Настольная книга поджигателя

-- Нам тоже. Поэтому, как только нам станет лучше, мы пойдём за ними.

Я облегчённо вздохнул.

-- Это когда? - спросил Пси, и потянулся за молоком.

-- Надеюсь, послезавтра мы сможем. И я пойду, -- она двинулась к двери. - Мне нужно ещё кое-что сделать, прежде чем я смогу вернуться.

Створка закрылась очень тихо. Пси отдал мне бутылку и пузырёк с таблетками.

-- Видишь, -- сказал он, -- всё не так уж и плохо.

Сделаем неприятное до пущение: Вы всё-таки вдохнули слишком много дыма и отравились. Как определить это? Воспользуйтесь списком симптомов.

При отравлении продуктами горения обычно ощущаются: слабость и тяжесть в голове и конечностях, головная боль, одышка, сонливость, шум в ушах, учащение пульса, боли в мышцах, ощущение "горения" в глотке и грудной клетке, и резкий, упорный кашель.

Отметим, что данные симптомы проявляются через несколько часов после отравления. Чем раньше Вы заметите их и начнёте лечение, тем безопаснее для Вас.

К сожалению, временами отравление достигает настолько тяжёлой степени, что лечение может и не помочь. При сильных отравлениях боли более резкие, появляются судороги. Смерть в таком случае наступает от того, что останавливается дыхание или не выдерживает сердце.

Надеемся, что мы смогли в полной мере показать вс ю возможную опасность долгого нахождения на пожаре без надлежащей защиты .

После, когда я стоял под горячим душем, а грязно-серый ручеёк воды утекал в слив, я пытался понять, когда и где ошибся.

Может, когда решил, что почти безумный план с поджогом Дома Собраний сработает?

Может, когда вступил в клуб Поджигателей, или как его ещё назвать, и познакомился со Стигмой и Тетой?

Может, когда начал привязываться к Дзету?

Или вообще, когда родился?

В любом случае, сказал я себе после, переодеваясь в удивительно чистую униформу, которую Стигма утащила с больничного склада (она была такой же, как та, которую выдавали нам в Доме, даже ткань одинаковая), я решил, что это не так уж и важно. Что произошло - произошло. Я не смог бы изменить ничего из того, что уже случилось, как бы ни хотел, даже как бы ни пытался.

Пройдя по выложенным бледно-синим кафелем больничным коридорам, на котором бликами отражался свет ламп, мы вернулись в подвал. Снова нужно было прятаться, мне стоило привыкнуть к этому: с момента, когда я бросил первую спичку в окно Дома Собраний, моя жизнь превратилась в бесконечные прятки.

Моя любимая куртка лежала у кровати, там, где я бросил её вчера. Я поднял её с пола, стряхнул грязь. Во внутреннем кармане я нашёл книгу, последнее, что я успел взять из библиотеки. Это была "Игра в классики" в мягкой обложке. Мне тогда очень понравилось описание на обложке, и я сунул книжку в карман.

А ещё от куртки пахло бензином.

Я не смог удержаться, несмотря на очередной приступ кашля. Я медленно опустился на колени у кровати, кашляя, задыхаясь, но всё же вжимаясь носом в жёсткую ткань и вдыхая этот запах.

И в тот момент, во всём бардаке, что творился вокруг -- я снова был счастлив.

****

Прошло всего около недели, а розы успели потемнеть и окончательно засохнуть. Я потрогал пальцем один из шипов - он стал настолько хрупким, что сломался, не уколов меня.

Почему-то мне стало немного грустно.

Мы снова стояли в том палисаднике, где Тета жгла свой костёр, около дома, в котором Стигма и Пси что-то искали. Этим серым осенним утром мы собирались залезть в убежище, кто бы ни пытался нам помешать. По крайней мере, Стигма так говорила.

