Страница 2 из 3
Я был так удивлена тем, что он был в комнате. Все накатившие на меня эмоции, которые я почувствовала, должны были помешать мне собраться с силами. Но опять же, я не должна быть так шокирована.
Конечно, Дэймон пренебрег условностями и просто зашел сюда.
Ди не выдержала.
— Что ты здесь делаешь? Ты не должен быть здесь! Это плохо!
— Тише ты, — сказал он, приподняв уголок рта, пока шел вперед.
Его сестра вскинула руки в отчаянии.
— Ты чертовски надоедлив.
Дэймон, похоже, не слышал ее, и мои глаза расширились, когда он подошел прямо ко мне. Я не двигалась, не говорила. Его полуулыбка стала шире, позволяя появиться глубокой ямочке на его щеке.
У меня перехватило дыхание, когда он обнял меня за талию одной рукой и другой рукой сжал мне шею. Он притянул меня к своему телу, у нас обоих покраснела грудь, и, поскольку я носила только тонкую одежду и кружевное нижнее белье, мне казалось, что между нами ничего не было.
Дэймон опустил свои губы к моим и поцеловал меня. Никаких быстрых клевков в губы. Никаких целомудренных поцелуев. Он был глубоким и медленным, палящим и согревающим кровь, которая мчалась по моим венам. Наши языки коснулись. Сплелись. Поцелуй заставил меня забыть, что мы не одни.
Он отступил, его губы коснулись моих, когда он говорил.
— Котёнок, тебе лучше подготовиться. Почти пришло почти время для второго раунда.
Эшли хлопнула в ладоши и взвизгнула.
Я уставилась на него.
Дэймон медленно отпустил меня, придерживая руками, пока он ставил меня на ноги. Обернувшись, он подмигнул Лесе, а потом вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.
— О. Боже. Мой, — пробормотала Леса.
Я была ошеломлена.
— Он… Он просто…
— Он просто Дэймон, — вздохнула Ди, качая головой с отвращением. — Абсолютно никакого уважения к традициям. Задница, — ее глаза расширились, когда Эшли хихикнула. — Ой. Сожалею. Заткни ушки.
Бет подняла бровь, а затем повернулась ко мне.
— Ладно. Тебе нужно приготовиться.
Следующие несколько мгновений были как в тумане, наверное, это было связано с тем, что я все еще не пришла в себя после того жгучего поцелуя.
Как только я сняла халат, аккуратно примерили платье. Было много пуговиц, так много, что я просто знала, что сегодня вечером Дэймон очень устанет от них.
Эта мысль наполнила мои щеки румянцем.
Платье было ошеломляющим. Подогнанная талия и широкая юбка, которая, казалось, мерцала, когда я поворачивалась, заставляли меня чувствовать себя в нем принцессой. Броско, но так круто. Вырез был из любимого сорта, а лиф был покрыт крошечными бусинками, которые доходили до юбки, куда их искусно нанесли.
Когда я увидела свое отражение, я подумала, что ничего себе, я действительно сделала это, я наконец-то выгляжу как невеста.
— Ты выглядишь прекрасно, — сказала Ди, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в щеку.
Леса придвинулась ближе.
— Так и есть.
— Они правы.
Эшли снова оказалась у Бет на бедре.
— Ты готова?
Кивнув, я глубоко вздохнула и заморгала, когда глупые слезы полезли мне в глаза.
— Спасибо. Спасибо вам всем. Я серьезно. Я так счастлива, что вы все здесь.
Я рассмеялась, но она была права. Все мы, очевидно, балансировали на эмоциональной линии, так что мы вышли из комнаты с букетами пуанзеции в руках.
Прогулка в бальный зал была похожа на движение во сне, слишком медленная и вместе с тем слишком быстрая. Мы добрались до двойных дверей, покрытых обломками обсидиана, девушки ворвались внутрь, двери позади них перестали хлопать, когда высокий мужчина вышел и остановился на время, которого было достаточно, чтобы поцеловать Ди в щеку.
Я стояла, крепко сжимая пуанзецию, пока ждала. Как и планировалось, я не буду идти по проходу в одиночестве.
Арчер носил такой же смокинг, как Дэймон, и его жуткие пурпурные глаза были светлее, чем когда-либо.
— Просто чтобы вы знали, Дэймон так же нервничает, как и вы, хотя и притворяется крутым.
