Страница 15 из 16
«Да ведь он все понял, он меня понял!» – внезапно промелькнуло у Оливии. Впрочем в глубине души она уже давно знала, что он ее поймет. И, следовательно…
«Ох как я его боюсь!» – воскликнула она мысленно. Но это был особый, головокружительный, восхитительный страх! Словно стоишь на вершине высокой горы и видишь вокруг бесконечное пространство.
– Почему же вы не хотели показать памфлет мне? – спросил он с удивлением.
– Ну, считается, что все это не для женщин, разве нет? То есть и для женщин тоже, но только для старых дев, а также тех, которых называют «синими чулками». И еще, наверное, для молодых девушек, не имеющих приданого. А я не отношусь ни к одной из этих категорий. Да, забыла сказать про очень властных женщин с громкими голосами – этим тоже можно.
– Например, миссис Снид, – с ухмылкой заметил Лайон.
– И у нее рокочущий голос, верно?
– Да, просто рев.
– Родители не осуждают мои занятия благотворительностью, но сразу меняют тему, стоит мне об этом заговорить. Но у меня есть и другие темы для разговора. И другие увлечения. Я не трещу без умолку только об одном. – Забавно, но сейчас ей казалось, что она только и делала, что трещала об этом. Сказать по правде, она и впрямь разболталась.
И тут Лайон, пристально глядя на нее, проговорил:
– Работорговля – порочное занятие, губительное для всех. И я не знаю более благородного чувства, чем сострадание. Мисс Эверси, обещайте мне, что никогда не будете его стыдиться.
Оливия молчала – словно лишилась дара речи.
– Обещайте! – с жаром повторил Лайон.
– Ладно, хорошо… – пробормотала она в смущении и тут же рассмеялась. – Но скажите честно, неужели вам и впрямь не скучно говорить о подобных вещах?
– Трудно представить такие обстоятельства, при которых мне стало бы скучно с вами, мисс Эверси. Вы постоянно меня удивляете.
– Осторожнее, мистер Редмонд, не то я могу не так истолковать ваши слова.
– О, вы всегда очаровательны. Даже когда спите, я уверен. Хотя, возможно, вы храпите во сне или бормочете что-нибудь себе под нос – как полковник Кефовер, который часто засыпает в клубе «Уайтс» и разговаривает во сне. Говорит что-то о тиграх, пожирающих туземцев… и тому подобное.
Ей следовало бы рассмеяться. И она непременно рассмеялась бы, если бы перед ее мысленным взором внезапно не возникла картина: она открывает глаза на рассвете, поворачивает голову на подушке и видит Лайона, лежащего рядом с ней, а ласковый взгляд его ярко-синих глаз устремлен на нее.
Оливия тихонько вздохнула и потупилась. Воцарившуюся тишину нарушал только шелест книжных страниц и негромкие голоса Женевьевы и мистера Тингла, беседовавших за стеллажами.
– Мистер Редмонд, – прошептала, наконец, Оливия, – я думаю, сейчас как раз тот случай, когда мне, возможно, потребуется время, чтобы простить вас за дерзость.
Лайон пожал плечами и немного помолчал.
– Этого времени достаточно? – прошептал он с улыбкой.
«Конечно, достаточно!» – подумала Оливия. Но она не собиралась сообщать ему об этом. Она по-прежнему молчала, глядя на него из-под полуопущенных ресниц. А он не стал менее красивым за то время, что она отводила взгляд. Хотя теперь, казалось, немного нервничал. И ей вдруг захотелось взять его лицо в ладони и успокоить нежным поцелуем…
Ох, прежде у нее никогда не возникало подобных фантазий. Тем более по отношению к такому высоченному мужчине, как Лайон Редмонд: он превосходил ее ростом… по меньшей мере на фут.
Но она чувствовала, что его действительно что-то тревожит, – пожалуй, даже угнетает…
– Простите, если я… Обычно я не… – Он досадливо поморщился, потом вдруг спросил:
– Можно мне взять этот памфлет?
– Вы хотите его прочесть? – спросила она с некоторым удивлением.
Он молча кивнул.
После некоторого колебания Оливия протянула ему листок, протянула весьма церемонно – обеими руками. И Лайон принял листок так осторожно, как будто он был величайшей драгоценностью.
