Рагнар Чёрная Грива

Не нуждаясь в разрешении, Волки двинулись по персональному убежищу исчезнувшего воина. Рагнар направился к оружейным стойкам, и провёл рукой по закреплённому на них болтеру - тяжёлому, мощному и агрессивному оружию модели 'Тигрус', крайне редко встречавшемуся в арсеналах новых Орденов. Инстинктивно он подсчитал внушающее уважение количество отметок убийств, выцарапанных вдоль ствола, и только потом перешёл к полке с памятными вещицами и побрякушками, собранными с разнообразных полей битвы.

Среди них были зубья цепного меча, разбитые и затупленные от разорвавшего их удара. Тонкая полоска бритвенно-острой колючей проволоки, которой обносились траншеи Имперской Гвардии, обёрнутая вокруг деактивированной гранаты. Опалённый и повреждённый чешуйчатый панцирь какого-то непознаваемого ксеносущества был помечен грубыми буквами низшего готика, складывавшихся в слова 'Безрассудство Мигара'.

Рагнар даже представить не мог, какие истории могли бы рассказать эти вещи. И чем именно они были важны для того воина, который сохранил их.

- Ликартан, - сказал Нальфир со своей стороны комнаты. Он прикоснулся закованными в броню пальцами к распадающемуся свитку. - Воин, обитавший здесь. Его звали Ликартан.

Рагнар отвернулся от сувениров военного времени, слушая тяжёлое урчание своей силовой брони. Он начал просматривать сгнившие остатки толстых листов бумаги, разглядывая плесневые тени того, что было когда-то орбитальными снимками разрушенных войной городских ландшафтов.

- Как-то неудобно продираться сквозь все эти реликвии. Такое чувство, словно идёшь по гробнице.

- А как ты думаешь, что чувствует Берек? Когда он проходит через палаты павших родичей, решая, как распорядиться их броней и оружием. Какую из их реликвий выбрать, чтобы захоронить с их телами, когда они будут погребены в Клыке? Комфортно ему, или нет, но он лицом к лицу встречает свой долг. Без колебаний, Чёрная Грива.

Рагнар никогда об этом не задумывался, и признал правоту Нальфира.

- Я знаю, - сказал Нальфир без особого осуждения. - Пойдём, брат. Пойдём посмотрим, не оказался ли этот Ликартан одним из выживших.

Машины стазиса казались неповреждёнными. Рагнар удивился их архитектуре - каждый пилон из вулканического стекла был вырезан в форме королевских ящериц Кретации, и, в свою очередь, располагался внутри больших ниш, прорубленных в стенах из ржавого железа. Являясь чем-то большим, нежели простой совокупностью машин со священным предназначением, установка стазиса напоминала скульптурное отражение жизни в диком варварском мире. Каждый обсидиановый карнозавр, во много раз превышавший размерами человека, был наполовину погружён в свою огромную раковину. Казавшиеся бесконечными провода каждой установки походили на вены, едва различимые под чёрной стеклянистой кожей.

Рагнару повезло однажды оказаться на корабле Кровавых Ангелов, и разглядеть некоторые из технических и художественных чудес на его борту, созданные руками Технодесантников Ордена. Здесь, на борту 'Барионикса', он видел слияние знакомого и незнакомого. Мастерство сынов Сангвиния сочеталось с беспощадной жестокостью Расчленителей.

Индивидуальные капсулы выстроились в линии вдоль стен. Они были обрамлены лапами возвышавшихся звероящеров, таким образом оставляя спящих в стазисе в стеклянных когтях огромных рептилий.

Он шёл между капсулами какое-то время, подводя итоги. Большая часть помещения была отдана напоминающей сталагмит колонне серой машинерии, стремящейся вверх, где с арочного потолка, подобно сталактитам, свисали такие же конструкции. Их мистическая функция лежала за пределами понимания Рагнара. Но он понимал, что все эти священные машины соединяются с каким-то вторичным источником энергии. Плазменное ядро корабля уже почти умерло. Всё здесь работало на запасённой энергии, выживая за счёт взятого взаймы времени.

Это место давило на сознание, оставляя ощущение, что тебя преследуют. Не ясностью слышимых голосов, отражающихся эхом от стен, и не короткими вспышками на краю поля зрения. Нет, в каком-то смысле старая, очень старая комната могла впитать в себя жизни тех, кто когда-то пребывал в ней. Это было место памяти, а не святилище или гробница. Мемориал.

