Барабан бьет сбор

– И где выход? – не столько ради ответа, сколько прервать затянувшуюся паузу спросил Лайс. Не требовалось особого ума, чтобы сообразить – замкнутый круг и речь идет не об абстракциях, а о происходящем сейчас. Война закончилась, спрос на многие виды продукции упал. Да еще наверняка жратву повезут из новообретенных земель. Рис там точно дешевле и его много. Как бы фермерам сильно весело не стало.

– Общественные работы и бюджетное финансирование, – объяснил Шаманов.

– Чего? – изумился Блэр.

– Если государство закажет и оплатит серьезный заказ – это непременно приведет к дополнительному найму рабочей силы со стороны фирм получивших предложение. Безработные получат свое жалование за труд, смогут снова обращаться за покупками в магазины и повысятся заказы уже на другие товары. Ну как во время войны. Требовалось больше формы, оружия и еды. А это давало возможность людям заработать.

– Мои даже при росте цен зарабатывали почти в два раза больше довоенного, – сообщил с гордостью единственный среди собравшихся профессиональный скотовод Киран Дубравин.

Его семья выращивала овец и получала неплохой доход на разведении лошадей. Не конский завод, тем не менее, производители породистые и понимающим известны. С чего парня понесло в армию, многие не могли понять и подозревали разные нехорошие вещи. Ничего криминального за ним не числилось. Стен знал точно. Личные дела на большинство своих солдат, став офицером, он просматривал по должности. Про всех редко упомнишь, но ближайший контингент не знать глупо. Вот на Максе, Таране и Лайсе висело, недаром они на войну загремели. Впрочем, в официальную бумагу в канцелярии попадало, если уж до полиции дошло. Иногда все решалось без судов, но Киран явно не из таких.

– И чего оно оплатит? Правительство. Новые шахты, когда на старых добыча не прекращена? А дополнительный уголь куда девать, в море? – скептически поинтересовался Быстров. – Если продать некому. Купить, допустим, государство купило, страсть сколько. За границей дешевле обойдется, а здешним и вовсе ни к чему. Своего хватает. Деньги-то не с неба свалились, опять налоги. Значит за мои «короны» да купят бесполезный товар. Считай выбросили.

– Почему уголь? – удивился Шаманов. – Нет. Можно ведь строить дороги, больницы, школы, новые ветки железной дороги, гидро- или теплоэлектростанции.

– Электричество – это хорошо, – глубокомысленно сообщил Таран.

– Да мало ли! Открыть завод по производству грузовиков. И намного проще жить станет даже простому человеку. Легче перевозить грузы, ближе станет рынок и не потребуется перекупщик.

Лайс скептически ухмыльнулся. Он имел собственный огромный опыт возни с данным видом транспорта в полевых условиях. Слишком дорогое удовольствие для нормальных людей и каждые сто лиг (ладно чуток позднее) обслуживание требуют. Это в лучшем случае. А то сломается посреди поля и не вытащишь.

– А там потребуются заправки, ремонтные мастерские, опять же дороги, грузчики, водители, диспетчеры, производители масла, бензина, запчастей! Кто-то строит, кто-то работает. Больше автотранспорта – больше работы и людей занятых трудом.

А вот с этим он готов согласиться. Лично для него – Лайса Рудова, вариант удачный. Всегда при деле.

– Чем плохо? – риторически спросил Шаманов, уверенный в ответе.

– Лет десять назад, – негромко сообщил Макс Геллер, – старый хозяин в нашем Клане помер.

В компании он выделялся смуглотой кожи, никого из патранов не удивлявшей. Клан грухов, откуда он происходил, был один из двух оставшихся горских, ведущих свое происхождение от далеких аборигенов. Они давно смешались с остальными и культурно ассимилировались, однако члены клана заметно выделялись в толпе. Никакой курчавости на головах или приплюснутого носа с толстыми губами, как на Черном материке. Обычные лица при намного более темной коже.

Когда-то на почве оскорблений цвета кожи грухи немало повоевали, перерезая глотки и проламывая тупые головы. Уже после восстания Ангуса их вытеснили в совсем уж паршивые высокогорные районы, где не слишком жирно жили до сих пор.

