Страница 3 из 43
Но юноша в свободу был влюблен…
Стянула петля дерзостную выю.
Не он один; другие вслед ему,
Прекрасной обольщенные мечтою,
Пожалися годиной роковою…
Глубокая скорбь звучит в каждой строчке этого выстраданного стихотворения. В условиях самодержавного произвола гибнут восторженные, пылкие умы, влюбленные в свободу, способные на весь мир прославить родную страну. Лучших людей шлют на виселицу, другие прозябают в «безнадежной ссылке», третьих подставляют под пулю «любовников презренных». Пожалуй, ни в одном поэтическом произведении прошлого века с такой горечью не говорится о судьбах лучших людей дореволюционной России, поднявших свой протестующий голос против порабощения родины и народа.
В Кургане Кюхельбекер писал не только лирические стихи. Жизнь курганских чиновников-обывателей изображена им в сатирическом стихотворении «Курганиада». В нем упоминается смотритель уездных училищ Каренгин (К…ъ) и управляющий курганскими питейными откупами Ф. А. Мальцев (Агапыч). Начинается стихотворение такими словами:
Премудрый К…ъ, Кургана управитель,
Нахохлившись, идет к Агапычу в обитель…
[10]
Кроме занятий поэзией, случались и другие минуты радости у ссыльного поэта. Светлым воспоминанием для него была встреча с «первым другом» Пушкина И. И. Пущиным, сосланным в Ялуторовск, куда Кюхельбекер заехал в марте 1845 г. проездом в Курган. Лицейские друзья обнялись, много говорили, Кюхельбекер читал свои стихи.
В письме к Е. А. Энгельгардту И. И. Пущин писал: «Три дня прогостил у меня оригинал Вильгельм. Проехал на житье в Курган со своей Дросидой Ивановной (жена В. К. Кюхельбекера — М. Я.), двумя крикливыми детьми и ящиком литературных произведений. Обнял я его с прежним лицейским чувствам. Это свидание напомнило мне живо старину: он тот же оригинал, только с проседью в голове»[11].
В Смолиной здоровье Кюхельбекера ухудшилось. Пришлось хлопотать о переезде в Тобольск, чтобы попасть под наблюдение врачей. В прошении от 3 декабря 1845 года на имя тобольского губернатора Кюхельбекер писал: «Будучи одержим жестокою глазною болезнью, которая угрожает мне потерею зрения, и не имея здесь средств к пользованию, я осмеливаюсь покорнейше просить ваше превосходительство исходатайствовать мне позволение отлучиться в г. Тобольск, где я буду иметь возможность найти необходимые для меня медицинские пособия, которые, как я надеюсь, хоть и несколько помогут мне в моей тяжкой болезни»[12].
После длительной переписки разрешение на временный отъезд из Смолиной, наконец, было получено. В начале марта 1846 г. Кюхельбекер, выехав в Тобольск с женою и детьми, встретился в Ялуторовске еще раз с И. И. Пущиным, которому он, предчувствуя близкий конец, продиктовал литературное завещание, назвав свои произведения для публикации в печати. В стихотворном послании И. И. Пущину Кюхельбекер вспоминает об этой встрече с особой теплотой:
Вот я вошел в твою смиренную обитель.
И ожил вдруг душой; и вера и любовь
Вновь встретили меня…
В Тобольске он быстро сошелся с известным писателем Ершовым, автором сказки «Конек-Горбунок». Беседы с ним скрашивали последние дни потерявшего зрение поэта.
Тобольск не принес облегчения Кюхельбекеру. 11 августа 1846 года он скончался. Детей, Михаила и Устинью, позднее разрешили взять на воспитание сестре Кюхельбекера Ю. К. Глинке с тем, однако, чтобы «упомянутые дети назывались не по фамилии их отца, а Васильевыми». Это было очередным актом жестокости царя по отношению к ссыльному поэту-декабристу.
Но память потомков сохранила имена первых русских дворянских революционеров, среди которых видное место занимает В. К. Кюхельбекер, поэт-протестант, принадлежавший к славной когорте Декабристов.
А. Ф. МЕРЗЛЯКОВ
В г. Далматове, Пермской губернии, в семье небогатого купца в 1778 г. родился известный поэт, критик и переводчик прошлого века Алексей Федорович Мерзляков.
По совету родственника родители отдали сына в Пермское народное училище. Там он написал свое первое стихотворение — «Оду на заключение мира со шведами», напечатанную в журнале «Российский магазин». Вскоре Мерзляков был переведен в гимназию при Московском университете. Наставником его стал известный поэт М. М. Херасков. В университете Мерзляков сблизился с В. А. Жуковским и принимал участие в созданном им при университетском благородном пансионе литературном объединении. В 1804 году Мерзляков был назначен профессором кафедры русского языка и словесности Московского университета, позднее читал публичный курс русской литературы.
Вся деятельность Мерзлякова — ученого, критика, поэта была направлена на создание русской национальной культуры, на развитие и расширение духовных богатств русского народа. Высоко ценил Мерзляков народные песни, видя в них выражение души русского народа, его характера и настроений.
«О! Каких сокровищ мы себя лишаем! — писал он. — Собирая древности чуждые, не хотим заняться теми памятниками, которые оставили знаменитые предки наши! В русских песнях мы бы увидели русские нравы и чувства, русскую природу, русскую доблесть!.. Но песни наши время от времени теряются, смешиваются, искажаются и, наконец, совсем уступают блестящим безделкам иноземных трубадуров»[13].
Мерзляков был одним из последних крупных представителей классицизма, но живо интересовался и новой литературой — сумел разобраться в новаторстве поэзии Державина, высоко ценил романтические поэмы Пушкина.
В свое время большой известностью пользовались его переводы греческих и римских поэтов Пиндара, Феокрита, Софокла, Эврипида, Вергилия, Горация и других. Ему принадлежит стихотворный перевод поэмы Т. Тассо «Освобожденный Иерусалим». В творчестве Мерзлякова заметно тяготение к устаревшим поэтическим жанрам (одам).
Песни Мерзлякова, в которые, по словам Белинского, поэт перенес «русскую грусть-тоску, русское гореванье», в свое время были очень популярны. Таковы «Я не думала ни о чем в свете тужить», «Не липочка кудрявая», «Чернобровый, черноглазый молодец удалый», «Среди долины ровныя». Некоторые написаны поэтом в содружестве с композитором из крепостных Д. Н. Кашиным. В них поэт, подражая устному народному творчеству, пытался сблизить поэзию с жизнью. Нередко эти песни можно услышать по радио и в наши дни.
Восторженный отзыв о «бессмертных песнях» Мерзлякова дал В. Г. Белинский в своем обзоре истории русской литературы. «Это был талант мощный, энергический, — писал он о поэте. — Какое глубокое чувство, какая неизмеримая тоска в его песнях! Как живо сочувствовал он в них русскому народу и как верно отразил в их поэтических звуках лирическую сторону его жизни»[14].
Последние годы своей жизни А. Ф. Мерзляков провел в бедности. Умер он в 1830 году.
А. А. ОЛЬХИН
В семидесятых годах прошлого века широкую популярность приобрела песня «Дубинушка», представлявшая переработку стихотворения поэта-шестидесятника В. И. Богданова. В ней звучал голос обездоленного люда, слышалась вражда к его угнетателям, выражалась уверенность в светлое будущее.
Автором этой песни, породившей много вариантов, был Александр Александрович Ольхин (1839—1897), известный петербургский адвокат, находившийся в близких отношениях со многими революционерами-семидесятниками. В сводке департамента полиции говорилось об А. А. Ольхине следующее: