Страница 47 из 50
Мубарака вовсе не привели в восторг слова падишаха, он знал, что милость его не предвещает добра. Но, вспомнив, на что он решился, Мубарак не стал огорчаться. Почтительно простившись с падишахом, он стал готовиться к отъезду в лагерь Дилир-хана.
Тем временем Аурангзеб послал с преданным гонцом послание Дилир-хану.
«Посылаю тебе мансабдара двух тысяч всадников Мубарака-хана, — писал падишах. — Пусть он и одного дня не останется в живых. Хорошо будет, если он погибнет в бою, если же нет, придумай какой-нибудь иной способ от него избавиться».
Дилир-хан не знал Мубарака, но, не колеблясь, решил исполнить приказ падишаха.
На общем приеме Аурангзеб изложил свои намерения.
— Мы заключили договор, попав в ловушку этих дровосеков, — сказал он. — Но мы не обязаны соблюдать его. Да и какой может быть договор между падишахом и мелким князьком? Я расторгаю его, тем более, что мне не вернули рупнагарскую принцессу. У Радж Сингха нет на нее никаких прав, потому что мне отдал ее сам отец. Я не прощу Радж Сингха, пока он не вернет мне принцессу. Война будет продолжаться. Пусть мусульмане убивают всех коров, которые попадутся им на глаза в княжестве Радж Сингха, пусть разрушают все индусские храмы. Джизия будет собираться повсюду.
Моголы стали повсеместно выполнять приказ Аурангзеба. Тем временем Радж Сингх, узнав о том, что Дилир-хан собирается вторгнуться в Удайпур из Марвара по дороге в Дайсури, послал к Аурангзебу гонца с вопросом: почему после заключения перемирия продолжаются военные действия? Падишах ответил: «Какой может быть договор у падишаха с мелким феодалом? Если ты не вернешь мне рупнагарскую принцессу, падишах тебя не помилует».
Радж Сингх рассмеялся, получив этот ответ.
— Пока что я еще жив! — сказал он.
Похищение рупнагарской принцессы терзало Аурангзеба, как острые копья. Поняв, что он не добьется желаемого от Радж Сингха, падишах послал указ повелителю Рупнагара, в котором говорилось: «Твоя дочь до сих пор не прибыла к моему двору. Без промедления доставь ее сюда, иначе я не оставлю от рупнагарской крепости камня на камне». Аурангзеб надеялся, что Чанчал-кумари не осмелится ослушаться повеления отца. Получив указ падишаха, Викрам Сингх написал в ответ: «В скором времени я прибуду к Вашему Величеству с двумя тысячами всадников».
— При чем здесь всадники? — удивился Аурангзеб. Он убедил себя в том, что Викрам Сингх идет с войсками ему на подмогу.
Пламя начинает жечь Мубарака
Каково могущество красоты! Увидев Зеб-ун-нису, Мубарак снова забыл обо всем на свете. Трудно сказать, произошло с ним это, если бы он встретил прежнюю Зеб-ун-нису, кичившуюся тем, что сердце ее не знает любви. Но теперь Зеб-ун-ниса смирилась, забыла о гордости, теперь она была полна нежности и научилась плакать. Прежнее чувство вспыхнуло в Мубараке с новой силой. Дария осталась где-то далеко. Если мужчина ослеплен любовью к женщине, для него уже не существует представления о добре и зле, справедливости и несправедливости. Он становится изменником и грешником, каких не видывал свет.
Мубарак сидел в шатре, подобном обиталищу Индры, и держал в своих руках руку Зеб-ун-нисы, а перед ним высились горные цепи, окружавшие темную воду Удайсагара, в которой играли отражения тысяч светильников.
— Я снова нашел тебя, — с горечью проговорил Мубарак, — но на свою беду не могу наслаждаться счастьем и десяти дней.
— Почему? — воскликнула Зеб-ун-ниса. — Кто нам помешает? Падишах?
— Есть у меня и такое подозрение. Но сейчас я говорю не о падишахе. Завтра я еду на войну. На войне каждый может погибнуть, а может и уцелеть. Но мне уготована смерть. Я видел, как сражаются раджпуты, и убежден, что в горной войне мы не сможем победить их. Один раз я уже проиграл бой, возвращаться побежденным еще раз я не могу. Придется погибнуть в бою.
— Бог сделает так, что ты победишь, — со слезами на глазах проговорила Зеб-ун-ниса. — Я умру, если ты не вернешься.
У обоих на глазах показались слезы. «Погибну я или нет? — задумался Мубарак. Перед ним расстилалась темная гладь озера, окруженного цепью гор, уходящих вершинами в усыпанное звездами небо. В его водах бесчисленным множеством огней горело отражение огромного полотняного города, а вдали один за другим вставали, пропадая во мраке, горные пики. У обоих на душе тоже царил мрак.
— Кто-то прячется в темноте у стен лагеря, — прошептала вдруг Зеб-ун-ниса. — Я постоянно беспокоюсь за твою жизнь.
— Пойду посмотрю.
Мубарак бросился к лагерной стене и увидел, что там действительно кто-то прячется. Мубарак схватил человека за руку и заставил подняться с земли. В темноте Мубарак ничего не мог разглядеть, и подвел его ближе к свету. Там он увидел, что это женщина. Лицо ее было закрыто покрывалом. Оставив ее на попечение стражника, Мубарак вернулся к Зеб-ун-нисе и все рассказал ей. Из любопытства Зеб-ун-ниса приказала привести пленницу в свой шатер.
— Кто ты? — спросила она. — Почему ты пряталась? Открой лицо.
Женщина откинула покрывало, и оба вскрикнули от удивления — это была Дария-биби!
Для Зеб-ун-нисы и Мубарака эта встреча была как удар грома с ясного неба. Все трое молчали.
Наконец Мубарак проговорил:
— О, Аллах! Меня ждет смерть!
— Тогда и меня тоже, — печально проговорила Зеб-ун-ниса.
— Кто вы? — спросила Дария-биби.
— Ступай со мной, — сказал Мубарак.
Грустно простившись с Зеб-ун-нисой, он удалился.
Еще одна искра
Радж Сингх был выдающимся политиком и стратегом. Пока вся могольская армия не покинула пределы княжества и не отошла на значительное расстояние, он не снялся с лагеря и не отвел своих войск. Он находился в лагере, когда пришла весть, что Викрам Сингх движется из Рупнагара с двумя тысячами воинов. Радж Сингх приготовился к бою.
Прискакал гонец от Викрам Сингха, пожелавший увидеться с махараной. Получив разрешение, стражник впустил его к Радж Сингху. Войдя, гонец совершил пронам и сообщил махаране, что повелитель Рупнагара Викрам Соланки подходит с войсками, желая с ним встретиться.
— Если он хочет встретиться со мной в лагере, — сказал Радж Сингх, — то пусть приходит один. А если он придет в сопровождении своих войск, пусть расположится за пределами лагеря. Я с войсками выйду ему навстречу.
Викрам Соланки согласился встретиться в лагере. Когда он появился, Радж Сингх любезно усадил его. Викрам Сингх привез махаране подарки, потому что махарана Удайпура считался главой раджпутского рода. Но Радж Сингх не принял даров.
— Эти подарки, — сказал он, — предназначены могольскому падишаху.
— Я надеюсь, — ответил ему Сикрам Сингх, — что пока жив махарана Радж Сингх, ни одному раджпуту больше не придется приносить дары могольскому падишаху. Махарадж! Вы должны простить меня. Я написал то письмо по недомыслию. Вы хорошо проучили моголов, и я думаю, что, если все раджпуты объединятся и будут действовать под вашим руководством, могольской империи придет конец. Вы помните последние строки моего письма. Я приехал не только для того, чтобы вручить вам дары. Я привез вам еще два подарка. Первый подарок — это две тысячи всадников, и второй — мой собственный меч. В моих руках еще довольно силы. Я до последнего дыхания буду исполнять ваши приказания.
Радж Сингх был счастлив услышать его слова и выразил Викрам Сингху свою искреннюю радость.
— Теперь вы говорите, как настоящий Соланки! — воскликнул он. — Подлый могол потерпел поражение и спасся только благодаря перемирию. Освободившись, он заявляет, что договор недействителен, и хочет снова начать военные действия. Дилир-хан с войсками движется на выручку Акбару. Вы пришли вовремя. С Дилир-ханом нужно покончить, пока он не соединился с Акбаром, иначе принц Джай Сингх окажется в тяжелом положении. С этой целью я послал туда Гопинатха Ратхора. Но у него очень мало воинов. Я пошлю ему в помощь немного своих солдат. У меня есть опытный полководец Маниклал, он поведет их. Аурангзеб рядом, и потому я не могу ни оставить эту позицию, ни послать с Маниклалом больше воинов. Я прошу вас отправиться со своими всадниками туда же. Соединившись, вы втроем уничтожите армию Дилир-хана.