Черное пламя

– Во! Потому что глупый был и молодой. И как я погляжу, четверть века не особо пошли тебе на пользу. Вот скажи, как ты мог не просмотреть личные дела стажёров? Там же ясно написано, категория три нуля у всех троих, лучшие кадеты Звёздной. Этот, который с Сангории, вообще уникум – оператор высшего ранга ещё до окончания обучения. И притом все они Пилоты! С большой буквы. А ты с голой, прости, жопой на ежа попёр.

– А ничего так всё кончилось, – неуверенно произнёс главный пилот крейсера.

– Да неужто? – ехидно бросил капитан «Ломоносова». – Умник, ты это слышал? Комментарии будут? А ты не отворачивайся, кошачий, ты слушай и запоминай.

– Первый раз «валькирия» полковника Давыдова была уничтожена слитным ударом носовых орудий преследователей на шестой минуте выполнения задания. В соответствии с протоколом обучения, опасность ликвидирована подстановкой синтезированных препятствий.

– Ага, парой астероидов, – ухмыльнулся капитан и, подмигнув собеседнику, скомандовал: – Продолжай.

– В дальнейшем плотность огня преследователей повысилась, отчего устранять угрозу уничтожения «валькирии» пришлось ещё трижды. На редкость меткие ребятишки, позвольте заметить. Проработка дуэли между Ежовым и полковником Давыдовым демонстрирует высокую эффективность боевой системы стажёра в ближнем бою. Согласно моему прогнозу, в случае активного противостояния внутри двенадцатикилометровой сферы, Ежов выйдет победителем как минимум из сорока процентов первых схваток с членами лётной группы. Вас, полковник, он побил.

– Нет, правда, а давай этих малышей дадим в напарники твоим орлам, может, научат чему-нибудь.

– Прекрати ёрничать. Да, проиграл, признаю. Просчитался. Вернусь – засажу всю эскадрилью, начиная с себя, за усиленную проработку ближнего боя. Такого больше не повторится, слово даю.

– Ладно, проехали.

Капитан корабля налил кофе из фарфорового кофейника, бухнул три ложки сахара, на что его собеседник усмехнулся.

– Как ты это пьёшь, там даже запаха не остаётся.

– А мне нравится, – невозмутимо произнёс мужчина и помешал серебряной ложечкой в мелодично звякнувшей чашке, затем отставил прибор в сторону.

– А ты заметил, как он бился до конца с тобой?

– Глупо, я бы ушёл за препятствия и добил ракетами сразу после уничтожения источника.

– А лет тридцать назад?

В каюте разлилось тягостное молчание. Видать, в жизни боевых офицеров что-то такое произошло. И вряд ли этот случай был из разряда приятных.

– Ведь мы оба знаем, что выходит из таких вот честных и принципиальных, если с ходу пыл не остудить. Ладно, Лев, слушай приказ. Подготовь из этой троицы пилотов под стать своим бойцам. Сроку тебе до конца миссии. Чувствую я что-то эдакое. Пригодятся нам ребята, ох как пригодятся.

Глава 2

Первая межзвёздная экспедиция стартовала с орбитальной верфи «Лунная гавань» в семь часов утра по общеземному времени. Первопроходцев ждали шесть бесконечных лет полёта к Альфе Центавра. Полёта без стазиса, без развлечений, без отдыха. Затем последовал короткий год, наполненный смыслом – исследования, наблюдения, вылазки, сбор образцов. В погоне за знаниями разведчики дважды переносили срок отлёта обратно, проведя в ближайшей к Земле планетарной системе не двенадцать, а двадцать месяцев. Благо имелась оранжерея, которую засеяли тестовыми образцами сельскохозяйственных культур. А затем последовали ещё шесть лет. Домой.

Из двадцати двух учёных и космонавтов назад вернулись восемнадцать. Четверо отдали самое дорогое, что у них было, за нас с вами, за будущее, навсегда обретя покой в бесконечной пустоте.

Запуск «Циолковского» стал вершиной технологического развития человечества той далёкой эпохи, плодом давно лелеемого желания в очередной раз преодолеть границы жизненного пространства и доказать самим себе, что мы – можем.

