Страница 13 из 13
Когда Птица вернулась на берег, глаза ее были чуть-чуть виноватые.
- Прости меня, - девочка подняла с земли мокрую куртку, отряхнула ее. Я не должна так делать. Самой веселиться - нечестно.
- Что ты, Птица! Я ни капельки не обиделся. Ты была такая красивая... так танцевала!
- Мне сегодня что-то не сидится, - девочка вздохнула, лукаво покосилась на Максима. - А тебе?
И вдруг...
Взгляд ее устремился куда-то вверх, за пределы искусственного неба, даже еще дальше - вряд ли в такие глубины заглядывал когда-нибудь человеческий глаз. Но самое странное было в том, что Птица прислушивалась, словно из бездны космоса к ней кто-то безмолвно обратился или позвал ее. Лицо девочки мгновенно потускнело, брови упрямо сдвинулись.
- Да! Я так захотела! Все равно убегу! - гневно крикнула она. Озадаченный Максим робко тронул ее плечо.
- Ты с кем говоришь? С братьями, да? Мысленно?
Птица отвернулась, всхлипнула.
- Я обманула тебя, - голос девочки дрожал и срывался. - Мы не путешественники, мы самые обыкновенные... беглецы. Мне надоело дома... То нельзя, это тоже нельзя, так не делай. Вот мы с братьями и удрали. Думали немного повеселиться...
- Чего же ты плачешь, Птица? - удивился Максим. - Удрали так удрали. Ну, поругают. Думаешь, у нас дети не удирают...
- Отец, - вновь всхлипнула девочка. - Он очень сердится. Летит уже сюда, за нами.
Она заспешила, бросив тревожный взгляд в сторону замка.
- Надо собираться... Только ты не грусти. Слышишь, Максим? Раз я пообещала, значит, обязательно прилечу еще.
"Вот и все! - Максиму перехватило дыхание то ли от обиды, то ли от нежданной горечи. - Как же я теперь без Птицы?"
- Максим, ты скажи своим, чтобы они отъехали от Купола, ладно? А то отец здесь будет та-а-к бушевать... Нет, так нечестно. Я ведь пообещала... Ну не надо, не смотри на меня так, пожалуйста...
Девочка привстала на цыпочки, быстро поцеловала его в щеку и, отступив на несколько шагов, прощально махнула рукой. Очертания Птицы задрожали, расплылись.
На том месте, где она стояла, полыхнуло огнем.
- Подождем, посмотрим? - Гарибальди заглушил мотор, открыл дверцу вездехода. Они выпрыгнули на чистый скрипучий наст, потоптались чуть, а затем, не сговариваясь, повернулись на юг, в сторону Купола. Там, наверное, вовсе забыли об обычной "светомаскировке" - в бесконечной снежной степи "палатка" пришельцев светилась желто и ярко.
- Чудную ты историю рассказал, Максим Егорыч, - академик легонько подтолкнул Максима локтем. - Ой, чудную. Пришельцы - сорвиголовы, беглые проказники. Плюс ко всему, наверное, двоечники.
Дальнейшее произошло за какие-то считанные секунды. Внутри Купола вдруг полыхнуло голубое пламя. На фоне его на мгновение четко проявились силуэты исчезающих деревьев, контуры рушащихся башен замка. Потом пламя коснулось "стен" Купола, и он исчез.
- Тяжела отцовская рука, - улыбнулся Соболев.
Прищурившись, он неотрывно смотрел туда, где дотлевал гигантский костер и где уже заплелись первые космы пурги - рассерженный родитель умело уничтожал следы пребывания на Земле своих непослушных отпрысков.
В той завьюженной, сразу потускневшей дали, как бы подтверждая слова Соболева, вдруг раздался обиженный рев.
- Надеюсь, у твоей Птицы голос более мелодичный? - академик глядел на Максима хитро и улыбчиво.
- Какая там Птица, - проворчал мальчик. То ли на месте Купола всерьез разбушевалась пурга, то ли слезы от ветра навернулись, но он ничего уже не мог разглядеть. - Это Роому уши дерут. Всего-навсего.
Они уже подъезжали к станции, когда Максим, оглянувшись, забарабанил кулаками в широкую спину Гарибальди, закричал:
- Остановитесь! Остановитесь! Меня окликнули!
Он рванул на себя дверцу, неуклюже выпрыгнул из вездехода и изо всех сил побежал назад, по следу гусениц. Туда, где из-за горизонта вдруг взвились серебристые змеи полярного сияния. Струи холодного огня метались в небе, будто бешеные, пока совершенно неожиданно для людей не сложились в дрожащие буквы, а затем и в слова:
"До свидания! До скорого!.."