмарки в Указе свидетельствует стремление последнего царя Лахмидов ан-Ну‘мана (580–602 гг.) посылать на нее свои товары. Существовавшие сложные отношения между племенами приводили иногда к столкновениям на ярмарке, хотя это и считалось недопустимым. В одном из таких столкновений курайшиты будто бы потеряли 80 человек.
К концу VI в. стали обостряться противоречия внутри разросшегося рода Абдманафа. После смерти Абдалмутталиба (около 578 г.), пользовавшегося большим авторитетом, главенство перешло к Харбу ибн Умаййе, внуку Абдшамса. Это породило соперничество между Хашимитами и Умаййадами. Да и среди сыновей Абдмутталиба не все обходилось мирно. Так, когда Абу Талиб, возглавлявший Хашимитов, оказался не в состоянии выполнять почетную обязанность кормить и поить паломников, то его богатый младший брат, ал-Аббас, дважды дав деньги на покрытие расходов, потребовал затем в погашение долга передать это право ему. Абу Талиб настолько разорился, что родственникам пришлось взять его младших детей к себе.
К этому времени у Мухаммада была уже большая семья. Его первенец, ал-Касим, по которому его самого стали звать Абу-л-Касим, умер, едва начав ходить, но затем одна за другой появились четыре дочери: Зайнаб, Рукаййа, Умм Кулсум и Фатима. Дом обслуживало несколько рабов и рабынь. Особое место среди них занимал Зайд ибн ал-Хариса, подаренный Мухаммаду супругой. Мухаммад через некоторое время торжественно освободил его перед Ка‘бой и объявил своим сыном.
Между тем в Мекке произошло знаменательное событие: курайшиты решились взяться за ремонт Ка‘бы, которая сначала выгорела изнутри, а затем пострадала от селя и стояла некоторое время в виде полуразрушенного остова. Мекканцы купили обломки византийского корабля, потерпевшего крушение возле Джидды, и наняли корабельного плотника для выполнения непривычных для них плотницких работ. Стены были разобраны до основания и затем возведены вновь из перемежающихся рядов камня и деревянных брусьев. Вход был поднят выше человеческого роста, чтобы внутрь не попадали дождевые потоки и не могли пробраться злоумышленники. Стены были подняты вдвое, до 18 локтей (9 м), наконец, Ка‘ба впервые получила крышу, которую поддерживали шесть деревянных столбов. Изнутри стены были оштукатурены и покрыты росписями. Для возведения стен курайшиты разделились на четыре группы, в какой-то мере отражающие существовавшие союзные отношения и соседство.