Ночь волшебства

Напускная безмятежность вмиг слетела с лица Бенедетты после сообщения мужа, что он должен срочно покинуть праздник. Он говорил негромко, так чтобы не отвлекать от беседы Шанталь и Дхарама, но те, к счастью, не обращали внимания на семейную пару.

– Сейчас? – спросила у Грегорио Бенедетта раздраженным тоном. – Разве это не может подождать?

Последние полгода атмосфера в их доме была довольно напряженной, но ей вовсе не хотелось, чтобы все эти трудности вторгались в ее жизнь в тот момент, когда она проводила время с друзьями, в особенности нынешним вечером. Впрочем, ей было прекрасно известно, что кот, которого, как говорится, в мешке не утаишь, какое-то время тому назад уже выбрался из своего мешка и теперь вовсю гуляет по страницам таблоидов. Однако друзья держались с ней достаточно тактично, ни словом ни намеком не упоминая о недвусмысленной ситуации в семье.

– Нет, это не может подождать, – односложно ответил Грегорио.

В течение последних восьми месяцев у него был роман с двадцатитрехлетней русской моделью, причем девушка оказалась настолько глупа, что полгода назад забеременела от него, причем двойней, но делать аборт отказалась наотрез. У Грегорио было множество и других интрижек на стороне, но никаких детей от этих романов не появлялось. Учитывая же неспособность Бенедетты к зачатию, факт беременности любовницы Грегорио был для Бенедетты чрезвычайно болезнен. Это был самый тяжелый год в ее жизни. Грегорио уверял жену, что произошло досадное недоразумение и он не любит Анечку, обещал, что, как только она родит, он распрощается с ней. Но Бенедетта сомневалась, что девушка будет готова расстаться с ним. Три месяца назад Анна переехала в Рим, чтобы быть ближе к любовнику, и в течение этого времени моталась между двумя городами. Это сводило Бенедетту с ума.

– Аня рожает, – добавил Грегорио, страдая от того, что вынужден обсуждать это с женой.

Если это правда, вычислила Бенедетта, то роды преждевременные, на три месяца раньше срока.

– Она в Риме? – спросила Бенедетта безжизненным голосом.

– Нет. В Париже. – Он продолжил разговор на итальянском. – У нее было какое-то дело здесь на этой неделе. Они только что отвезли ее в госпиталь. Мне совершенно не хочется покидать тебя, но я думаю, что должен ехать. Она там совсем одна и насмерть перепугана. Тебе не нужно беспокоиться, дорогая, я исчезну по-тихому. Ты можешь сказать, что я увидел друзей у другого стола. Никто даже не поймет, что я ушел.

Разумеется, все они поймут, но хуже всего, что она сама будет знать, зачем он ушел, куда и почему. Радость праздника закончилась для Бенедетты в тот же момент. Как ни старалась, она не могла отрешиться от того обстоятельства, что у мужа будет двое детей от какой-то любовницы, а она так и останется бездетной.

Грегорио встал, не желая спорить с ней, но твердо намереваясь уйти. Как бы ни был неудачен роман, завершившийся беременностью, он не хотел оставлять девушку в больнице на целых три дня, охваченную паникой и в полном одиночестве. Бенедетта же принялась уверять Грегорио, что это просто уловка, чтобы вытащить его в больницу, и тревога может оказаться ложной.

– Если с ней все в порядке, пожалуйста, возвращайся, – попросила она, напрягшись всем телом.

Ему было крайне неприятно, что придется скрывать свое отсутствие, не объясняя ничего друзьям, а затем мчаться в госпиталь, испытывая противоречивые чувства.

– Я постараюсь, – хмуро произнес он, все еще разговаривая с ней по-итальянски.

Неприязненно взглянув на поникшую жену, Грегорио быстро смешался с толпой гостей и хозяев, толкавшихся между столиками в момент смены блюд. Он исчез мгновенно, будто испарился, а Бенедетта постаралась сделать вид, будто ничего особенного не произошло и она совсем не расстроена.

Шанталь и Дхарам за соседним столиком все еще увлеченно болтали, но секунду спустя Шанталь извинилась перед собеседником, чтобы приветствовать кого-то из своих знакомых. Бенедетта безуспешно пыталась привести в порядок нервы, обескураженная спешным уходом Грегорио, когда Дхарам повернулся к ней с добродушной улыбкой.

– Ваш муж уже ушел? – осторожно спросил он, не желая излишне любопытствовать, но просто чтобы поддержать разговор.