Какие границы, позвольте, ведь Марс заселён невесть сколько десятков лет. А вот это уже совершенно неважно. Человек всегда стремился расширить мир, даже понимая, что новые территории не пригодятся не только поколению, открывшему их, но и многим последующим. Но кого это останавливало? Колумба, Гагарина, Армстронга, Верде, или того же Алекса Нормана, командира первого звездолёта? Вот бы они посмеялись над подобными измышлениями.

Дальние границы манили людей всегда. Ещё в эпоху дохристовую, когда учёные древности лишь начинали постигать небесный свод и суть явлений, происходящих на нём, мальчишки мечтали стать отважными героями, капитанами кораблей, что пронзят пучину и откроют новые земли, расы, найдут сокровища. Именно эти мальчишки, не растерявшие в тернистом жизненном пути задор молодости, отважные и любопытные, становились первыми во всём, достигая вершины своей мечты.

С того памятного старта, наверняка не раз виденного в хронике каждым из нас, появилась пережившая века традиция – новый дальний поиск всегда начинается ранним утром, в семь по космическому времени.

Ребята после изматывающей гонки в вирте выглядели неважно, как будто не спали трое суток каждый. Немудрено, что они тут же отправились дрыхнуть. А вот мой организм в очередной раз удивил, мобилизовав скрытые резервы, в результате чего я чувствовал себя до тошноты замечательно, как будто только что встал с кровати.

Приняв освежающий душ и переодевшись, я плотно засел за знакомство с кораблём, нужно же иметь представление об этом чуде науки и техники. Часть сведений, как и ожидалось, была засекречена. Тем не менее того, что выдал компьютер, с лихой хватало для осознания запредельных возможностей нового звездолёта.

На корабле действительно был интегрирован таргский преобразователь второй модели и энергетический кристалл шестого типа, что предоставляло невиданные доселе возможности. Помимо фантастической потоковой мощности, при данной схеме отпадала нужда в объёмных энерговодах. Вместо этого преобразователь создавал несущее поле, в границах которого к любому оконечному устройству напрямую подавалось ровно столько питания, сколько требовалось для его эффективной работы. Мало того, преобразователь на несколько порядков превосходил свой младший аналог, установленный на Тени, а потому имел возможность создавать любой тип энергии до третьего уровня включительно.

Иначе говоря, у корабля не было ни главных, ни вспомогательных орудий – огонь мог вестись из любой точки в пределах защитного периметра. Отсутствовали сложнейшие генераторы полей, ретрансляторы, накопители и прочие устройства, тем или иным способом включённые в цепь преобразования энергетики до установки на корабле установки Таргов. Десятки, если не сотни сложнейших и громоздких установок заменила всего одна, полученная от союзников.

Ещё одна хорошая новость: скорость полёта в гиперпространстве превосходила всё, когда-либо достигнутое человеком. А совершить повторный переход можно было уже через три минуты после выхода в нормальный космос. Даже корн, превзошедшие нас в быстроте, не имели возможности совершать двойной переход меньше чем за пятнадцать минут. Представляю, какие это открывало перспективы в разведке и тактике. Что ни говори, а техническое отставание от древних рас человечество выправляет всё быстрее.

Для ведения планетарных исследований, высадки экспедиций и десанта, кораблю была придана лётная группа. Две симметрично расположенные палубы вмещали сразу по шестнадцать новейших тяжёлых штурмовиков «Терминус». В ангарах планетарной техники компактно устроились четыре планетарных бота, два системных разведчика и пара орбитальных посадочных платформ, содержащих полный комплекс научного оборудования и способных самостоятельно преодолевать притяжение планет.

Рассмотрев объёмы посадочных площадок, я только вздохнул. И какого майор Дэвор не дал взять моего «беркута»? Да в «Ломоносов» ещё десяток таких машин бы вместилось. Вот бы можно было поэкспериментировать и сравнить возможности малого и тяжёлого кораблей, выполненных по схожей технологии.

Все проводимые в рамках миссии операции поддерживались расквартированным на корабле усиленным взводом космического десанта из тридцати шести особей и отделением тяжелой поддержки, имевшем в составе четыре планетарных танка «мастодонт». Этого вполне хватало для защиты научных групп на поверхности от любой мыслимой опасности. Да ладно, «мастодонты» могли и тяжёлого с орбиты ссадить при определённом раскладе. Всего же экипаж корабля, включая лётную группу, десант, техников и учёных, составлял триста десять человек.