Страница 10 из 15
И решила тогда мачеха отравить свою падчерицу. Когда отец отлучился из дома, испекла она мандзю[19], подложила в него яду и говорит:
– Пойди, доченька, в горы, собери там разной зелени. Вот тебе на дорогу мандзю.
Взяла девочка мандзю, пошла в горы и стала собирать зелень. Захотелось ей есть.
«Спущусь-ка я вниз к ручейку, – подумала девочка. – Съем мандзю и воды напьюсь».
Спустилась она вниз и видит: бежит по склону горы чистый, прозрачный поток. И плавает у самого берега вьюн, голову из воды выставляет, точно что-то сказать ей хочет. Присела девочка на бережку под ветвистым деревом, ест мандзю и водой запивает. Вдруг напал на нее неодолимый сон, глаза сами закрылись, и заснула она крепко-крепко.
Проснулась девочка только тогда, когда вечерний ветер повеял на нее прохладой. «Надо скорее вставать!» – подумала она. Хочет поднять голову – и не может, хочет пошевельнуться – а сил нет, точно все ее тело сковано.
Вдруг видит, закачались над ней с тихим шелестом ветки дерева, послышался серебряный звон и что-то ярко заблестело вокруг. Присмотрелась – а это золото рассыпано, так и горит огнем, так и сверкает. Ахнула она, и в ту же минуту прошло ее оцепенение. Поглядела наверх и видит: сидит на дереве обезьяна, трясет ветки, и сыплются, сыплются на траву золотые монеты…
«Надо собрать вместо листьев золото»[20], – подумала девочка. Собрала она золото, взвалила мешок на плечи и понесла домой.
Диву далась мачеха, что падчерица снова вернулась живой и невредимой.
– Ты чего допоздна в горах пропадала? Какой зелени набрала?
Вырвала она мешок из рук девочки, глянула, а он полон чистого золота!
У мачехи глаза на лоб полезли от удивления.
– Доченька, а там в горах еще осталось золото? Все ли ты собрала?
– Там его еще много, – отвечает девочка.
– А как тебе удалось найти его? – спрашивает мачеха.
– Съела я мандзю, которое ты мне, матушка, дала, – рассказывает девочка, – и вдруг напал на меня неодолимый сон. Проснулась, вижу, крутом не трава, а золото рассыпано.
– Тогда и я завтра в горы пойду, – говорит мачеха, – наберу золота побольше тебя!
Испекла она снова мандзю с ядом и пошла с ним рано утром в горы, куда падчерица ей указала.
Спустилась она в ту же долину, нашла тот же самый поток, намочила мандзю и съела. В самом деле напал на нее скоро неодолимый сон. Обрадовалась мачеха: «Вот хорошо!» Прилегла на бережку и заснула.
Только больше мачеха уж не проснулась.
Состязание в искусстве
Давным-давно жил в одном городе плотник Хиданотакуми и художник Каванари. Оба слыли большими мастерами, любили похвастаться каждый своим уменьем и ни в чем друг другу не уступали. Слава о них шла повсюду. И действительно, трудно было судить, кто из них искуснее – Хиданотакуми или Каванари.
И вот однажды приходит к Каванари от Хиданотакуми слуга с посланием, а в том послании говорится:
«Построил я дом со стенами в один кэн. И кажется мне, что вышел дом на славу, да вот не знаю, понравится ли тебе. Приходи, посмотришь, а если понравится, прошу, распиши стены этого дома».
«Гм, дом со стенами в один кэн… Что же тут удивительного?» – подумал художник. Но отказываться от приглашения не годилось, и он отправился к плотнику вместе с его слугою.
Пришел Каванари и видит: стоит посреди двора невзрачная лачуга, с четырех сторон двери – и все закрыты. Возмутился Каванари:
– Есть же предел для наглости! Где это видано, звать людей любоваться на такое убожество?
Поворчал он, поворчал, да нечего делать, решил взглянуть, что там внутри дома.
Как был в грязных башмаках, поднялся он на крыльцо с южной стороны, хотел открыть дверь, да не тут-то было: оттолкнула дверь Каванари и не пускает в дом.
«Ладно, – думает художник, – зайду с другого края». Подошел он к восточному входу, но и здесь дверь плотно заперта, отталкивает Каванари, не дает войти. И в то же время видит он, что с южной стороны, где он только что был, дверь плавно растворилась.
