Два дня 'Вериты'

Глава 10.

Слейн жадно слушал доктора, забыв, что давно пришло и прошло время обеда. Он вздрогнул, когда кто-то тихонько постучал.

- Сеньор доктор,-послышался голос Руми.-Там пришел Одноглазый Игнасио с мулами.

- Подожди меня, Джо.-Доктор приоткрыл дверь и вполголоса отдал индейцу какие-то распоряжения. Слейн выглянул в окно и увидел у больничных ворот четырех мулов, навьюченных тюками. Прислонясь спиной к столбику ворот, курил длинную индейскую трубку оборванец с повязкой на лице, закрывавшей левый глаз.

- Ну и рожа,-заметил Слейн, услыша шаги доктора.-С такой внешностью сниматься в Голливуде на ролях пирата. Он тоже твой пациент?

- Был. А в данный момент нечто вроде поставщика. Игнасио контрабандист с границы, и здесь, вроде как на отдыхе.

- И охота тебе связываться с такой колоритной публикой!

- Я имел дело с Флетчером, почему бы мне после этого не подружить с Игнасио? Одноглазый по-своему честный малый, на него можно положиться. Он только доставил груз и скоро уйдет к себе на пограничную территорию.

- Ну и слава богу. Но рассказывай дальше, Гарри. Доктор смотрел в окно, как Руми и Одноглазый разгружают мулов. Они вынимали, из тюков деревянные ящики, должно быть, довольно тяжелые.

- Так ты ждешь продолжения, Джо? Ну, слушай.- Он сел и отхлебнул из мензурки,-Отдыха, который рекомендовал Флетчер, не получилось. Я еле дождался утра и снова пришел в лабораторию, к моей "Верите" (Флетчер горячо одобрил данное мной имя-"Верита").

Я искал причину неравномерной интенсивности, перепаивал, регулировал, подгонял режимы ламп. Здесь меня и застал Флетчер после полудня. Выглядел он вроде бы озабоченным, взгляд неуверенный, что на него не похоже.

- Вот что, Богроуф,-сказал он, поболтав предварительно о пустяках.Ваше изобретение должно служить для пользы общества. Вы сами говорили, что при помощи "Вериты" общество избавится от многих пороков-грабежей, насилия, краж и так далее. Так проведем же полезный эксперимент!

- Что вы имеете в виду?

- Сегодня сюда доставят... разумеется, с вашего согласия... доставят одного бандита. Да, обыкновенного гангстера, пойманного полицией, одного из шайки. Дело в том, что он все отрицает и против него нет прямых улик. Сколько людей, честных людей пострадало уже от этой банды. Мы... то есть я и один из сотрудников полиции, которому вполне можно доверять, хотели бы записать показания бандита под действием "импульсов правды", как вы их называете, В этом нет ничего предосудительного-порок надо искоренять любыми средствами. Так что вы скажете, Богроуф?

- "Верита" не совсем готова...

- Пустяки, не имеет значения! Честное слово, очень хочется еще разок полюбоваться чудом! Да и вам, дорогой мой Богроуф, новый эксперимент, может быть, подскажет что-то, не так ли?

Я подумал и согласился. Мне всегда было ненавистно гангстерство, будь оно американское или латиноамериканское, любое. Флетчер ушел довольный.

Вечером он прибежал за мной в кафе, где я ужинал.

Мы пошли в лабораторию, и здесь Флетчер представил мне сеньора Мануэля, рослого рыжего здоровяка в штатском. Переговорив со мной, сеньор Мануэль с профессиональной ловкостью вложил портативный магнитофон в ящик моего стола. Я указал ему и Флетчеру место вне досягаемости импульсов "Вериты", полицейский поблагодарил и вышел. Через минуту вернулся, с ним пришли еще три сеньора, прилично одетых и представительных. Они чем-то даже походили друг на друга. Только один из сеньоров был в наручниках, а два других держали руки в карманах и не сводили с него глаз. Мануэль сразу выпроводил конвоиров и запер дверь,

- Прошу вас, сеньор Ривейра,-Мануэль проводил бандита к стулу, придерживая за талию.-Садитесь. Не хотите ли сигару?

Человек в наручниках с достоинством принял сигару, прикурил от зажигалки полицейского и с насмешливым прищуром огляделся. На бандита он не походил. Облик средней руки коммерсанта. Вот только разве настоящий коммерсант вел бы себя несколько иначе в подобном обществе и обстановке, без такой уж откровенной нагловатости.

