Наследие Рипера

К половине пятого мое собеседование так и не состоялось. Я уже практически сдалась, потому что в клинике случилось еще одно происшествие. Привезли старшеклассницу с выбитыми передними зубами. Травму она получила на футбольной тренировке. Когда ее тренер ввел ее в комнату ожиданию, она была в истерике, прижимая окровавленное полотенце к лицу. Другой пациент с завороженным ужасом наблюдал, как сам доктор Блейк вышел им навстречу и утянул девушку в кабинет на осмотр.

Сорок пять минут спустя он снова вышел из кабинета.

— Нам нужно пересмотреть наше расписание, — провозгласил он на всю комнату, выглядел он измотанным. — Прошу прощения. Сейчас тут никого нет, кто мог бы вам помочь. Мы свяжемся с вами завтра.

Несколько посетителей расстроено вздохнули, но, учитывая обстоятельства, никто не жаловался. Глаза доктора Блейка остановились на мне. Он был привлекательным мужчиной, хотя и постарше меня. Наверное, ему было ближе к сорока, или слегка за сорок.

— Вы моя пациентка? — спросил он. — Я вас не узнаю.

— Я Софи Уильямс, — ответила я, поправляя шарф, которым прикрыла себе шею. — Я пришла на собеседование на должность регистратора в приемной. Полагаю, сегодня собеседования не будет?

Зазвонил телефон. Снова. Затем открылась дверь, в нее вошел курьер, а за ним женщина с тремя детьми.

— Здравствуйте, доктор Блейк! — произнесла она. — Мы готовы к проверке. Как вы?

— Отлично, — отозвался доктор, одаривая ее взглядом, полным боли. — Но у нас сегодня небольшие сложности в расписании. Это наш новый регистратор — Софи. Она вам поможет.

Вот и все, так у меня появилась работа.

Я была так горда, когда моя машина сворачивала к дому Ругера этим же вечером. Я сразу же приступила к работе и, хотя не знала, как пользоваться программой по составлению расписания, все же смогла перенести двух последних пациентов, записанных на этот день, позвонив им и отменив прием. Еще я разобралась с телефонной станцией и даже пообщалась с потенциальным новым пациентом. Мне все еще нужно было заполнить кое-какие бумаги, но доктор Блейк выглядел совсем измученным для этого.

То, что теперь у меня будет стабильная зарплата, меняло все... А то, что вместе с этим идут и такие преимущества как оплачиваемые больничный и отпуск? Просто превосходно.

Раньше у меня никогда не было работы с оплачиваемым отпуском.

Разумеется, это приятное чувство начало потихоньку меркнуть, когда я подходила к дому. Я не видела Ругера с тех пор, как сбежала из его дома три дня назад. Я не была уверена, чего от него можно ждать в этой ситуации. Но я чего-то ждала. Тишина лишь усиливала воспоминания того, что я сделала, и что последовало после того, как он «овладел» мной. Из-за этого я только еще больше нервничала.

Чтобы еще ухудшить ситуацию, он вдобавок спас мою задницу сегодня. Снова. Это означало, что я должна ему гораздо больше — еще одна сложность в наших и так запутанных отношениях.

Я постучала в дверь, но никто не ответил. Я отправляла Ругеру сообщение в половине пятого, он ответил, что они пошли на рыбалку, поэтому я обошла дом, поднялась на террасу и удобно устроилась за столом, собираясь подождать. Ну, настолько удобно, насколько это было возможным, учитывая наше недавно сложившееся общение. У меня все еще были ключи, но мне было как-то неудобно ими воспользоваться, учитывая все произошедшее. Было начало седьмого. Я надеялась, что они скоро вернутся. Ноа должен был поужинать и принять ванну перед сном.

Десять минут спустя я увидела, как они шли к дому через луг с пруда — здоровый мужчина и маленький мальчик выглядели так, будто сошли с открытки с изображением деревенской жизни. Ругер нес снасти для рыбалки, а Ноа подпрыгивал рядом с ним, будто щенок, неся на леске три маленькие рыбки.

— Мама! — закричал он, увидев меня.

Он побежал к дому, а я встречала его на верхней ступеньке лестницы. Он запрыгнул на меня, и когда я обняла его, рыбехи тоже прижались ко мне во всем своем скользком великолепии.

Фу-у-у....

— Мама, я поймал три рыбки, — сказал он, широко раскрыв глаза от восторга. — Мы с дядей Ругером ходили на пруд и даже выкапывали червей, и они очень-очень сильно извивались!