Рагнар подошёл к стазис-капсулам. Большая часть из них были пусты. Многие - взломаны или повреждены иным способом. Кратеры от взрывов болтов и следы ожогов от лаз-лучей остались почти на всех капсулах, стенах вокруг них и металлических полах. Бой шёл здесь ещё до того, как Расчленители, очевидно, вышли из сражения с Железными Воинами, и сбежали в варп, предпочтя его обманчивую безопасность.

'Семь, - говорил ярл. - Семеро из них в стазисе'.

Это подтвердилось. Семь Расчленителей спали, запертые в застывшем времени своих стазис-капсул, все до единого - лишённые шлемов. На их бледных лицах застыло выражение душераздирающей ярости, обнажившей удлинённые клыки в провалах ртов, замерших в вечном рычании. Рагнару было странно видеть шрамы и выражение мук на лицах подобного эстетического совершенства. Кровавые Ангелы и их преемники многими считались вершиной человеческой красоты. Но здесь находились Расчленители, отвратительные в своей безмятежности.

- Они - не то, что я ожидал увидеть, - вызвал он Острого Языка по воксу. Хотя на самом деле, он не знал, чего ожидал. Может, скорбного неповиновения. Темной стороны ангельского гнева, проявившегося в их дремлющих чертах. Но точно не этой гордой и одновременно жалкой агонии.

Нальфир не ответил. Кровавый Коготь не обеспокоился этим - его внимание привлекла другая деталь. У каждого из последних трёх Расчленителей на грудной пластине доспеха были прикреплены свитки, разорванные на тонкие полоски, и сложенные в форме крестов. Словно символические повязки.

Рагнар подошёл к контрольной панели ближайшей капсулы. Дисплей мерцал. Труп техноадепта, сгнивший до костей и завёрнутый в остатки робы, безглазо взирал на него с пола. Волк не обратил на него внимания, ища хоть какое-то упоминание о лежащих в капсулах.

Ни одного имени не было среди множества рунических знаков, отдалённо напоминавших Готик. Большая часть того, что видел Рагнар, не значила для него ничего. Один символ вспыхивал ярче других, очевидно подчёркивая срочность. Две скрещённые линии красного цвета - знак тревоги - пульсировали, снова и снова.

- Острый Язык, - снова сказал он по воксу. - Я что-то нашёл.

Но Нальфир опять не отвечал. Рагнар окинул быстрым взглядом помещение, походившее больше на тёмную металлическую пещеру, но барда нигде не было видно. Он вслушался, стараясь отфильтровать звуки движения шестерён, часовых механизмов и тяжёлый лязг древних машин, ища стук сердца своего брата или урчание приводов его силовой брони. Но шум автоматики стазисной камеры сделал все его усилия бесполезными. Он не чувствовал запахов, кроме пряной сухости древней гнили и отдающей медью вони испорченной машинерии.

Все чувства Волка были перегружены здесь. Рагнар почувствовал, как встаёт дыбом шерсть на загривке, и медленно потянул из ножен Морозный Коготь.

То, что рванулось к нему сзади, своим весом сбило бы его с ног, но Рагнар почувствовал движение, и резко рванулся в сторону. Инстинкт сработал, и Кровавый Коготь скользнул по палубе, вскочив на ноги с рёвом сервоприводов коленных суставов брони. Морозный Коготь завизжал зубами кракена, вставленными в его цепь, перемалывая ими холодный воздух часовни.

Он встретился взглядом с Расчленителем. Тот стоял сгорбившись, облитый ледяным воздухом. Кожа его лица казалась неимоверно белой, и была исчерчена рубцами шрамов. Расчленитель обнажил длинные клыки, зашипев на Волка. Глаза космодесантника сияли ярким светом безумия. Разбитые фиалы звенели по чёрному металлу доспехов цепями, крепившими их. Свитки чести, закреплённые на керамите печатями, не могли полностью скрыть безукоризненно нанесённые кроваво-красной краской кресты, издалека напоминавшие открытые раны.

- Предатель! - воскликнул раненный ангел.

- Постой... - Рагнар поднял свой меч, предупреждая противника. - Я - Рагнар, прозванный Чёрн...