За столетия прошедшие с Клановых войн давно уже никого не волновали подобные сложности кроме них самих. Грухи редко женились или приводили жен из других кланов, не считая родственного и не часто спускались в долины. Макс представлял из себя странное исключение. На удивление неплохо читал и писал, при полном отсутствии школы в его родных местах.

Прирожденный стрелок, ставший неплохим пулеметчиком и сменившим «Остин» на снайперскую винтовку, до армии вообще не держал в руках механизма сложнее молотка. Разве что старинное, стреляющее черным порохом ружье предка. В цель он попадал изумительно, маскироваться, стрелять из самых невероятных положений и скрытно передвигаться его обучать не требовалось. Снайперов многие недолюбливали, не по-солдатски это – убивать из-за угла. Максу всегда было наплевать на чужое мнение. Он и много старше большинства был. Набирали первоначально с 18 до 21 года и кроме Шаманова ему и ровесников в дивизии, среди нижних чинов практически не имелось. Все лет на пять младше.

Почему он спустился со своих вершин вниз и завербовался в морскую пехоту, зачем так стремился подстрелить именно офицеров, Макс никогда не рассказывал. Он вообще о себе ничего никому не объяснял. На пытающихся лезть в душу смотрел с выражением: «Исполняю обязанности справно, чего еще надо»? Так про него никто толком ничего не знал, кроме Шаманова, а тот не делился, но не изгой. Письма писал и получал из родной деревни несколько раз.

– Приехал старший сын, – продолжил Макс, – он чуть ли не в университете образование поучил. Сказано было с издевкой. – На самом деле, где учился и чему нам не объясняли. Прогрессивных идей привез массу. И еще толстую книжечку под завлекательным названием «Интенсификация сельскохозяйственного производства».

Слово «Интенсификация» он произнес без запинки, в очередной раз руша напрочь образ медлительного и тупого горца.

– Земля у нас не слишком плодородная и пригодные под посадки участки малы, нередко созданы собственными руками многих поколений в виде террас и урожай дают минимальный.

– Не очень то вы и утруждаетесь, – заявил Блэр. – Я видел. С ленцой так, не напрягаясь.

– Тоже правда, – не обиделся Макс. – А какой смысл? На продажу везти слишком далеко, на жизнь хватает. Вот и не особо усердствуют мужики. Овцы есть, козы имеются. Немного овощей будет. С голоду не помираем, но хозяйство реально натуральное. Практически ничего фабричного не имеется. Со стороны глянуть – нищета жуткая. А по мне так в трущобах городских хуже живут. У нас бездомных и совсем голодных не бывает. И детей без семьи не встретишь. Мы – Клан и своих не бросаем!

– Никто и не сомневался, – заверил Глен Быстров, – но ты это к чему?

– А! Отвлекся. Короче стал новый Вождь Клана учить нас правильно вести хозяйство. По науке. Система севооборота, расширение посевов при вырубке леса, глубокая вспашка. Все согласно книжным указаниям от ученых профессоров. Результат вышел паршивый. Пару лет урожай повышался, потом почву начало смывать, деревья-то повырубали и склоны нечему держать. Оползни. А продать ничего не продали. Поблизости наши продукты никому не сдались, а далеко везти еще та проблема. Выручка после всего совершенно не оправдала затрат. Пришлось… э… заменить Вождя.

– Грохнули что ли? – заинтересовался Лайс.

У патранов не существовало писаного внутрикланового кодекса, многие дела решались народным судом по обычаю. Крестьяне был вправе звать своего господина на суд за обиды и за притеснения и, если господин оказывался действительно виновным, истец освобождался от его власти. Телесное наказание и смертная казнь не допускались. Обычно. Иногда случалась инциденты.

– Нет, конечно. Стандартная процедура изгнания. Мы ж не звери. Даже без поношения. Он плохого своему Клану не желал, а что вышло, то разница между теорией и практикой. Жизнь, так устроена, что, образование ума не дает. Неплохо еще собственными руками потрогать. Я это к использованию правильных советов по экономике из замечательной брошюры.