– Да… Произошла неприятная ситуация… его приятель попал в аварию, и Грегорио отправился, чтобы помочь ему в госпитале, – ответила она, борясь со слезами и все еще пытаясь выглядеть беспечной. – Он не хотел срывать вечеринку, поэтому ушел не прощаясь.

Дхарам в свое время обратил внимание на напряженные взгляды, которыми обменялись супруги, заметил настроение Бенедетты и постарался сделать все, чтобы развлечь ее.

– Так это же чудесно! Должно быть, судьба благосклонна ко мне, – произнес он в ответ. – Я так мечтал провести этот вечер только с вами. Теперь могу не опасаться, что кто-то нам помешает. – Он широко улыбнулся и продолжил: – В столь романтической обстановке мы с вами не должны терять время, ведь ваш муж может вернуться до окончания этого волшебного вечера.

– Думаю, что он не вернется, – печально произнесла она.

– Просто идеально. Боги явно благоприятствуют мне. Так когда вы приедете в Индию, чтобы повидаться со мной?

Дхарам вроде бы шутливо поддразнивал ее, чтобы поднять настроение, однако Бенедетта влекла его куда больше, чем он осмелился бы сознаться самому себе. Он протянул ей белую розу, взятую из вазы на столе Шанталь. Бенедетта приняла цветок и улыбнулась, когда оркестр заиграл красивую мелодию на площади перед собором.

– Не угодно ли потанцевать? – спросил Дхарам.

На самом деле Бенедетте не особенно хотелось веселиться, зная, куда отправился Грегорио и что сейчас там происходит, но она не желала быть грубой с Дхарамом, поскольку он был так добр к ней. Бенедетта поднялась и отправилась за ним к танцевальному пятачку, и он держал ее в толпе за руку. Дхарам оказался отличным партнером, и, танцуя с ним, Бенедетта постепенно избавилась от печальных раздумий, которыми было заполнено ее сознание. Она искренне улыбалась, когда они вернулись к своим столикам и обнаружили там Шанталь, занятую серьезным разговором с Жаном Филиппом.

– А где же Грегорио? – спросил Жан Филипп, и Дхарам ответил за Бенедетту:

– Да я заплатил паре крепких ребят, чтобы они связали его и оттащили подальше отсюда, а я смог пообщаться с его женой.

Дхарам продолжал шутить под дружный смех гостей, и даже Бенедетта улыбнулась его версии событий. Однако Жан Филипп сразу понял, что не должен больше интересоваться причиной исчезновения друга. Один только взгляд, брошенный на лицо вновь погрустневшей Бенедетты, позволил ему заметить, что между супругами произошло нечто малоприятное, а Дхарам теперь пытается отвлечь ее. Жан Филипп подумал, не поссорились ли супруги, в результате чего Грегорио покинул праздник. Если это так, то ему будет скучно без него. Впрочем, ничего не поделаешь: он уже знал от Валерии, что между супругами Мариани витает некая напряженность.

История о беременной модели давно склонялась на все лады в мире моды, и Валерия посвятила его в эту тайну несколько месяцев назад, но Жан Филипп никогда не упоминал от этом в разговоре с Грегорио или Бенедеттой. Он просто надеялся, что их брак останется незыблемым, как это случалось не раз, когда дело касалось многочисленных увлечений Грегорио. Жан Филипп был рад, что они согласились прийти на этот вечер, но все оказалось гораздо сложнее, чем он рассчитывал, особенно для Бенедетты, так что он решил не настаивать на ответе. Жан Филипп был благодарен их индийскому другу за то, что он помогал Бенедетте «сохранить лицо» и тем самым спасал вечер. Дхарам достал фотоаппарат и принялся энергично щелкать затвором, когда Жан Филипп отправился проведать остальных гостей. Похоже, каждый из них веселился от души.

Дхарам фотографировал все происходящее на празднике, чтобы потом показать своим детям. Он был искренне рад, что оказался здесь. Да и все остальные разделяли эту радость, даже Бенедетта развеселилась благодаря Дхараму, весь вечер смешившему и развлекавшему ее. Он все время подливал ей шампанское, чтобы держать ее дух на нужной высоте. Кто-то принес большую коробку вкуснейшего шоколада, которая тут же была вскрыта и щедро поделена между присутствующими, соседний столик угощал всех миндальными «макаронами» с белым трюфелем от Пьера Эрме[4].

4

Эрме Пьер – знаменитый парижский кондитер, снискавший славу благодаря своим пирожным «макарон».