Страница 41 из 55
Лоуренсу припомнились те дни, когда он только стал бродячим торговцем; тогда, стремясь увеличить число людей, с которыми он собирался работать, но не имея связей, он вынужден был наносить визиты без предупреждения и навязываться другим людям.
Глаза Бартоза удивленно округлились; затем, не без труда проталкивая воздух через горло, он произнес:
- И зная все это, ты все же хочешь с ними торговать. Неужели это из-за того, что пирит такой прибыльный?
- Нет, совершенно не из-за этого.
- Тогда… значит, слухи не врут, что ты хочешь узнать свое будущее или излечить болезнь?
Эти слова Бартоз проговорил улыбаясь, как улыбался бы дедушка, играя с внуком. Похоже, это был свойственный лишь Бартозу способ насмехаться.
Но, конечно, Лоуренс не стал на него сердиться, он даже раздражения не ощутил.
Ради прибыли торговец не постесняется и провести целую ночь в наблюдении за медленно раскачивающимися весами.
- Я действую ради собственной выгоды. Этого я не отрицаю, - заявил Лоуренс.
Бартоз не двинулся с места – просто стоял и во все глаза смотрел на него.
Если Лоуренс сейчас наткнется на отказ, его шансы заполучить достаточное количество пирита полностью испарятся.
И нынешний Лоуренс был не настолько ленив, чтобы допустить такое.
- Однако я не стремлюсь извлечь прибыль из пирита, цена которого растет, как мыльный пузырь. Я стремлюсь к… более приземленной цели.
Бартоз слушал, не перебивая. Лоуренс воспринял это как знак того, что Бартоз предлагает ему продолжать.
- Господин Бартоз, ты ведь тоже бродячий торговец. Ты наверняка много раз попадал в такое положение, когда твой груз соскальзывает у тебя с плеч и вот-вот должен упасть в глубокую пропасть?
Бартоз по-прежнему молчал.
- Когда наша повозка увязает в грязи и ее не удается вытолкнуть, на весах у нас два пути: либо бросить повозку, либо сделать все, что только возможно, чтобы вытащить ее из грязи. Стоимость груза в повозке, прибыль, количество денег в кошеле, путь, которым мы едем, цена, которую придется заплатить тем, кто будет помогать. Вдобавок еще риск натолкнуться на разбойников, пока таскаешься по окрестностям в страхе и отчаянии. Все это мы должны учесть, когда решаем, бросить нам груз или нет.
Бартоз медленно раскрыл рот и произнес:
- Ты хочешь сказать, что ты сейчас именно в таком положении?
- Так и есть.
Бартоз пристально смотрел на Лоуренса, словно мог видеть все, даже несмотря на почти полую темноту.
Он десятилетиями ходил по одним и тем же дорогам, и Диана была ему нужна, чтобы рассказывать древние легенды, – так он возмещал все то, что не успел повидать в жизни.
Такой взгляд, как у него сейчас, вне всяких сомнений, мог обнаружить любую ложь.
Однако Лоуренс не попятился.
Потому что его слова не были ложью.
- Я не хочу бросать мой груз. Если только мне удастся вернуть его на повозку – мне все равно, к каким трудностям это приведет.
Конечно же, Бартоз не мог не догадаться, какой именно груз имел в виду Лоуренс и в каком именно положении он сейчас находился.
И все же он, прикрыв глаза, стоял и молчал.
Нужно ли было сказать что-то еще? Следует ли именно сейчас еще как-то пытаться убедить Бартоза?
Разговоры и смех, доносившиеся из зала позади, казались почти что насмешкой.
Время, которого и так было мало, утекало капля за каплей.
Лоуренс раскрыл рот.
А затем, в самый последний момент, передумал.
Лоуренс вспомнил, что говорил ему учитель: когда просишь кого-то оказать себе услугу, главное – уметь ждать.
- Именно такого ответа я и ждал, - чуть улыбнувшись, произнес Бартоз в тот самый момент, когда Лоуренс вспомнил слова своего учителя. – Даже когда время не ждет, если другого пути нет, остается лишь терпеливо ждать. Так поступает настоящий торговец, если хочет добиться успеха.
Едва Лоуренс понял, что его только что подвергли испытанию, холодный пот проступил у него на спине.