Когда же пальцы их соприкоснулись, сердце Оливии радостно встрепенулось в груди. Но этого соприкосновения, конечно же, было явно недостаточно. Впрочем, она прекрасно понимала, что это только начало.
– Вот, возьмите, – прошептал он и сунул ей в руки книгу, которую до этого держал под мышкой.
– Оливия, мистер Тингл сказал, что он…
Оливия стремительно отскочила от Лайона и повернулась к сестре, только что обогнувшей угол стеллажа.
– Ах, Женевьева, ты меня напугала… – пробурчала она, пряча книгу под накидку.
Женевьева замерла в изумлении, и глаза ее округлились – стали огромными, как чайные блюдца. Но она тут же взяла себя в руки и проговорила:
– Я ведь просто обошла стеллаж. Чего же ты испугалась?… – Женевьева всегда отличалась рассудительностью – за исключением тех случаев, когда речь шла о ее волосах. Ей очень хотелось иметь кудри, но волосы у нее, увы, были прямые. – Да, я вела себя очень спокойно, а вот ты почему-то подскочила… как ошпаренная кошка. Хм… А это не наследник ли Редмонда? – Она понизила голос до шепота. – Он напугал тебя?
Теперь уже Женевьева смотрела на старшую сестру с таким беспокойством, как будто Редмонды были гоблинами из народных преданий или призраками тех разбойников, что некогда промышляли на суссекских дорогах. Лайон и в самом деле исчез как привидение.
– Вполне возможно, что это действительно был он. – Оливия пожала плечами. – Впрочем, не уверена. Я была занята памфлетом…
Женевьева внимательно посмотрела на сестру.
– Оливия, ты почему-то очень красная… Что с тобой такое?
– Просто ты слишком увлеклась живописью, милая Женевьева. Я уверена, что теперь все люди кажутся тебе сошедшими с полотен позднего Гейнсборо[16].
Женевьева рассмеялась.
– Живописи не может быть «слишком много».
Оливия улыбнулась младшей сестре. Женевьева была просто прелесть. Забавная, красивая, спокойная… Но все же она, Оливия, сейчас не была с ней откровенна. Впервые в жизни она скрыла что-то от любимой сестры.
– Ты нашла что-нибудь из того, что хотела? – спросила Оливия.
Женевьева кивнула на стопку книг, которую держала в руках.
– Надеюсь, папа не будет возражать, если я куплю все эти книги. А ты нашла то, что искала?
Оливия взглянула на угол стеллажа, за которым исчез Лайон.
– Думаю, что нашла, – ответила она.
Глава 6
Сестры вернулись из книжного магазина как раз вовремя: успели занести книги к себе в спальни и занять свои места за столом – уже подошло время ужина, и Джейкоб Эверси, сидевший во главе стола, с улыбкой оглядывал всех домашних.
– Так какие же сплетни вы слышали на вчерашнем балу? – осведомился он. Отец обращался сразу ко всем, кто сидел за столом, но никто не поторопился ответить.
– Там была очень красивая музыка, – ответила, наконец, Оливия. – И все выглядели… просто восхитительно.
– Старший Редмонд вернулся в город, – нехотя проворчал Маркус. – Это самая последняя новость.
– Наша Оливия танцевала вальс, – добавил Чейз. – Я видел, как она промелькнула, когда я тоже танцевал.
«И ты, Чейз?!» Оливия пронзила его взглядом и тут же опустила голову. Как же она не заметила вчера, что братья за ней наблюдали? А впрочем… она и не могла этого заметить. Ведь когда она танцевала с Лайоном, для нее вообще никто не существовал, кроме них двоих. И уж если совсем честно… Она не была уверена, что сможет вспомнить о чем-либо, кроме этого.
– В самом деле, Оливия? С кем же? Практикуешься для своего дебюта в следующем году? – спросил отец. Ах, ее бедный простодушный отец! Он был готов потакать ей во всем! Впрочем, нет, конечно же, не во всем…
Оливия молча смотрела на него – словно внезапно лишилась дара речи.
– С Лайоном Редмондом, – заявил Колин. – Да-да, это чистая правда.
– Мы видели его также и сегодня. В книжном магазине Тингла, – весело добавила Женевьева. – У стеллажа с фолиантами по истории.
16
Гейнсборо, Томас (1727–1788) – английский художник, пейзажист и портретист; в последние годы жизни писал много картин из жизни сельских жителей.