Страница 83 из 86
— Хайдаркул! — вскочил тот. — Ака Хайдаркул! Это вы! О, это вы… Он обнял Хайдаркула и зарыдал, как дитя. Несколько минут в подвале
были слышны только всхлипывания. Даже смерть отца он оплакивал не так горько, как заточение Хайдаркула в этом темном и мрачном подвале. Все надежды теперь рушились. Хайдаркул был опорой и силой его души, и вот он в таком же бедственном положении, как и сам Сайд Пахлаван! Этот подвал — преддверие смерти!
Силач, богатырь Сайд все плакал и плакал, хороня свои мечты и надежды, пока наконец Хайдаркул не пристыдил его, стиснул плечи, а потом отстранился, говоря:
— Довольно! Хватит! Взрослый бородатый человек плачет, как ребенок. В жизни и не то бывает…
— Да… Нет… И вас тоже! И вас! Что творится?! Да что это?
— Ничего, успокойся… Как говорится, и это пройдет! Как ты сюда попал?.. Почему тебя арестовали? Когда?
— Сегодня вечером… Часа три назад… Я так надеялся, что хоть вы остались…
— Я и остался, не исчез, — нашел в себе силы пошутить Хайдаркул. — Вот пришел к тебе. Хорошо, что повидались, и на том спасибо! Ну, давай посидим потолкуем…
Они сели рядом на солому, покрывавшую сырой кирпичный пол. Волнуясь, еле сдерживая слезы, они не знали, с чего начать разговор. Столько всего накопилось… А поговорить надо было о многом. Хотелось на прощание раскрыть друг перед другом сердца. Ведь они и плену у Асада и вряд ли уйдут от него живыми. Конец, ждущий их, темен, холоден и страшен, как глухая зимняя ночь…
Что их ждет, кто знает?! Может быть, через час выведут и расстреляют где-нибудь на задворках. А может, прямо тут прикончат!
Мучительно тяжелое ожидание! Полная безнадежность! К кому взывать о помощи? Каждый камень этой стены, каждая перекладина на потолке, каждая капля на сыром полу таят беду и несчастье! Сердце больно сжимается от каждого звука в этой опасной тишине. Сам воздух здесь пропитан смертью, каждая минута пребывания в подвале напоена ядом!.. Человек превращен в ничто!
— Ну, говори, — прервал наконец настороженное молчание Хайдаркул. — К чему придрались? Почему тебя арестовали?
Сайд Пахлаван рассказал всю историю с Козим-заде и закончил такими словами:
— С Асадом я работал долго и, казалось, знал его неплохо… И все же не подозревал, что он может быть так хитер и коварен! Отправил мне вслед Наима, тут же послал ему в помощь Окилова с подручными. Был бы только Наим, я бы с ним справился… и двинул в город…
— Мне теперь ясно, они все это подстроили, чтобы тебя проверить и, если что не так, поймать с поличным! Чем ты мог вызвать их недоверие?
— Не знаю. Этот Махсум настоящая змея!..
— Да-да! — протянул, задумавшись, Хайдаркул. — Узбеки верно говорят: «Если себя ты считаешь мужем, то врага своего считай львом!» Мудрые слова. Никогда не думай, что враг слабее и глупее тебя. Враг силен и коварен. Чуть зазевался, пеняй на себя, попадешь в ловушку, как и я…
Тут Хайдаркул рассказал свою историю и добавил:
— Верны слова поэта, сказавшего: «На всех я мог подумать, только не на себя». Я, видно, был самоуверен. Увлекшись мыслью о будущем, всякими планами и проектами, а особенно сегодняшней ночной операцией, был легкомыслен и беспечен… И вот я здесь.
— Да, Хайдаркул-ака, я должен сказать нечто очень для меня важное: не подумайте, ради бога, что по моей вине вы попали в ловушку! Что я выболтал что-то лишнее… Палачи от меня ни единого слова не услышали… И не услышат! — воскликнул Сайд.
— Будь спокоен, я не сомневаюсь в тебе. Да и к чему бы ты меня в ловушку завлек? Причина нашего ареста в том, что Асад Махсум видит свой близкий конец. Он мечется, как бешеный, в отчаянии бросается из стороны в сторону… Цепляется за жизнь. Напрасно! Наша гибель не принесет ему спасения, он ответит за свое предательство, не избежать ему кары! Сверкает меч народного возмездия над его головой!
— Да!
Уже и его люди отрываются от него. Дня не проходит, чтобы кто-нибудь из отряда не сбежал.
— Близок, близок его конец! Может, считанные часы остались. И какая жалость, что мы с тобой не увидим этого! Умереть на пороге весны… бессмысленно…
Сайд Пахлаван молчал. То ли он не хотел перебивать Хайдаркула, то ли был поглощен мыслями о близком конце. А умирать никому не хочется… Хайдаркул тем временем продолжал:
— Тяжелее всего для меня сознавать, что я в ответе за твою кровь…
— Почему вы? Такова моя судьба, брат, судьба! Человек родится, растет, становится взрослым, и наступает день, когда он умирает. Это может быть и дома, и в поле, и в… тюрьме… Смерть горька, никогда сладкой не бывает…
Хайдаркул перевел разговор на другое. Ему хотелось хоть немного утешить преданного друга.
— И все же знай и помни: мы не зря жили на этом свете. Бескорыстно служили обществу, людям… Жизнь за них отдать готовы были. Мы никого не обижали, а, наоборот, охраняли от обид как могли. Я всю жизнь свою посвятил революции. А когда она свершилась, я остался на посту, на страже ее завоеваний, интересов народных… