Форель

Он приспустил леску и завел над рекой конец удочки, пока по лесу за его спиной вновь не загулял ветер. Он заметил, как ветер набирает силу, рассчитал, когда он домчит до реки, - и точно, вот уже ветер ревет в ветвях над его головой. Когда речка вновь подернулась рябью, он забросил насадку около берега. Секунда-другая - ничего. Потом удочку слегка дернуло и чуть не сразу же сильно рвануло. Леска скользнула между пальцами и вдруг замерла. Сердце у него бешено колотилось. Рыба, если это она дергала леску, не сорвалась с крючка. Она ушла на дно. Денис положил удилище и оснастил леску несколькими грузильцами - леска туго натянулась. Он снял одно грузильце, но не дал леске провиснуть. Леска цеплялась за дно, минуты тянулись одна за другой, и снова - ничего. Но тут натяжение ослабло. Денис потихоньку потянул удилище вверх. Едва рыба выглянула из воды, как он сильным рывком вывел ее на берег. Рыба шлепнулась в грязь и в ужасе взлетела в воздух. Денис хватанул рыбу кулаком, вдавив ее глубоко в грязь, и сам растянулся рядом. Прикончить рыбу было нечем, поэтому он волочил ее за собой, шаря рукой по грязи. Нащупал сломанный сук и бил, бил рыбу по голове, не в силах остановиться. Наконец рыба затихла. Он взял рыбу под жабры, разобрал как можно тщательнее удочку и впотьмах стал пробираться сквозь заросли вверх по склону, пока не выбрался на прогалину.

Здесь он остановился, его сотрясала дрожь. Вокруг ветер раскачивал деревья, а прямо перед ним обломанная резким порывом ветра ветка, продравшись сквозь густую путаницу листвы, тяжело обрушилась на землю. Колючки куманики изодрали ему лицо, руки. Кровь на его руках смешалась с кровью и слизью рыбы. Из жабр и разинутой пасти рыбы все еще сочилась кровь. У рыбы был вид убиенной жертвы.

Ночью Хелен сказала:

- Хорошо, что Кэру нас не выдаст.

- Угу, - сказал Денис. Он давно молчал, лежал подле нее в темноте, сложив на груди руки. Они казались ему чересчур гладкими, чужими.

- Я хочу сказать - ужасно было б неприятно.

Слова ее не доходили до него. Он прислушивался к вою ветра. В неистовом порыве он проносился над горой, лесом, над кладбищем, над их домом. Над рекой и валуном. И уносился дальше - в пустоту.

- Ты о чем-то задумался.

- О ветре. Хоть бы он стих.

- К утру уляжется, - сказала она. Он замер. Чуть спустя она сказала:

- Что ж, спокойной ночи, милый.

Слова ее звучали вопросительно. Он знал, чего она ждет, но не находил в себе отклика.

- Спокойной ночи, - нежно сказал он.

Когда он закрыл глаза, все началось сначала. Над его головой свисали ветки, морща речную гладь, порывисто налетал ветер, рыба разевала пасть, из нее шла кровь. Это был и Кэру, и Дэн, и Хелен. И Мир. И пронзительный крик. Но крик в ничто. И неужто даже роптать не на кого?

Он протянул руку, коснулся Хелен. Она спала.