Рагнар Чёрная Грива

- Если бы я поступил не так, как поступил, 'Верегелт' остался бы в руках Предателей, а треть Великой Роты погибла.

Улыбка Нальфира была бесцеремонной и очень скользкой.

- Да, мы все знаем, как ты покрыл себя славой в этом походе, брат. Но факт остаётся фактом, как его не крути: Рота будет гораздо лучше снабжаться и обслуживаться, если приобретёт ещё один корабль. Это не воровство, родичи. Это провидение!

Все присутствующие заметили нерешительность, сквозившую во взгляде лорда Берека. Алчность честолюбия схлестнулась с горящей честью.

- В твоих словах есть определённая лукавая мудрость, бард...

Рагнар ударил бронированным кулаком по столу. Один раз. Звук привлёк взоры всех собравшихся.

- Моё железо всё ещё лежит на камне.

Берек рыкнул, признавая, что это было не совсем правильно.

- Говори, Чёрная Грива. Твой ярл слушает.

Взгляд голубых глаз Рагнара скользнул по Нальфиру, словно нож, вытащенный из спины трупа. Он повернулся к остальным.

- Мы говорим о предательстве по отношению к другому Ордену.

Нальфир улыбнулся.

- То есть, о том, в чём у тебя не было большого опыта, да?

- Ещё одно слово... - произнёс Рагнар. Его голос казался холодным, как и лёд, на котором он был рождён и рос. - Малейший шёпот, брат. И ты пожалеешь об этом.

Против всех ожиданий, бард замолчал, оставив на лице лишь улыбку.

- Я знаю, что сам не без греха, - продолжил Рагнар. - Но то, что вы оба предлагаете, ниже нас, родичи. Ты, Грейлок, предлагаешь поступить трусливо ради удобства. Ты советуешь уничтожить священную сталь здесь, в глубокой пустоте, чтобы никто не увидел нашего прегрешения. И ты, Острый Язык, радостно празднуешь бесчестье, обряженное в лохмотья прагматизма. Я, по крайней мере, чувствовал стыд за свои ошибки на границе Мальстрёма.

- Так что же ты предлагаешь, Чёрная Грива? - спросил ярл.

Кровавый Коготь поочерёдно оглядел своих старших братьев.

- Расскажи мне о Конце Чести, - сказал он. - Мне нужно услышать эту историю, прежде чем я вынесу решение.

Берек издал низкое утробное рычание, в котором слышалось недовольство.

- В тот день я сошёлся клинок к клинку с сошедшим с ума ангелом. Я сам убил одного из них. Кровь жителей улья была на его зубах. Кровь невинных, Чёрная Грива. Всё, что ты читал в архивах - правда. Расчленители несут в своих душах болезнь, и в этот день она вырвалась наружу для всеобщего обозрения. Я сомневаюсь, что кто-то из них всё ещё носит в своих сердцах имя Всеотца. Не носит. Их геносемя подверглось порче и застою. Оно выплёскивает яд в их кровь. Ты спрашиваешь про Конец Чести? В этом нет необходимости, Кровавый Коготь. Ты сам видел это, когда столкнулся с одним из них на борту 'Барионикса', и он пришёл в себя, дыша только одной мыслью. Он хотел убить тебя. То же самое, только в больших масштабах, случилось в границах целого города.

- Сломавшийся ковчег стазиса - не совсем то же самое, что война, мой ярл. Расскажи мне о самой битве.

- Что ещё тебе нужно знать, кроме описанного в архивах? Или ты хочешь, чтобы я позвал Рунного Жреца, который бы помог тебе пережить это, словно щенку на испытаниях видениями? Расчленители штурмовали Шпиль улья, убивая тысячами безоружных имперских солдат. В своей слепой ярости они не могли больше отличить друзей от врагов. Мы выступили против них, чтобы защитить гражданских. Это было начало, и это был конец.

Рагнар знал примерно то же самое, не столько из архивных записей, сколько из размытых пиктов многочисленных каналов связи в шлемах десантников. Большая часть этих кадров была взята с имиджеров Длинных Клыков, находившихся на отдалении от основного места действия с тяжёлым вооружением, которое они и применяли для поддержки сражения, развернувшегося внизу.

- То, что я видел в архивах, неубедительно, родичи. Можно даже сказать - подозрительно.

Молчание снова обрушилось на залу, едва Рагнар замолк. Чёрная фигура разрушила звенящую тишину хриплым шёпотом:

- Я был там.