— Ух ты, звучит весело, — сказала я, гадая, смогу ли вывести рыбный запах с одежды для собеседования.

Но я не переживала, нет, только не тогда, когда он так счастлив. Иногда я просто забывала, как же сильно люблю своего маленького мальчика. Мысль о том, что увижу его после целого дня порознь, заставила мое сердце практически выпрыгнуть из груди.

— У меня тоже хорошие новости, — широко улыбаясь, сказала я.

— Какие?

— Мама получила работу! — сказала я. — Буду работать в стоматологии рядом с твоей школой. Смогу каждый день отвозить тебя в школу, а потом забирать после продленки. Больше никакой работы по вечерам! Что скажешь?

— Охрененно, мам! — на чистом глазу заявил Ноа.

— Ноа! Разве мы говорим такие слова?

Его лицо омрачилось, и он замотал головой.

— Прости, — сказал он. — Дядя Ругер сказал, чтобы я не говорил этих слов, когда ты рядом.

Ругер пристроил леску с рыбой под крыльцо, а я перевела на него взгляд.

— Ноа рассказал, что ты говорил ему не выражаться в моем присутствии? — спросила я, приподнимая бровь.

— Это длинная история, — ответил он. — Рассказывать я ее тебе не собираюсь, так что ты можешь либо отбросить эти мысли и разделить с нами ужин с рыбой на гриле, либо взбеситься. Результат все равно будет одинаковым.

Я уставилась на него, а Ноа начал извиваться, просясь с рук на землю. Я его отпустила, и сын тут же поднял леску с рыбой, так гордо, что почти сверкал.

— Мы с дядей Ругером приготовим ужин, — заявил он. — Будем есть мою рыбу. Можешь к нам присоединиться!

Я уставилась на три тоненькие радужные форельки, размером меньше любого допустимого. Затем вопросительно посмотрела на Ругера.

Он пожал плечами.

— У меня в холодильнике есть маринованный лосось, — сказал он. — Зажарим его на гриле с кукурузой.

— Я купила для Ноа его любимые макароны с сыром, — ответила я. — Может, я приготовлю их, пока ты будешь готовить гриль?

— Звучит отлично.

Ужин был немного странным, но не таким, как можно было предположить, учитывая все обстоятельства. Я заняла себя приготовлением макарон и овощей, пока Ругер и Ноа чистили рыбу. Я была не в восторге от идеи того, что Ноа был с ножом, но Ругер очень аккуратно учил его, объясняя каждый шаг, пока вспарывал рыбу, вынимал внутренности и промывал ее. Мы завернули рыбу в фольгу и отправили на гриль. Ноа убежал играть, а я села за стол.

— Значит, теперь у тебя есть работа? — спросил Ругер, облокотившись на перила и изредка поглядывая на еду.

Было ощущение, что в выходные между нами ничего и не случилось. С таким ходом событий я могу согласиться. Отрицание для меня всегда было отличной стратегией.

— Да, — ответила я. — И хорошая работа. После трех месяцев испытательного срока у меня будут все привилегии, а со следующего года даже неделя отпуска. Еще раз спасибо, что забрал Ноа.

— Не вопрос, — пожав плечами, ответил он. — Он не доставляет неудобств, если не считать постоянной болтовни о Скайлендерах. Он когда-нибудь от этого устает?

— Нет, — ответила я.

В его глазах пробежала искорка юмора, и я улыбнулась в ответ. Я вдруг поняла, что, по крайней мере, нас объединял Ноа, и не важно, как чертовски запутаны наши отношения.

— Ты отлично его воспитываешь, — сказал Ругер. — Хочу, чтобы ты это знала.

— Спасибо, — меня поразили его слова. — Чем я это заслужила? Мне казалось, ты на меня злишься.

Дерьмо, я правда сказала это вслух? Почему я обязательно должна была все испортить, как только все начало налаживаться? Он же на меня вовсе не нападал. Вместо этого он лишь спокойно мне улыбнулся, что было странно и ощущалось только хуже.

— Ты все сама поймешь, — ответил он.

Черт.

Он отошел и начал переворачивать на гриле кукурузу, пока я подозрительно его изучала. Он ничего не говорил, только вынул телефон и проверил сообщения. Да, это определенно хуже. По крайней мере, когда мы ссоримся, я точно знаю, что происходит.