Страница 26 из 29
Жених просит хорошенько распарить веник, чтобы он стал «мягким и шелковым».
В эпических песнях подробно описывается тщательность обмывания жениха. Но если чистоту невесты в девичьей бане уподобляли лебединой белизне, то, говоря о женихе, употребляют иные сравнения: «вымою голову до подобия льняной кудели, шею до белизны куриного яйца» [357]. В одном из севернокарельских вариантов, испытавших влияние сказочного сюжета, дева Иро готовит баню сразу трем братьям: Ильмолинену Il’l’mollini, Среднему Keskikertakani и Звездочке Сюндю Sy
Или южнокарельский вариант из Святозера:
Для этого используется щелок (в эпических песнях он назван медовым simaine), и только в более поздних вариантах свадебных песен – мыло. Это, несомненно, свидетельствует о такой важной функции жениховой бани, как очистительная.
Олонецкие карелы, когда мыли жениха в бане, пели:
Свадебный колдун в жениховой бане проделывал ритуалы, связанные с обереганием любовной силы жениха, его лемби, способности достойно продолжить свой род.
В свадебных рунах много внимания уделено приготовлению одежды для жениха. Белье должно быть льняным, белоснежно отбеленным «в разной пене» и таким тонким, чтобы рубаху можно было продеть сквозь кольцо. Оно должно быть соткано и сшито матерью в девичестве[361]. Верхняя одежда – дорогой, добротной. Юноша просит принести «tuhanzis rublis tuluppaizen, sadois rublis kaglustaizen…Suas rubl’as suapkaizet!» – «за тысячи рублей тулупчик, за сотни рублей воротничок… За сто рублей шапочки!»[362]. Она должна быть «отцом в женихах ношеной», то есть одеяние жениха должно быть не просто богатым, но и родовым, принадлежащим не одному поколению. Эти сведения относятся и к реальной жизни: сыновья часто были на своей свадьбе в свадебной (венчальной) одежде отца, а дочери – матери. Это в первую очередь относится к красиво вышитым мужской рубашке и женской сорочке, а также к шапке и венчальному кольцу. Все это передавалось из поколения в поколение [363].
Ритуальная свадебная одежда в эпических песнях описывается следующим образом:
В некоторых наиболее архаичных вариантах эпических песен указываются детали, которые подчеркивают магическое значение одежды жениха, ее сакральность. Она, безусловно, выполняла роль оберега. Во-первых, надевается весь сакральный набор: золотой пояс, мохнатая шапка, пестрые рукавицы. Более того, все это связано детьми лапландцев – представителей этого народа карелы считали одними из самых сильных колдунов. Жених просит принести «сапоги из коровьей кожи на каблуках» – «kengäd kandakaized, lehmän nahkaz leikotud» и шубу, на которой «тысяча пуговиц, сотни петель» – «tuhal nybläl nyblitetyn, sadal lapal lapotetun»[365]. Обычно в мифологических рассказах карелы говорили о большом количестве блестящих пуговиц в одежде могущественных духов-хозяев иномирного «лесного царства». А узелки-петельки на одежде и поясах считались оберегами.
Пока жених мылся в бане, его друзья за дверью, на улице или в сенях пели именно такие песни, в которых описывается процесс приготовления бани и сакральная одежда. В этих банных песнях подчеркивалось, насколько опасен путь за невестой. Поэтому жениху и его брату советовалось взять в качестве проводников рыжую лису, белого зайца, белую лебедь[366]. Как и в случае с невестиной баней, подчеркивалось, что даже порог отцовского дома становился выше, а временное расставание с отцовским домом наполнено грустью и для жениха[367].
357
SKVRII: 461 (Repola).
358
SKVR I, 4: 2155 (Kiestinki).
359
SKVRII: 96а (Pyhäjärvi).
360
SKVRII: 460(Repola); Paulaharju S. Karjalainen sauna. Helsinki, 1982. S. 107.
361
HA 111/5-6 (Колатсельга, Сыссойла).
362
Карельские эпические песни. Сост. В. Я. Евсеев. Петрозаводск, 1950. № 123, 155.
363
SKVRI, 3: 1556 (Kiimaisjärvi).
364
НА 111/4 (Колатсельга, Сыссойла).
365
SKVRI, 3: 1554, 1555 (Kiimaisjärvi); II: 96а (Pyhäjärvi), 463 (Repola).
366
SKVR I, 3: 1556 (Kiimaisjärvi); II: 463 (Repola).
367
SKVR I, 3: 1559 (Vuokkiniemi).