Страница 40 из 80
Ругер резко втянул в себя воздух.
— О чем, мать твою, ты говоришь?
— Зак должен был оставить синяки, — прошептала я. — Ругер, мне все время было так страшно. Я никогда не знала, что он сделает. Иногда он был замечательным, и все было хорошо, как когда-то до появления Ноа. А потом я теряла бдительность, и он заводился. Я пыталась сообщать копам, но он никогда не оставлял следов, так что они ничего бы не сделали. Он сказал, что убьет меня, если я его брошу.
Ругер глубоко и шумно вдохнул, и его глаза потемнели.
— Когда ты зашел в тот день, я подумал, что это шанс, — отвращение к себе все нарастало. — Напряжение, страсть, называй это как хочешь — уже существовало между нами. Я ощущала это каждый раз, как видела тебя. И ты был так добр с Ноа, всегда был рядом, когда у меня ломалась машина или нужно было покосить газон. Я приносила тебе воды, а ты смотрел на меня, будто хотел завалить на землю и трахать, пока я не буду кричать. И знаешь что? Я хотела, чтобы ты это сделал. Поэтому и позволила этому случиться.
Ругер засмеялся темный глубоким смехом, который не имел ничего общего с юмором.
— Да, детка, эту часть я помню, — отозвался он. — Хотя до моего счастливого финала мы так и не добрались, приход Зака все испортил. Ты серьезно говоришь, что это было спланировано?
— Мне так жаль, — прошептала я, и глаза наполнились слезами. — Я знала, если он увидит нас вместе, он озвереет. Знала, что он потеряет контроль. Ноа был в безопасности в доме твоей мамы. Поэтому я позволила ему поймать нас, чтобы, увидев тебя, у него сорвало крышу. Он ушел, ты ушел, а я ждала, когда он вернется, чтобы наказать меня, как всегда. Только на этот раз он был достаточно взбешен, чтобы оставить улики — я была чертовски в этом уверена. Я сказала ему, настолько ты лучше него. Сказала, что уже не раз трахалась с тобой. Сначала я думала, что он может убить меня, и знаешь что? Это бы того стоило, только бы все это прекратилось. Остальное ты уже знаешь. Его арестовали, я получила свой запрет на приближение, и мы с Ноа наконец-то были свободны.
Глаза Ругера сузились, по его лицу бежала череда эмоций. Злость. Возмущение. Отвращение? На секунду мне показалось, что он все же может меня ударить, он казался таким злым.
Нет, поняла я. В этом-то и состояла разница между Ругером и Заком. Они оба были взрывные, но Ругер... Ругер никогда бы меня не ударил.
Никогда. Не смотря ни на что.
— Он тебя чуть не убил, — прошептал он. — Ты чуть не умерла, Соф. Почему ты мне не сказала? Я бы к чертовой матери убил его за тебя. Ты не должна была позволять ситуации зайти так далеко. Ты должна была сказать мне после первого же раза, как он ударил тебя. Поверить не могу, что это происходило, а я был гребаным тупым ослом и не видел этого.
— Потому что он твой брат! — ответила я, и слезы заструились по моему лицу. — Твоя мама любила его, Ругер. То, что он сделал со мной, чуть не убило и ее. Если бы и ты потерял контроль, если бы ты отправился за ним, то сейчас бы сидел в тюрьме, а твоя мама умерла бы в одиночестве и несчастье. Какой сукой нужно быть, чтобы позволить этому случиться?
— Ты могла бы пойти в один из этих центров для женщин, — сказал он, качая головой. — Софи, я не понимаю.
Я натянуто улыбнулась.
— Чертовски ясно, что ты не понимаешь, это было его слово против моего, — ответила я, желая, чтобы он, наконец, все понял. — У меня не было доказательств, ничего не было. Разумеется, я могла бы скрыться в укрытии, но у него все еще было бы право видеться с Ноа, возможно, бороться за опеку. Думаешь, я бы стала рисковать своим ребенком в ситуации с Заком? Никто не мог мне помочь, пока он не вышел из себя, поэтому я спровоцировала это. Я не идиотка. Женщина, находящаяся во власти мужчины не может добиться долбаной помощи, если у нее нет доказательств.
