Страница 8 из 10
Плескался, пока не посинел. Только собрался вылезать, как в дверном проеме возник музыкант с двойной фамилией.
- Тук-тук! - сказал он, заглядывая, - есть кто дома?
- Только я.
- А Герыч где? - Дмитрий вошел, он был немного помят, всклокочен и во вчерашней одежде.
- Не знаю, уплыл куда-то по делам, написал, что скоро будет, - я взялся за поручни, старательно сваренные из труб, и выкрашенные зеленой краской, и выбрался на сушу. Замерзший, мокрый, весь в пупырках, в синих трусах в ужасающий горох...
- Вон там, в шкафу, халат полосатый возьмите, - Дима подошел к холодильнику и привычно вытащил бутылку пива. Открыв, он наполнил чистый стакан и, не дожидаясь пока осядет пена, стал пить большими глотками.
- А можно?
- Конечно, он гостевой.
На пластиковой полочке в шкафу действительно лежал тонкий махровый халат фиолетового цвета с цветными полосками. Одевшись, я незаметно избавился от сине-горохового уродства и, присмотрев веревочку для сушки белья, повесил свой кошмарик сушиться.
- Ох, хорошо! - осушив бокал, Дима наполнил его снова, - тебе налить?
- Не знаю, - замялся я, не ощущая особого похмелья, но, видя с каким наслаждением музыкант глотает солнечную жидкость из запотевшего бокала, немедленно завожделел этого напитка.
Дима извлек еще пива, прихватил бокал для меня и уселся на диван, я присел рядом и мы, словно пара сибаритов, стали потягивать пиво, глядя на упругие водяные потоки, шумящие у ног.
- Ну, чем вчера все закончилось? Поздно разошлись?
- Отцы семейств скоро засобирались, Божедар с Мартой сказали, что ты наверняка у Геры заночуешь, и ушли, следом Розик - ему курей рано кормить, ну я и думаю, чего хозяев напрягать? Говорю Кирюхе, надо бы продолжить праздник разлуки души и тела, душа скорбит, выпить хочет. Прихватили мы Степашку и к Феофласту, а он еще тот мастер! Что там виски, да коньяк! то, что Феоф производит патентовать надо и на экспорт! Он, кстати, этим делом тоже хорошо приторговывает на Большой, постоянную клиентуру имеет. В общем, свое выступление мы закончили где-то в пятом часу утра.
- Понятно, - усмехнулся я, - а ничего, что мы так усердно пиво Германа тянем?
- Он его не пьет, для нас похмельных держит, у него же здесь в чуйства приходить - самое оно: прохладная водичка, диванчик, полчаса и ты огурцевич.
- Кстати, я вот что спросить хотел, Божедар сказал, что Герман не русалкой называется, а как? На всякий случай, что бы не обидеть, ни дай Бог.
- Русалче или фараон, а лучше - Герман.
- Понял, - я подставил опустевший стакан под бутылочное горлышко, прохладные струйки заторопились в мой организм, освежая и бодря. - А семья у него есть?
- Да, жена с двумя детишками, они с трудом ладили, хотя с таким мужиком, как Герман, поссорится, по-моему, вообще не реально, но она умудрялась. Ревновала его, просто фанатично, хотя к кому только не понятно, к карасям, что ли? Сейчас ушла от него навсегда, при мне этих "навсегда" уже раз шесть было, так что Герыч не напрягается особо.
- А она...
- Такая же, как он. Рыжая, глазищи зеленые дикие, кожа белая как алебастр - красивая фурия, просто ведьма морская, - усмехнулся Дима, качая головой, - выглядит лет на девятнадцать, а старшей дочке почти тридцать уже, сыну, кажись двадцать пять или около того.
- А сколько же ей на самом деле?
- Семьдесят пять, по ихним меркам - совсем юная еще.
- А... Герману сколько?
- Сто двадцать кажется, если не ошибаюсь, по-нашему: тридцать семь тридцать девять.
- Ну, надо же! А сколько они вообще живут?
- Много. Так, искупнуться надо.
Поставив на пол стакан, он быстренько сбросил рубашку, штаны и, сверкнув худющим телосложением, сковырнулся в воду, забыв снять очки.
- Кстати, - донеслось из реки, - здесь еще интересная фенька есть, хочешь - проверь: налей в стакан какой-нибудь грязной воды из лужи и просто поставь в сторону. Через пару дней вода полностью очистится, и не испарится, сколько не жди. Здорово, да?
- Да, удивительно... Кстати, а нога-то у меня не болит! Я же ногу подвернул! И не болит! Поразительно! А я вот хотел еще про Рэма спросить, я взял протянутые очки, протер полой халата и положил на диванный подлокотник, - а ему сколько лет?
- Не, с этим все как у нас, - Дима нырял, фыркал, и пытался изобразить кривоватый "брас" в сравнительно небольшом отверстии пола, - ему что-то около тридцатника, меньше даже, двадцать семь, кажется. Ух-х, хор-р-роша водичка!
- Да, прекрасно освежает. И все-таки я никак, ну никак понять не могу, откуда они все взялись? Особенно Рэм...
- А почему - "взялись"? - выбравшись из "бассейна", Дима попрыгал на одной ноге, выколачивая воду из уха, подошел к шкафчику и достал полотенце, веселенькие семейные трусы и шорты. Заметив мой взгляд, пояснил: - Это мое, держу на утренние случаи.
И я подумал, что идея очень неплоха.
Переодевшись, он принес еще пива, и блаженно уселся на диван, приглаживая пятерней длинные вьющиеся волосы.
- Вот теперь самый цимус! - глотнув пива, он вытащил из кармана шорт предусмотрительно запасенную пачку сигарет и, предложив мне, закурил.
- Ну, так насчет Рэма? - я неглубоко затянулся.
- Да, я помню. Да не появились они, такие как Рэм, или Герыч, или Дарик, всегда на нашей Матушке жили. Раньше свободнее было, численностью они были побольше, потом началась эта дурная цивилизация, люди принялись тупеть и звереть со скоростью света; их же народы, по природе своей спокойные и неагрессивные, были вынуждены уходить в труднодоступные для человеков места... блин, как на симпозимуме выступаю!
- Что вы, что вы! Очень интересно, продолжайте, пожалуйста!
- Игоряш, ну чего ты выкаешь, как маленький!
- Да это я так.... как-то... подай пива, а?
- Ага, - он наполнил мой стакан. - Кстати, предки Рэма идут аж от легендарного кентавра Хирона, воспитавшего Ясона и Геракла.
- Во как, да? Ну, надо же, подумать только... Долго что-то Германа нет.
- Если он за раками поплыл, то дело небыстрое, он же маленьких, да икряных не берет. А давно уплыл?
- Не знаю, я еще спал.
- А, ну значит, скоро будет.
- Он мне какого-то импортного киноактера напоминает...
- Рутгера Хауера.
- Чего?
- Актера, на которого он похож, зовут Рутгер Хауер, действительно сходство есть. Пива?
- Конечно. А на меня еще совершенно неизгладимое впечатление произвела Луната. Нереальная женщина!
- А, ну это да, - хмыкнул Дима, - на внешность - мисс "Станция Мир", а в душе она самая настоящая селянка-хуторянка: семья, дом, хозяйство. Добродушная жена и мамочка, кажется, она и знать не знает, какой внешностью наделена, совершенно бесхитростное, открытое создание.
- Господи, да это же мечта!
- Только мечтай втихомолку, я видел однажды, как Божедар одного мечтателя разуделал, он одним ударом быка может сделать больным и плоским. А мечтателя этого после выгнали отсюда, он тоже был приезжим.
- Да как ты мог подумать! Да что бы я!..
- Да, ладно, старик, я же...
- Да как ты...
- Уже дерётесь? - вынырнул Герман, вытаскивая следом сетку с раками.
- О-о-о! Герыч! - Дима приподнялся, протягивая руку для пожатия, здорово, старина!
- Здоров, Дим, подкати туда креслице.
- Ага, - он поставил коляску напротив самого толстого каната.
Через пару секунд Герман уже сидел. И только теперь я заметил, что на его шее и под ребрами, быстро затягиваются кожей, как жалюзи, жаберные отверстия. И я поспешил глотнуть пива.
- А ты, Дим, погляжу, в похмельных шортиках? - Герман добрался до двухкомфорочной плитки, включил ее и поставил сразу на обе эмалированный таз.
- Да так вот... вчерашний праздник закончился у Феофласта.
Дима привычно доставил ведро воды, опрокинул его в таз, после принес большое льняное полотенце, намочил его и накинул Герману на плечи.