Страница 17 из 19
Я теперь старался, как можно дольше времени оставаться на работе, оправдываясь тем, что мне нужно много времени для работы над докторской диссертацией, а мою жену, которая не понимала смысла таких стараний, это начинало раздражать. Прошло почти полтора года, когда у нас все-таки состоялся откровенный разговор, в результате которого Наталья Ивановна нас покинула, по-моему, очень довольная этим обстоятельством, а я стал больше времени проводить дома.
Отъезд бабушки так благотворно повлиял на мою возросшую трудоспособность, что за два года я вышел на стартовую прямую докторской и летом 1974 года ее успешно защитил. На банкете после защиты у меня собрались уже совсем другие люди, чем два года назад, и поздравление были гораздо более яркими. Но я видел, что некоторым коллегам, мой успех был, как острый нож в сердце. И в голове у меня возникали мысли:
-Ну, Андреев ты попал, похоже, проблем у тебя прибавится.
Но по игре случая в виде случайного приглашения к больному Брежневу, я попался ему на глаза, и это сразу изменило мою жизнь. В больнице отношение ко мне стало осторожно предупредительное, а примерно через месяц, мне позвонил комендант Кремля и сообщил, что мне выделена, как нуждающемуся в увеличении жилплощади трехкомнатная квартира. Когда мы с Аней приехали посмотреть наше будущее жилище, у нас не было слов. Трехкомнатной квартира была только по названию, куча подсобных помещений, высоченные потолки, кухня, где можно танцевать вальс. Моя жена чуть не упала в обморок от счастья. И ее первыми словами были:
- Ну, теперь мы сможет пригласить бабушку жить снова с нами.
И такие попытки повторялись вновь и вновь в течение всех этих лет. И опять сегодня Аня рассказывает мне грустную историю, о том, как нашим дочерям не нравится в продленной группе.
-Аня, мы ведь уже не раз обсуждали этот вопрос. Наталья Ивановна уже не девочка и ей будет тяжело с детьми. Два-три года и наши девушки будут приходить домой и ждать нас с работы, а пока они могут и походить в продленку. Тем более в нашей спецшколе она очень неплохая, есть даже комната для дневного сна. Они там сделают домашнее задание и нам не надо с ними этим заниматься, а только тем, что мы сами хотим делать.
Даша и Наташа сидели вместе с нами за столом, раскрыв рот наблюдали за родителями, и ловили каждое слово.
Я взглядом указал Ане на них и сказал:
-А теперь у нас вечер сказок, вначале сказку рассказывает Даша потом Наташа. Мама расскажет вам сказку, когда вы будете готовиться ко сну, Ну а я расскажу вам целую историю про капризную принцессу, когда вы уже будете в постелях.
На следующий день 6 декабря 1979 года, когда я, еще ничего не зная об этом, уже сидел на работе, в кабинете генерального секретаря ЦК КПСС , собрались несколько человек, решавших уже почти полгода задачу о вводе войск в Афганистан. Собственно это совещание было практически делом моих рук. На совещании присутствовало пять членов Политбюро. Настроение у всех было на нуле. Брежнев, еще вчера уже практически согласившийся с планом устранения Амина и вводом войск, вдруг заупрямился. Все сидели молча, с напряженными лицами, лишь Громыко, как всегда без эмоций, внимательно читал сегодняшний номер Правды.
Но вот раздался стук и в дверь зашли четверо военных.
Брежнев с оживившимся лицом сказал:
-Ну, вот прибыл начальник генерального штаба товарищ Огарков и его заместитель товарищ Варенников, кроме того, мы вызвали из Афганистана генерал-лейтенанта Льва Горелова и генерал-майора товарища Заплатина, они сейчас нам доложат свое мнение по поводу обсуждаемого события.