- Сегодня вы придумали что-то новенькое,- подмигнул полицейскому Ривейра.-Медицинская экспертиза или что? Так я здоров, сеньоры. Если у вас нет улик, при чем же тут медицина, а?

- Сеньор Ривейра, не будете лИ вы так любезны дополнить ваши прежние показания?-Мануэль многозначительно посмотрел на меня. Я подошел к рубильнику.

- Бросили бы вы эти штучки, начальник. Я не собираюсь чего-тo там дополнять.

- Не собираетесь? Как жаль! Но посмотрим, посмотрим...-жестом фокусника он протянул руку ко мне.

Я включил "Вериту".

-Отвечайте, кто убил девушку?-голос Мануэля стал жестким, напористым. От былого благодушия не осталось и следа.

- Какую девушку?-Ривейра еще хранил на губах усмешку.

- Разве за последнюю неделю ваша банда совершила не одно убийство?

- Д-да...- Ривейра раскрыл рот, выронив сигару на колени.

- На улице Доминиканцев в Санта-Доре. Где еще?

- У кабачка...

- Какого?

- ..."Зеленый попугай"...

- Кто именно убил на улице Доминиканцев?

- Коро Манекенщик.

- А у "Попугая"?

- Я... Но это случайно, я не хотел!..

"Верита" как будто тоже нервничала, ее зеленый глаз то мерк, то разгорался. С Ривейры свалилась шляпа. Он или повизгивал от недоумения и ужаса, или сыпал признаниями. Полицейский деловито задавал вопросы, а Ривейра все говорил, называя имена и клички, адреса тайных притонов.

- Они прирежут меня!..-истерически вопил он в минуты просветления.

Флетчер и Мануэль стояли у окна между распределительным щитом и трансформатором, и полицейский все спрашивал. Ему прежде и не снился такой допрос, он блаженствовал, ехидничал, язвил, издевался над страхом бандита. Всплывали бизнес на женщинах из публичных домов, шантаж, торговля наркотиками. Когда дело дошло до наркотиков, Мануэль перестал издеваться, посерьезнел и спрашивал более осторожно. Когда же уничтоженный Ривейра выложил, что последнюю партию героина он доставил на виллу какого-то сеньора Бруно, полицейский беспокойно оглянулся на меня и резко крикнул: -Довольно!

Вошли детективы в штатском и увели измочаленного откровениями гангстера. Мануэль быстро извлек магнитофон и поспешно распрощался со мной. Довольный Флетчер, обняв меня на ходу, тоже ушел.

Допрос бандита Ривейры был уже не научным экспериментом, а практическим применением "импульсов правды". И тут я впервые по-настоящему задумался о том, какими поистине великими возможностями будет обладать владеющий "Веритой".

Долго размышлял я, сидя в тот вечер перед "Веритой". И наутро заявил Флетчеру, что отказываюсь проводить какие бы то ни было опыты до тех пор, пока не доведу пробную модель до нужного мне уровня. Он согласился сразу же. Только еще раз попросил соблюдать строгую секретность, не отлучаться за стены лаборатории и непременно извещать его, когда намерен включать аппарат. И еще торопил с чертежами.

Мне больше не требовались помощники, по крайней мере до того, как начну изготовление второй, более совершенной модели. Флетчер перевел техников Хилла и Тейсона в другой отдел. Шпееру я изредка еще давал задания произвести на электронной вычислительной машине кое-какие расчеты.

После того вечера у немца появилось ко мне странное влечение, симпатия, может быть, он чувствовал нечто вроде благодарности к человеку, которому открыл душу и который не пользуется его минутной слабостью, не лезет в друзья и не презирает. Кроме того, Шпеер так долго молчал... А ведь здорово облегчает, когда выговоришься перед надежным человеком. Сейчас я это по себе чувствую, Джо...

Но что особенно пригодилось мне в дальнейшемШпеер считал, что теперь может вообще ничего от меня не скрывать. Или у него выработался своеобразный условный рефлекс-при виде меня открывать душу? Не знаю.

Однажды,- уходя, он вернулся ко мне, наклонился к самому уху:

- А помните, мистер Флетчер призывал к вам сюда одного негра? Ну, рабочего негра, да? Помните?