Страница 3 из 29
Подобный процесс описан и в книге Л. Воронковой «Девочка из города». Действие в ней происходит во время Великой Отечественной войны в вологодской деревне, куда из блокадного Ленинграда была эвакуирована маленькая Валя. Она была поражена, когда приемная мама устроила баню в большой русской печи. Ей казалось, что черное пространство готово поглотить ее навсегда. Не случайно в фольклоре, как карельском, так и русском, баня воспринимается как некий иной мир со своими правилами и уставом. Бегущая от смерти девочка с дочкой хозяйки прекрасно разместились в печи вдвоем. Они отогрелись там, намылись, и Валя вышла из нее не столько физически очищенная (она-то как раз плечом зацепила печную сажу), сколько внутренне обновленная, словно готовая к новой (в данном случае – мирной) жизни. Это же чувствует человек, выходя из бани даже в наши дни, когда баня и процесс омовения в ней уже утратили свою сакральность.
У карелов печи были гораздо меньше по размеру. Они иногда могли использовать печь в лечебных целях (например, согреть поясницу): ложились в ней спиной на постеленную солому, головой наружу. В одном из текстов, включенных в SKVR, рассказывается о знахарке из Бойницы, которая лечила сглаз мужчине, при этом говорится, что «talvella koissa kyly lämmitetäh» – «зимой в доме баню топят»[36]. Видимо, здесь тоже подразумевается печь, хотя возможно, под это отводилось и какое-то небольшое помещение.
В жизни карела издревле огромное место занимала именно баня. Южные карелы (ливвики и людики) называли ее kyly, а карелы, проживавшие в Приладожье и в Северной Карелии, говорили также и sauna. Это был сакральный локус для проведения множества обрядов на протяжении всего жизненного цикла человека. Широко был распространен и культ хозяев бани, активно практиковавшийся вплоть до конца первой половины XX века.
У карелов, как и у русских, баня и традиция паренья имеют многовековые истоки.
Для дальнейшего рассмотрения архитектуры карельской бани дадим краткую историческую справку. Первое упоминание корела как самостоятельного народа в русских летописях встречается в 1143 году[37]. С. И. Кочкуркина отмечает, что «уже в XII в. корела выступает как самостоятельная этническая общность в истории Древней Руси». На основе последних данных археологии, истории, лингвистики и фольклористики она делает вывод, что «племя корела сформировалось на Карельском перешейке в I тысячелетии н. э., и основу его составило прибалтийско-финское население… в XII–XIV вв. Карельский перешеек с северо-западными берегами Ладожского озера до северо-восточных берегов Финского залива с городом Корела являлся племенным центром». Присутствовали древние карелы и на територии Саво[38]. А. Ю. Жуков также считает, что корела возникла «в результате сложного межэтнического синтеза на землях Карельского перешейка северо-западного Приладожья, а также заняла область Саво и северную половину Финляндии»[39]. Начавшаяся «русская колонизация Севера… выражалась, во-первых, в интенсивном заимствовании северными народами хозяйственно-бытовых и культурных достижений русско-славянского мира, а во-вторых, в заселении русскими северных земель. Но приход русских на север не привел к угасанию этногенеза проживавших тут финно-угров»[40]. Одна из особенностей экспансии, способствовавшая развитию самобытности карельского народа, отмечена в «Хрониках Ливонии» (1220 годы): «Есть обычай у королей русских, покорив какой-либо народ, заботиться не об обращении его в христианскую веру, а о сборе дани и денег»[41]. Официальное крещение карелов состоялось в 1227 году, но реальный процесс растянулся на долгие столетия, и синкретизм древних верований (в том числе связанных с баней) и христианских воззрений сохранялся и практиковался вплоть до середины XX века.
В соответствии с данными археологии в конце первой половины второго тысячелетия деревянные четырехугольные срубы домов корелы стояли на фундаментах из мелких плотно пригнанных друг к другу камней. Крыши были односкатными. Печка-каменка располагалась в центре помещения или ближе к выходу. На временных стоянках жилищами служили легкие каркасные постройки с очагом по центру. Срубные дома карелов соседствовали с хозяйственными постройками – гумном с током, овином, амбаром, помещениями для скота и баней. Все эти сооружения обносились одной изгородью. В древности к поселению примыкали могилы с высокими насыпными курганами, “домики мертвых”.
