Страница 8 из 94
- Хрень какая, – усмехнулся я и направился в душ, спеша смыть странный осадок от собственного сна.
Лина
- Уи-и-и-и! Покатай меня, большая черепаха! – я, так быстро как могла, в очередной раз вскарабкалась на шею присевшего передохнуть на скамеечке Макса. Поерзала попой, пристраиваясь, и постучала тяжело дышащего парня по голове, – Ну Максик! Я сама не дойду! Я объе-е-елась!
- Мелкая, ты – террорист! – Макс протяжно вздохнул и, под насмешливые взгляды Ильи и Дена, с кряхтением поднялся на ноги. – Ты укатала меня уже, я сам еле ноги переставляю!
- Не наговаривай! Я не такая тяжелая, как ты тут намекаешь! А уж мои пятьдесят с хвостиком унести у тебя, такого накаченного и крутого, проблем не составит, – я горделиво обвела взглядом пространство, сложив руки на груди. С моего насеста было далеко видно, и, хоть мозги немного подморозило двумя слопанными мною брикетами шоколадного мороженого – курс я наметила четко. – Вперед, мой бравый конь! К звездам рок-аллеи!
- Лин, он же играть не сможет, – Илья, смеясь, вышагивал рядом, пока мой личный ездовой гитарист пошатываясь, от чего меня опасно кренило в разные стороны, брел по темной аллее в сторону студии.
-Макс, давай ее мне, я сам отнесу нашу обжору. Подумать только, ты чем думал, когда соглашался ее покатать четыре круга по парку, а? – Ден покачал головой и протянул ко мне руки, попытавшись снять с плеч Макса.
-Но-но! Ценные экспонаты не лапать! Лапки свои загребущие брысь!– погрозила солисту пальчиком, и тут же взвизгнула. Гитарист устал переть на своем горбу мое бренное тельце, и, сдернув меня, передал с рук на руки довольно улыбающемуся Денису.
-На ее большие умоляющие глазки опять повелся. Спасибо, друже. Упарила ты меня, блондя, сил нет, до студии б доползти живым.
- Эй! Это произвол! Меня низя-а-а-а…! – повторный визг огласил темный парк, когда наглое певучее животное подбросило меня высоко в воздух и, поймав уже у самой земли, несчастную девушку перекинул через плечо. – Ден! Я буду кусаться! До чего достану – то и укушу, клянусь! Я не мешок с картошкой и меня укачивает!
-Кусай-кусай! – брюнет фыркнул, и, шлепнув меня по обтянутой джинсами пятой точке, бодренько пошагал вперед. Перед моими глазами мерно раскачивался из стороны в сторону его собственный зад. Или это я раскачивалась. Не суть важно. Моя мстя, в виде болезненного щипка, ревом отразилась в темных лабиринтах улиц. – Лина!
-А что Лина? Я предупреждала, что меня так носить низя! – я воспользовалась тем, что парень от неожиданности выпустил меня из рук и, показав язык, бегом припустила к манящим светом и теплом дверям съемной студии.
-Догоню и выпорю! – ревело за спиной. Судя по топоту, Ден решил мстить. А значит – надо поддать скорости! Ох, бедные мои ножки.
-Лин, ты же объелась! – хохотал Илья, а Макс скорбно закатил глаза, когда я, развернувшись уже у самых дверей, повторно показала миру свой длинный язык и захлопнула дверь перед носом догнавшего меня Дениса.
-Дурдом. Молодежь, вы когда угомонитесь-то? Бегають и бегають, – высунулась причитающая пожилая администраторша из своей коморки, неодобрительно зыркнув на пробежавшую мимо меня.
-Хорошей ночи, теть Люд! Мы через пару часиков все! – пропыхтел пытающийся догнать меня Ден, пока я взлетала по замызганному лестничному пролету на второй этаж. Тяжело дыша после такого спринтерского забега, рухнула, как подкошенная, на пуфики в углу и развалилась звездочкой. Усе. Не кантовать. Бобик сдох.
-Я тебя догнал! И сейчас буду карать! – в помещение, предвкушающе потирая лапки, уже более спокойной походкой вошел Денис. Я вяло брыкнула ногой в ответ, показав на пальцах все, что я о нем думаю.
-Я сама себя догнала. Отстань, противный. Дай отдышаться, – но у Дениса были другие планы. Он навис надо мной, и самым коварным образом стал меня щекотать.