Все резко развернулись к воину в темной броне. Ульрик, древний Волчий Жрец, не встретился ни с одним взглядом, вместо этого он смотрел на кольцо-аннулус на столе. Словно камень хранил его воспоминания. Черты его загрубелого лица казались вырезанными из тёмного камня, и, словно каменное, оно было лишено всяческого выражения.

- Я был там в тот день, когда мы обнажили клинки против наших двоюродных братьев, чтобы покарать их за избиение невиновных. Я был там, и я признаю превосходство того, что видели мои глаза, над шёпотами у камина, что записаны в архивах.

- Говори, Старый Отец, - попросил его Рагнар. Если Ульрик и обиделся на слово из языка Фенриса, означавшего самого старшего мужчину рода, он не показал этого. Может быть, он множество раз слышал это прозвище из уст Волков каждой Великой Роты.

- Я - Ульрик, прозванный моими родными и близкими 'Убийцей' за то, что поливал кровью врагов Всеотца на жаждущую почву пяти сотен миров. В тот день мы славно накормили ворон, как и Расчленители. Воинов с символикой обеих Орденов погибло столько, что разбитый керамит покрывал всю землю, как ковёр. Кровь мёртвых бежала рекой. Словно поток, достаточно сильный, чтобы промочить землю под нашими ботинками.

- Но мы победили... - верноподданнически поддакнул Нальфир.

Ответ Ульрика походил на чистый лёд.

- Воины, которые ещё не родились, когда отзвучала эта битва, сейчас видят знамёна и трофеи, взятые нами из безжизненных красных рук, и кричат о нашей великой победе. Я скажу, что мы проиграли тогда. Мы не исполнили своего долга. Грязное пятно Конца Чести легло на душу каждого Волка, сражавшегося там. Позор от того, что мы не остановили сыновей Ангела раньше, и сожаление, что мы не стёрли их с лица Галактики, как счищаем грязь с подошв сапог.

Глаза Ульрика были темны, как старое железо, зрачки походили на точки. Его голос содержал странные отзвуки древних царских указов, а во взгляде плескалась безмятежность невиновного убийцы.

- Я не горжусь днём, когда честь Расчленителей закончилась. Возможно, будет справедливо сказать, что вы знаете сердце Империума лучше, чем кто-либо из нас, находящихся здесь и сейчас. Мы сражаемся в войнах Всеотца, но вы прозреваете в каждую душу Его Империи. Вы знаете, что ни один Орден не может быть проклят только за то, что повернул свои мясницкие тесаки против невинных граждан Империи. Мы можем ненавидеть их за такое деяние, но не должны проклинать. Насилия против нас тоже недостаточно для проклятия и отлучения - Ордена сражаются друг с другом и из-за гораздо меньших провокаций. И всё не так просто с уничтожением безоружных. Их кровавое безумие уходит гораздо глубже, чем такие происшествия. Если вы полагаетесь только на архивы Ордена, тогда вы узнаете о яростной битве, в которой мы сражались, чтобы отомстить за смерть невинных. Война бушует над жизнями невинных жителей Империума. Но что за хроника всегда говорит только правду, и ничего, кроме правды?

- Ну... - начал Нальфир, но замолчал, услышав тихое рычание Рагнара.

- Вот правда о Конце Чести, - сказал Ульрик. Его пепельные глаза светились холодным огнём. - Когда мы напали на них, ведомые негодованием и яростью, когда мы стали убивать их за то, что они сделали, десятки воинов пали с обеих сторон. И тогда всё закончилось. Оба Ордена запятнали себя кровью, но Высокий Король Гримнар и Сет, Властелин Расчленителей, заставили нас отступить с края гибели. Стычка завершилась прежде, чем стала большой битвой.

Рагнар был очарован видом старого воина, испытывающего муки исповеди.

- В архиве записано сто семьдесят три павших Волка, - сказал он, - погибших в одном сражении. Вы говорите о стычке. Двести жизней... Столько Волков погибает за одно десятилетие. Это не стычка, Убийца.

- И архивы не врут, молодой Рагнар. Это трагичная ошибка. Вот почему Расчленители действительно прокляты. Перестрелка завершилась торжеством разума над безумием. Когда обе стороны были усмирены нашими Лордами, перемирие должно было продлиться до отхода обоих Орденов. Но оно не продержалось и дня. Расчленители предложили вернуть нам наших павших, чтобы мы могли собрать геносемя героев. В обмен они требовали от нас отдать их красным жрецам тела их погибших собратьев.