Страница 18 из 22
— Я могу узнать, что все это значит?
— Да! Свадьбы не будет! И тебе больше нет необходимости находиться здесь!
— Но…
— Стоп! Ты мне однажды сказал, что стоит мне попросить и ты сразу уйдешь! Так?
— К чему все это?
— Я тебя прошу — уходи!
— Мадлен…
— Антон, просто уходи! Забирай свои вещи, кольцо и обрывки фотографии! Их можешь просто выкинуть по дороге! Главное — уходи!
— Малыш… — он сделал шаг в сторону Мадлен.
— Да пошел ты к черту! Не смей ко мне приближаться! Видеть, слышать и знать тебя больше не хочу! — сорвавшись, Мадлен схватила первую попавшуюся вещь и с силой кинула в него.
Кружка разбилась об стену, забрызгав остатками кофе все вокруг. Девушка закрыла руками лицо и медленно сползла на пол, заходясь в беззвучных рыданиях. Она была похожа на маленькую, беззащитную птичку перед огромным котом, который забрался на ветку и готов разорить гнездо. Мужчине тяжело было смотреть на проявление чувств этой железной леди, но, с другой стороны, ему это было уже не важно. Если она не хочет его видеть — он уйдет! И плевать, что его сердце останется здесь навечно…
Шаги и стук закрывшейся входной двери привели Мадлен в чувство. Отняв руки от лица, она продолжала сидеть на полу и упиваться своим горем.
— Все кончено… Теперь уже точно, все кончено… — еле слышно прошептала она, чувствуя очередную волну боли, поднимающуюся изнутри. Антон не забрал свои вещи, кольцо… Только обрывков фотобумаги на кровати не осталось…
Не в силах сдерживаться, Мадлен выскочила на улицу, грохнув входной дверью от души. Джип Антона только начал отъезжать от ворот её дома. Мадлен спустилась по ступенькам вниз и поскакала в сторону своего Мустанга. Сев в машину, она нажала на пульт, открывающий ворота и стремглав выехала со двора. Благо, левая нога при вождении ей не сильно требовалась, машина была с автоматизированной коробкой передач. Мадлен гнала автомобиль с бешенной скоростью. Даже на перекрестках она не думала о том, чтоб сменить газ на тормоз. Джип Антона она обогнала через три квартала, но не подумала остановиться! Просто ехать, просто давить на газ, просто погибнуть…
***
Боже… Как болит все тело… Словно её только что переехал асфальтоукладчик. Туман в голове, сквозь который периодически доносились обрывки фраз… Тело затекло и она не могла пошевелиться. Ей что-то мешало это сделать. Веки были налитые свинцовой тяжестью и напрочь отказались подниматься…
— Поднимите мне веки… Позовите мне Вия… — Мадлен попыталась произнести деревянными губами.
В это время рядом раздался какой-то шорох. Что-то холодное, мокрое и противное проползло по её губам. Чья-то рука заботливо погладила Мадлен по щеке, по коже пробежали тысячи мурашек, а после снова наступила темнота…
Странное чувство легкости преследовало её в этот момент. Она была словно пушинка, которая взмывала вверх, к потолку, чтобы оглядеть свои владения. На больничной койке лежала натуральная мумия… Возле кровати, скрючившись в неудобной позе, спал Антон. На прикроватной тумбочке, заботливо склеенная и вставленная в рамку, стояла её злосчастная фотография. Она подлетела ближе, чтоб в последний раз, незаметно, посмотреть на мужчину, без которого не могла теперь жить…
Он был бледным и с прилично отросшей щетиной. Черные круги под глазами и похудевшее, разом постаревшее лицо выдавали его усталость. Сжалившись над ним, она положила руку на его плечо… Он резко дернулся, открыл глаза и посмотрев сквозь неё на несчастную мумию, вдруг резко подскочил и выбежал из палаты.
Через минуту в помещении собралось несколько человек. Мадлен сверху наблюдала за действиями реаниматолога, который спасал… Её саму! Мир на мгновение закружился, после чего рассыпался на мелкие цветные кусочки, оставляя лишь непроницаемую черноту…
Мадлен почувствовала сильный, жгучий зуд в районе лодыжки. Попытавшись дотянуться рукой, она поняла, что не может пошевелиться. Просыпаться не хотелось, ей снился прекрасный сон, в котором она бежала навстречу своему мужу. Свадебное платье нереальной красоты немного мешало и ей пришлось подобрать пышные юбки. Фата, прочно закрепленная в прическе при помощи изящных булавок с сапфирами, легко развевалась на ветру. Несколько непослушных прядей выбились из тугого пучка, отчего её вид стал немного растрепанным, но до боли натуральным и естественным. Туфли она сбросила еще возле порога. Все, чего она хотела на данный момент — это оказаться в объятиях дорогого и единственного мужчины на свете…
Реальность оказалась суровой, местами жестокой. Вместо счастливого Антона, прижимающего к себе, Мадлен увидела бледную Ларису. Свадебное платье превратилось в бинты, а от чувства легкости остались лишь жалящие воспоминания.
— Мадлен… Слава Богу! Ты пришла в себя!
— Лара… Что со мной? Где я? Где Антон?
— Мадо, успокойся! Ты в больнице… Только не волнуйся, пожалуйста! Уже все хорошо!
— Где он? Он здесь?
— Нет! Он ушел…
— Как ушел? Почему он ушел? Как он мог меня здесь оставить? Я же видела, как он переживал… Почему?
— Мадо, я его прогнала! Мы поговорили с врачом и попросили его больше не появляться здесь… Это для твоего же блага!.. Прости меня, дуру! Я не должна была тебя оставлять одну! О Господи! Если бы ты знала, как я себя проклинала эти две недели! Подруга называется…
— Две недели? Я здесь уже две недели??? Но… Что произошло?
— Ты просто попала в небольшую аварию… Наверно, отказали тормоза и ты на огромной скорости влетела в здание…
— И?
— И у тебя полно переломов…
— Что у меня сломано?
— Ну, там… Руки… Ноги и…
— Лара? — липкий ужас сковал все тело Мадлен. Она чувствовала, как в груди заворочалось что-то большое и колючее.
— И… Позвоночник! — вздохнула Лариса, старательно отводя глаза.
Мадлен попыталась переварить услышанную информацию, но мозг решил оградить её от стресса, а потому просто погрузил её в долгий и беспокойный сон.
***
Антон нервно расхаживал по гостиной. Полина, которую он попросил прийти, томно развалилась на диване и провожала его взглядом. Она была уверена, что с этой сучкой Мадлен Антона больше ничего не связывает. Мадо не из тех, кто прощает кому-либо ошибки. А предателей и вовсе уничтожает. Семя раздора, которое она посадила в тот день, проросло и уже дало свои плоды. Теперь на пути к её счастью нет никакой выскочки, а значит, она выждала свое время и Антону теперь никуда от неё не деться.