После пожара в Доме Собраний прошло три дня. Большую часть этих дней я проспал: таблетки, которые давала нам Стигма оказались со снотворным эффектом. Поэтому я или смотрел сны, или читал "Игру", перескакивая с одного куска текста на другой. Пси тоже спал, или пытался отнять у меня книгу, или вслух строил теории о том, чем сейчас занимаются Тета, Дзет, агенты, Гамма (тут теоризировать было скучно - она должна была или кричать на кого-то, или бить кого-то головой о стену), Фи... Я старался его слушать, но чаще засыпал под звук его голоса. Это правда было занудно.

На третий день после взрыва мы почти перестали кашлять. Голова уже не болела, я даже мог нормально есть то, что приносила нам Стигма. (это было питание для больных. после него я резко расхотел болеть и вообще находиться в больнице, но деваться было некуда.) Короче говоря, мы чувствовали, что готовы вылезти из подвала и пойти искать доказательства.

Стигма вела нас к убежищу окольными путями - снова оказываться около Дома не хотел никто. Нас могли заметить, узнать и сдать агентам, мне просто не хотелось видеть это место, а Пси боялся встретиться со своим братцем. Поэтому мы потратили почти час на дорогу, и вышли к тому самому палисаднику.

И сейчас мы стояли между засохших роз и смотрели на круг от костра.

Я втянул носом воздух, пытаясь почувствовать хоть какие-то остатки запаха. Не получилось - вместо этого я закашлялся, и Стигма кинула на меня недовольный взгляд.

-- Давай потише, а? - бросила она. - И пошли уже.

Мы потянулись за ней. Я подумал, что, должно быть, все мы сейчас пытались выбросить из головы Тету.

Дверь в убежище была старой, грязной и пыльной, но замок я бы таким не назвал. У нас в общежитии на такой же двери стоял разболтанный, ржавый замок. Здесь о том, чтобы не пускать никого внутрь явно позаботились - я сомневался, что Пси, который говорил, что умеет пользоваться отмычками, сможет справиться с этим почти новым, блестящим металлом препятствием.

-- Мы ведь не будем ломать дверь? - осторожно спросил я.

-- Мы же не идиоты, Альф, -- Стигма оттеснила меня от двери и полезла во внутренний карман своей форменной куртки. - Я утащила у Дзета ключи, и один мой знакомый мастер выточил копии. Я сказала ему, что это ключи от кухни и кладовок в больнице.

-- А вы хорошо подготовились...

-- Стараемся, -- ответил мне Пси, пока Стигма искала нужный ключ. На связке их было около десятка, и она попробовала несколько похожих по форме на замочную скважину. С третьей попытки у неё получилось, дверь открылась, впуская нас внутрь.

Я зашел за Стигмой, а Пси задумчиво покачал створку.

-- Петли смазаны, -- сказал он. - За этим местом явно следят.

-- Думаете, мы встретим здесь... кого-то? - спросил я.

Уточнять, кого, не было нужно. Стигма сразу же злобно оскалилась - она снова распустила волосы, и с глазами, закрытыми чёлкой, это выглядело особенно угрожающе.

-- В этот раз я сломаю Тете что-нибудь, вот увидите.

Мы не стали спорить. Иначе Стигма, наверное, сломала бы что-нибудь нам.

Убежище было поразительно похоже на чердак в общежитии. Запыленный пол и коробки, ровными рядами выстроенные у стен, с непонятными закорючками, написанными на них.

-- Это шифр? -- спросил я у остальных. Пси пожал плечами.

-- Может. А может какой-нибудь другой язык, мы не в курсе.

-- Я их где-то видел... -- сказал я, пытаясь вспомнить. Вот мы все в фотолаборатории, вот разговариваем о чём-то, а вот Дзет достаёт из кармана сложенный лист. - У Дзета на карте.

Пси и Стигма с интересом посмотрели на меня.

-- Мы уже говорили, что было бы интересно посмотреть эти карты, знаешь. Его личные карты.