Рассердился Каванари, пошел к северному входу – и опять то же самое: открылась дверь, да не та, которую он толкал, а с восточной стороны, где он только что был.
Совсем вышел из себя художник, побежал к последней, западной, двери и снова вернулся от нее ни с чем. А с северной стороны, как нарочно, дверь-плавно растворилась.
Понял Каванари, что все это шутки плотника, и красный, как рак, от обиды без оглядки пустился в обратный путь.
До изнеможения смеялся Хиданотакуми, видя, как ловко одурачил он художника. Но прошло три-четыре дня, и вот к плотнику приходит от Каванари слуга и передает такие слова хозяина:
«На днях приходил посмотреть твой дом, да двери у него плохо устроены – не открываются. Так мне и не удалось заглянуть внутрь. Ты уж впредь будь повнимательней, делай двери такие, чтобы как толкнул, так и растворялись бы. Я тоже потрудился – получилась интересная картина. Хочу, чтобы ты пришел, посмотрел и сказал свое мнение».
Слушает Хиданотакуми, а сам думает: «Знаю я этого Каванари! Отомстить мне хочет за мою шутку».
Но и не пойти – значит трусом себя показать. И отправился Хиданотакуми к художнику вместе с его слугою. Подходят, а Каванари из окна выглядывает, гостя к себе зазывает:
– Очень рад, что ты пришел! Заходи, пожалуйста!
Ничего не подозревая, Хиданотакуми направился прямо в дом. Только хотел переступить порог, вдруг видит: прямо Перед ним с потолка свешивается распухший мертвец, зеленый, страшный, кажется, так и разит от него зловонием!
– Ох! – вырвалось с перепуга у Хиданотакуми. Выскочил он из дома и, не оглядываясь, бросился прочь.
А за окном Каванари хохочет:
– Эй, куда это ты понесся? Ведь ничего страшного-то нет. Подойди посмотри получше.
Услышал эти слова Хиданотакуми, вернулся назад. Пригляделся – а это не мертвец, а картина, искусно написанная на раздвижной перегородке.
Хромая лисичка
Жил когда-то на одной горе лис, старшин над всеми окрестными лисицами. Подстрелили его зимой из ружья, и пришлось ему отлеживаться в норе. Долго он проболел. Но к весне, наконец, поправился, и все что подвластные ему лисицы явились с приношениями его поздравить: кто фазана поймал, а кто даже зайца.
Жила в глубине долины одна старая хромая лисичка. Подумала она: «Надо, и мне поздравить лиса с благополучным выздоровлением и принести ему что-нибудь в подарок».
Долго бродила лисичка в горах, но ничего не могла поймать. Как завидят ее зайцы, так сразу и убегают. Не могла их настичь хромая лисичка, и пришлось ей в назначенный день идти на поклон к старшему лису с пустыми руками.
Приходит она и видит: за спиной господина лиса навалена целая куча подарков от всех подвластных лисиц. Были там даже олени и барсуки, были украденные у людей куры и кошки, а про мелкую дичь и говорить нечего!
Спрашивает старший лис хромую лисичку:
– А ты мне что принесла?
Сгорела бедная от стыда, мнется, не знает, что отвечать. Тут все подняли ее на смех и выгнали по приказу старшего лиса. Пошла хромая лисичка в свою нору, идет и плачет:
– Горе мне, горе! Не будь я такой калекой, отнесла бы и я подарочек старшему лису. За что он меня опозорил? Разве я виновата!
Забралась хромая лисичка в свою нору и льет горькие слезы. Вдруг слышит: возвращаются мимо ее норы лисицы, веселые, пьяные, и громко толкуют между собой:
– В назначенный день женится наш старший лис на дочке богатого деда из нижней деревни. Все пойдем на свадьбу! Там будет славное угощение, наедимся вволю. А эту хромую калеку даже на сватовство не возьмем. Вот будет забавно, право, забавно!
Подумала хромая лисичка:
«Обидные речи я слышу! Только еще посмотрим, кто из нас позабавится!»
– Эй, послушайте, дома ли дедушка?
19
Мандзю – пирожок из пшеничной муки, начиненный сладким бобовым тестом.
20
Листья некоторых видов папоротника употребляются японскими крестьянами в пищу.