«Неблагоприятный, суровый климат привел к тому, что на Русском Севере, прежде всего на Двине, в конце XVI – начале XVII вв. возник новый тип двора. Он объединил все жилые помещения и животноводческие постройки под одной крышей. В Карелии такие здания-усадьбы появились, видимо, в конце XVII в., прежде всего в смежной с Двинской землей восточной половине края»[42]. Не случайно во время путешествия 1838 года к сегозерским карелам Э. Леннрот избы нового типа называл русскими. Он писал, что в д. Масельга они жили «в настоящих русских избах с русской печью, дымоходом и припечным столбом, от которого шли к стенам широкие воронцы. Но встречались и карельские курные избы». Затем он описывал быт кильдинских лопарей, жилища которых углублены в землю и обложены дерном, очаг находится посередине, а бань у них нет вообще[43]. В. П. Орфинский делает вывод об общности форм домов-комплексов, «сложившихсся к концу XIX века на всей территории расселения собственно карел, включая карельские ареалы в Олонецком и Тверском краях»[44].
Никаких достоверных сведений о карельских банях в первой половине второго тысячелетия нет. Но если судить по тому, какое влияние оказала русская архитектура жилища на карельскую, можно, в какой-то мере, говорить об аналогичном процессе и в банной архитектуре. В документах XV–XVII вв. уже имеется немало упоминаний о «мыльнях», «мовницах», «байнах»[45]. Трудно определить, когда карелы начали строить бани, но, принимая во внимание их роль, универсальность и широко сохранившиеся дохристианские верования, можно говорить об их древности[46].
Карельская баня сначала ставилась рядом с избой в одном пространстве, огражденном изгородью. После объединения крестьянской усадьбы под единую крышу баня у карелов сместилась к озеру, что наблюдалось в XIX и XX веке[47].
Карельская приусадебная парная баня, как и русская, на протяжении столетий прошла долгий путь развития. На ранних этапах это была однокамерная землянка, затем полуземлянка, в которой пар и горячую воду получали, погружая раскаленные на костре камни в чан с водой. Позже появились наземные постройки, топившиеся по-черному, и каменка с открытой топкой. Самые большие и быстрые изменения стали происходить с XX века. Постепенно к однокамерной бане пристроили небольшой предбанничек (в нем сначала не было двери), а на камни поставили чугунный котел. Первые белые бани с трубой и закрытой дверцей в печи стали появляться только с конца шестидесятых годов XX века; закрыли крышкой котел еще позже. На протяжении столетий баня освещалась лучиной päre, керосиновые лампы даже в избах карелов появились только в первой трети XX века.
В последние десятилетия XX века некоторые новые бани карелов становятся многокамерными, парилка отделяется от моечного отделения, появляется просторное третье помещение для отдыха, а иногда и небольшой бассейн. В то же время следует отметить, что в Финляндии с конца XX века возвращается старая традиция, еще не дошедшая до Карелии: некоторые хозяева ради экзотики начинают, наряду с электросауной в доме, ставить во дворе старинную баню по-черному.
36
SKVR 1,4:2407.
37
Кочкуркина С. И. Народы Карелии: история и культура. Петрозаводск, 2004. С. 114.
38
‘Там же. С. 98, 102.
39
Жуков А. Ю. Карелия в средневековье (X–XV вв.) // История Карелии с древнейших времен и до наших дней. Петрозаводск, 2001. С. 62.
40
Там же. С. 66.
41
Там же. С. 81.
42
бам же. С. 63, 166–167.
43
Путешествия Элиаса Леннрота. Путевые заметки, дневники, письма. 1828–1842. Петрозаводск, 1985. С. 258.
44
Орфинский В. П., Гришина И. Е. Традиционный карельский дом. Петрозаводск, 2009. С. 242.
45
Никольская Р. Ф. Материальная культура // Карелы Карельской АССР. Петрозаводск, 1983. С. 124.
46
Точка зрения К. К. Логинова о происхождении бани у карелов см.: Логинов К. К. Из истории бани в Карелии // Традиционная культура. № 1. 2015. С. 133–141.
47
Paulaharju S. Karjalainen sauna. Helsinki, 1982. 109 s.