Задушенный смех вырвался из моего горла.
— Ты заглядывал ему в голову?
— Еще бы.
Я покачала головой.
— Вы знаете, как он ненавидит это.
— Уверен, — улыбаясь, он протянул руку, и я взяла ее. — Ты выглядишь потрясающе, Кэт. Шутки в сторону.
— Спасибо, — у меня перехватило дыхание.
Мое сердце колотилось так быстро и тяжело, что я не слышала, как открываются двери или играет свадебный марш. Я двинулась, потому что Арчер начал идти, и я подумала, что это тоже часть плана.
Мерцающие лампы, нанизанные на большой потолок и стены, приветствовали нас, когда мы вошли в бальный зал. По всей комнате были выставлены огромные пуанзеции и белые розы. Белые и красные лепестки были разбросаны по ковру цвета слоновой кости.
Пришли немногие, только друзья, которых мы завели в сообществе Лаксенов, и те, с кем я сблизилась в университете. Когда я шла по проходу, я заметила, в частности, одно ухмыляющееся лицо.
Люк.
Он сидел у передней, его длинные ноги подкидывали счастливую Эшли, которая отрывала листья пуанзеции и мяла их между пальцами. Он должен был быть там с Дэймоном, но я подумала, что Эшли, должно быть, уже начала делать, ну, странные вещи, которые делают дети, и теперь он был ее няней. Люк подмигнул, когда я плыла мимо него, и Эшли взмахнула кулаком.
Ну тогда ладно.
Мой взгляд скользнул по девушкам, а затем к Доусону, который стоял рядом с Дэймоном, и как только я его увидела, больше никого не было.
Наши глаза встретились, и любовь, которая сияла в его глазах, была всепоглощающей и самой сильной вещью, которую я когда-либо видела. Я не отводила взгляда, когда Арчер уступил место со мной Дэймону, и присоединилась к Доусону.
Дэймон пристально посмотрел на меня, и перед тем, как священник Лаксенов заговорил, он сказал:
— Ты — самая красивая из всех, кого я видел.
— Ты тоже, — сказала я, слегка смутившись.
Его губы дрогнули.
— Котенок…
Мои щеки покраснели, и священник прочистил горло.
Церемония началась, но, честно говоря, я понятия не имела, о чем говорил этот человек — гм, чужой, — его гладкий поставленный голос эхом разнесся по всей комнате.
Я была сосредоточена на Дэймоне, по пути наши сердца и пульсы бились в едином ритме.
По мере того, как церемония продолжалась, улыбка Дэймона становилась шире до тех пор, пока обе ямочки не стали очевидными, и я знала, что такая же улыбка отразилась на моем лице.
У меня на глаза навернулись слезы и, когда одна из них решила выбраться наружу, Дэймон смахнул ее прочь. Тогда его рука задержалась, и я подумала, что слышала, как кто-то, возможно, Ди, всхлипывает.
Затем Дэймон сказал:
— Я согласен.
Когда настала моя очередь повторять священные гласные, мой голос дрожал, но последние два слова были ясны.
— Я согласна.
— Конечно, — самодовольно ответил Дэймон.
Раздался смех, и, прежде чем я смогла ответить, Дэймон поцеловал меня — поцеловал меня, как он это делал в комнате раньше, но сильнее, глубже и с большим значением.
— Что же, мне не нужно говорить, что вы можете поцеловать невесту сейчас, — объявил священник, весело смеясь.
Послышался еще смех, и когда Дэймон наконец оторвал от меня свой рот, зрачки его глаз светились так же ярко, как отшлифованный бриллиант.
Дэймон вел нас так, что мы стояли перед аудиторией, когда священник объявил ясным и громким голосом:
— Теперь я представляю вам мистера и миссис Блэк.
Небольшая толпа приветствовала нас и поднялась на ноги. За их криками я услышала, как Эшли радостно заорала. Я начала делать шаг вперед, но не смогла. Дэймон оттащил меня обратно. В одну секунду я стояла, а затем я была в его руках, прижавшись к груди. Каким-то чудом мне удалось удержать букет, когда я обхватила Дэймона рукой за шею.
Я смеялась по мере того, как приветствия становились громче, и Дэймон снова поцеловал меня, заставив затаить дыхание и полностью оцепенеть к тому времени, когда мы вышли на свежий воздух.