-Изверг! Кровопивец! Убери свои тыркалки-и-и! Ахах! А-а-а! Спасите меня! – я уже похрюкивала, извиваясь и корчась в муках щекотки на полу, когда вошедшие Илья и Макс увидели происходящее издевательство над хрупкими девушками и оттеснили солиста к столу.
-Мы сегодня репетировать вообще будем? – возмущенно шарахнул по тарелке Илья, покосившись на все еще валяющуюся меня. С тяжким вздохом собралась в кучку и червячком поползла к гитаре.
-Бу-у-удем. К конкурсу готовиться надо. – кое-как поднялась на гудящие от сегодняшних заездов и забегов ноги и перебрала струны, – Готова, мальчики. Погнали.
Как и обещал Денис консьержке, через два часа, взмокшие и охрипшие мы выползли из здания. Илюха с Максом укатили на стареньком жигуленке, громко тарахтя на всю улицу, заполонив двор мерзопакостным выхлопным дымом, который черным облаком повис в воздухе. Денис же приобнял меня за талию и предложил проводить, на что я вяло огрызнулась, мол, не маленькая.
-Чао, бамбино. До завтра! – козырнула хмуро следящему за мной солисту и, отстегнув велик с трудом уселась на сиденье. Гитара за спиной казалась сумкой с кирпичами, но я упорно не желала оставлять инструмент в студии, как бы не возбухали ребята, что она запирается, и ее никто не украдет. Слишком тяжелыми трудами далась она мне, чтобы полагаться на хлипкий замок арендованного помещения.
Весь обратный путь я, толком не замечая ничего вокруг, и пыхтя под весом гитары, прокручивала в голове новую песню, чуть меняя и расставляя акценты, продумывая как аккорд одной тональности лучше связать с другим. Так увлеклась, что выскочившего из подворотни Жору, а это точно был он, судя по рыжему толстому брюху и ополовиненному уху, заметила в последний момент. Дабы не раздавить это наглое, но до невозможности обожаемой мною животное, пришлось крутануть руль в сторону. Дальнейшие события промчались перед глазами смазанным калейдоскопом. Вот руль рвануло из рук, и я лечу носом вперед с велосипеда, рву джинсы и сбиваю колени в кровь об асфальт. Свет фар, ослепивший меня, странно знакомый голос в голове, произнесший загадочное «Два», и резкий рывок куда-то в сторону, выбивший из легких весь воздух.
- Гитара! – Хруст единственной моей отдушины, по которой безжалостно проехали шины какого-то мудака отдался в ушах погребальным молебном. Сердце сжалось от ужаса и свалилось в обморок.
Не обращая внимания на типа, вытащившего меня буквально из-под машины, рванула обратно к гитаре. Сердце колошматило, как ненормальное, разгоняя адреналин в крови.
- Нет! Нет, мой инструмент! – пытаясь скинуть с себя руки удерживающего меня парня, рванулась еще раз. Как он не понимает? Там же мой заработок! Мое будущее! – Пусти!
Меня развернули, опалив взволнованным взглядом и осмотрев с ног до головы, но собственная сохранность волновала в последнюю очередь.
- Ты в порядке? – поинтересовался этот бесчувственный тип, удерживая меня за плечи.
- Моя гитара! – да пусти ж ты меня! Я в последней попытке рванула в сторону, и, аллилуйя, меня отпустили!
Не видя ничего вокруг, вылетела на дорогу, упав на колени перед футляром. Слезы застлали глаза, а руки тряслись, с трудом справляясь с заевшей молнией.
- Твою мать…
Все, это конец. Столько дней и ночей работы. Почти два месяца на дошираках. В одну минуту это все стало изувечено, растоптано, а прах надежд развеян по ветру. Мне не на чем играть, не на чем репетировать и выступать. И теперь Ден точно выпнет из группы. Зачем кому-то гитарист без гитары? Слезы полились по щекам, а внутри зарождался безудержный вой. Всхлипнув, мазнула рукой по щеке, пытаясь стереть позорную влагу с лица, но слезы все текли и текли. Моя гитарочка. Любимая, холимая и лелеемая. Гриф сломан в нескольких местах. Это уже не восстановить. Справа опять послышался шум автомобиля, и меня утащило на тротуар, ставя там на ноги. Мимо, не замечая разворачивающейся здесь и сейчас трагедии, независимо промчался очередной полуночник, спеша по своим ночным делам. Парень, что вытащил меня, приволок уцелевший, непонятно каким образом, мой двухколесный транспорт, поставив его рядом со мной.