Маршал Огарков решительно вышел вперед, раскрыл папку с бумагами и, надев очки, начал доклад:
-Товарищи сразу скажу, я считаю, вводить войска в Афганистан так, как у нас запланировано, будет ошибкой, которая приведет к массе неприятных последствий для нашей страны. Мы практически повторяем ошибку американцев влезших во Вьетнам. И пусть мы руководствуемся совсем другими целями, чем империалисты, в ООН нас будут осуждать, как агрессоров, несмотря на все наши старания по приданию вводу войск каких-то законных оснований. Но меня, как военного больше заботит другой вопрос. Это вопрос сил и средств. Мы, планируемыми силами одной армии, с поставленными задачами не справимся. Операция подготовлена крайне плохо. Почему-то считается, что наши войска будут встречать хлебом и солью. Но мы же профессионалы, прошедшие страшную войну, и нам надо подготовиться к тому, что наши войска будут участвовать в боях, будут потери, и может быть не маленькие.
Так вот мое предложение: на данном этапе, афганского лидера не менять. Осуществлять поддержку Амина, передавая ему оружие, и снаряжение. Усилить его войска прикомандированными подготовленными спецчастями. В тоже время поставить задачу перед генеральным штабом разработать операцию войскового масштаба по полному контролю за страной, с учетом противодействия агрессивных военных блоков. Я считаю, если вводить войска, то так, чтобы у противника просто не было шансов на успех.
Сейчас нас заботит, что правительство Амина может пойти на переговоры с американцами и отказаться от завоеваний революции. Но насколько я знаю, он сам неоднократно просил, о том, чтобы мы занялись наведением порядка в северных районах Афганистана и охраной коммуникаций. А что такое охрана коммуникаций - это полный контроль над страной. И никто ничего не сможет сказать. А отмобилизованную сороковую армию можно использовать как раз для этих целей. У нас тогда исчезает масса проблем, во-первых, мы заходим в ДРА по приглашению главы законного правительства. Во-вторых, у нас конкретные цели и задачи, при решении которых пройдут боевую учебу, тысячи наших солдат и офицеров. И при этом мы полностью сможем обезопасить свои южные границы в этом непростом регионе. Притом подготовку можно будет проводить, совершенно открыто, и с соответственной кампанией в прессе.
Устинов слушал речь Огаркова с кислым выражением лица. Еще вчера он бы просто приказал ему замолчать и выполнять приказы, но почему-то Леня решил очень внимательно выслушать мнение этого перестраховщика.
Следующим выступил Горелов, который в краткой речи обрисовал ситуацию в стране, и что под контролем Амина остается практически только Кабул, и необходимо, как можно скорее оказать ему помощь в установлении порядка в стране. Он также был резко против ввода войск, под надуманным предлогом и обрисовал Амина, как человека, который сможет при помощи Советского Союза распространить свою власть на всю территорию Афганистана. Заплатин также поддержал мнение Горелова о том, что Амину, как руководителю страны, в настоящее время альтернативы нет.
Громыко смотрел на Брежнева и недоумевал, еще вчера Брежнев был зол на Амина, который, как он считал, подорвал его престиж на мировой сцене, тем, что приказал убрать Нура Тораки. Сам Андрей Андреевич никаких особых эмоций по поводу этого убийства не испытывал, он хорошо понимал, что в восточной почти средневековой стране может быть и не такое, А сейчас Брежнев с удовольствием слушал доклад Огаркова, и чуть ли не кивал головой, соглашаясь с каждым словом. И Андропов, еще недавно сидевший с недовольной физиономией, уже также расслабился. Один Устинов, похоже, еле сдерживался, чтобы не взорваться и не наговорить Огаркову, которого он сам и посадил в кресло начальника генштаба, много добрых и ласковых слов.
После доклада военных отпустили, и обсуждение продолжалось
-Товарищи.- Начал заседание Брежнев. - Я считаю, свое предыдущее решение по Амину ошибочным, и думаю, что мы примем предложение маршала Огаркова и поручим генштабу разработку войсковой операции по полному контролю над Афганистаном. Необходимо аккуратно подсчитать силы и средства, необходимых для дела такого масштаба, раз уж с Ираном у нас ничего не получилось. И еще я требую чтобы в вашей разработке особое внимание уделялось санитарно-эпидемиологическому обеспечению наших войск, я не специалист в этом деле, но мне кажется, что в такую страну, как Афганистан нужно входить, обстоятельно подготовившись по этим вопросам. А пока, Андрей Андреевич надо просить Амина о приезде в Москву и проработке вопроса о введении наших частей в те регионы страны, где их присутствие будет наиболее выгодно для нас. Пожалуйста, высказывайте свое мнение.