- С другой стороны, когда я был в похожей ситуации, я относился к этому еще серьезнее, чем ты сейчас, - продолжил Бартоз.
- Ээ…
- О, и у меня нет пирита. Но у алхимиков, полагаю, он действительно есть.
- Тогда…
Коротко кивнув, Бартоз сказал:
- Все, что тебе нужно, – это сказать: «Я пришел купить ящик белых перьев». Ну а что будет потом – зависит уже только от тебя. Продумай как следует, как тебе убедить сестрицу. Не думаю, что кто-то уже ходил туда за пиритом.
- Благодарю. Я непременно отплачу…
- Поделись со мной древней легендой, это будет достаточной платой. Ну как? Когда я так говорю, это звучит так же впечатляюще, как из уст сестрицы?
Бартоз улыбнулся совсем по-мальчишески, и Лоуренс не удержался от смеха.
- С людьми вроде сестрицы никогда не знаешь, когда они спят, так что ты вполне можешь пойти повидаться с ней прямо сейчас. Если ты пойдешь, лучше бы тебе не терять времени. Время – деньги, - и Бартоз указал в глубину здания. – Если ты выйдешь через черный ход, тебе не придется ни с кем общаться.
Поблагодарив Бартоза, Лоуренс двинулся по коридору. Оглянувшись, он увидел, что Бартоз по-прежнему улыбается.
Бартоз стоял спиной к льющемуся из зала свету; его силуэт немного напомнил Лоуренсу силуэт учителя.
***
Вскоре после того, как Лоуренс покинул иностранное отделение и бегом направился в северную часть города, он добрался до каменной стены.
Он был не настолько везучим, чтобы выйти сразу к двери в стене; ему пришлось еще побегать вдоль стены, пока он не нашел наконец эту дверь. Затем, не без труда отодвинув поврежденный кем-то засов, он проскользнул внутрь.
Конечно же, здесь не было ни огонька. Однако пока Лоуренс бежал, глаза его постепенно привыкли к темноте. Да и вообще для бродячего торговца, которому часто приходится пережидать ночь в поле или в лесу, темнота не была врагом.
Просто, когда в ночи сквозь щели в перекошенных дверных проемах внезапно пробивается лучик света или невесть откуда доносится кошачий мяв или хлопанье крыльев – волосы у человека невольно начинают шевелиться, и вообще он чувствует себя неуютно, куда неуютнее, чем днем.
Поскольку один раз Лоуренс уже был у Дианы, он смог бы найти ее дом, откуда бы ни начинал искать. Если бы он не обладал этой способностью, присущей бродячим торговцам, возможно, он бы тотчас заблудился и бегал весь в холодном поту от страха.
Добравшись наконец до дома Дианы, Лоуренс ощутил явное облегчение.
Это было облегчение сродни тому, какое ощущает человек, после долгих блужданий по мрачной чащобе увидевший наконец знакомую избушку лесника.
Только по ту сторону двери Лоуренса вовсе не ждал друг, готовый встретить его с распростертыми объятьями.
Хоть Лоуренс и узнал у Бартоза тайное слово, но, вспоминая свое предыдущее общение с Дианой, Лоуренс чувствовал, что она терпеть не может все, что связано с торговлей.
Удастся ли ему так просто приобрести здесь пирит?
Тревога в его сердце нарастала. Лоуренс сделал глубокий вдох, загоняя все свои страхи вниз, в живот.
Он должен преуспеть.
Ибо он желал и впредь путешествовать вместе с Хоро.
- Кто-нибудь дома? – специально понизив голос, спросил Лоуренс, после того как постучал легонько в дверь.
Молчание человека, желающего остаться неуслышанным, совсем не такое, как молчание пустоты.
Когда человек изо всех сил старается не издавать ни звука, воздух буквально наполнен молчанием первого типа.
Но с той стороны двери не доносилось вообще ничего.
Из-под двери пробивался тонкий лучик света – это значило, что Диана, скорее всего, дома.
Правда, по городским законам всякого, кто ложился спать, не затушив огни, ждало суровое наказание, но едва ли кто-то осмеливался нести стражу в этом квартале.
Лоуренс уже поднял руку, чтобы постучать вновь, когда почувствовал за дверью движение.
- Кто там?