— Это не были просто синяки, — сказал Ругер. — Три сломанных ребра и пробитое легкое — не синяки. И с какого черта ты вообще решила, что я попаду в тюрьму, хм? Посмотри на меня, Соф. Думаешь, я из того числа парней, которые будут коротать срок, когда могут этого не делать? Он бы просто исчез. Раз — и проблема решена. Посмотри мне в глаза и назови хоть одну чертову причину, почему такой человек, как Закари Барретт, все еще должен дышать, потому что я не вижу ни одной. Я почти что достал его, когда он мотал срок, но посчитал, что мертвые не могут платить алименты.
Я ахнула, округлив глаза.
— Ты серьезно? — шепотом спросила я.
— Да, Софи, — ответил он, и звучал он так устало. — Я чертовски серьезно. Боже, я — первое, что Ноа увидел в этом мире. Я поймал его собственными руками на обочине дороги, детка, и тогда он открыл глаза и посмотрел прямо на меня. С первого же дня его жизни я могу совершенно серьезно заявить, что на свете нет такой вещи — ни одной чертовой вещи — которой бы я не сделал, чтобы защитить его или тебя. Как долго?
— Что?
— Как долго Зак мучил тебя, пока это все не прекратилось?
Я помотала головой, смотря в другую сторону и пытаясь сосредоточиться.
— Все не было так плохо, — наконец сказала я. — Не с самого начала. Сначала он кричал на меня, заставлял почувствовать себя ничтожеством. Потом начал делать это на глазах у Ноа.
Все его тело будто подобралось, а челюсть хаотично задвигалась. Я остановила взгляд на его подбородке и не могла двинуться дальше.
— Ругер, мне нужно было что-то сделать. Я не могла допустить, чтобы мой сын рос в такой обстановке. И тогда ты пришел помочь починить нагреватель воды. Я все смотрела на тебя и потихоньку умирала внутри, потому что понимала, что застряла не с тем братом. Потом ты посмотрел на меня, и у меня в голове все решилось.
— Бл*дь, — пробормотал Ругер, прикасаясь лбом к моему лбу.
Я все еще оплетала его тело, прижатая к грузовику, окутанная его руками и запахом.
— Ты полна сюрпризов, скажешь нет?
— Хочешь, чтобы я съехала из твоего подвала?
Поморщившись, Ругер отпрянул назад.
— Я только что сказал тебе, что убью любого, кто дотронется до тебя. Думаешь, я хочу, чтобы ты ушла?
— Это было до того, как я призналась тебе в том, что сделала. Я тебя использовала.
— Ответь мне на один вопрос — только честно, — медленно произнес он, и я кивнула. — Это было по-настоящему? Вчера, когда я целовал тебя, когда посасывал твои сиськи и трахал тебя рукой? Или когда ты была подо мной четыре года назад и выкрикивала мое имя? До того, как Зак застукал нас, и все полетело к чертям. Все было игрой?
— Нет, — зашептала я. — Не считая Ноа, это была единственная часть тех лет, которую я хочу помнить, потому что, Ругер, это было прекрасно. Что бы ни случилось, с тобой мне было очень хорошо.
— Да чтоб меня, — пробормотал он.
Я почувствовала, как его руки крепче сжимают мою попу, его бедра более плотно прижимаются к моим, посылая по моему телу окутывающие с головой волны желания. Я и раньше чувствовала себя в его руках защищенной, сейчас я снова это ощутила.
В этот-то момент я все и поняла. Я не просто хотела Ругера.
Я любила его. Уже много лет.
Я крепче обхватила его шею руками, приподнимаясь, чтобы достать губами до его губ. Он не ответил, поэтому я снова прикоснулась к ним, посасываю нижнюю губу и слегка прикусывая ее.
Это его завело.
Одной рукой он прошелся вверх, пальцы запутались в моих волосах, а сам он глубоко меня поцеловал, его язык подталкивал меня к грани, соединяющей злость и желание. Я не могла его винить за то, что он мог подумать обо мне, ведь я использовала его, а это было неправильно. Еще сильнее обняв его за шею, я старалась крутить бедрами, в отчаянном желании почувствовать его член у своего клитора. Неожиданно он остановился, отстранился от меня и посмотрел сверху вниз, его глаза пылали.
— Это большая ошибка, детка.
У меня округлились глаза. Мое тело требовало его, грубая кожа его жилета терла мои соски. Каждая частичка моего тела ждала его прикосновений, что объясняло плохую работу мозга.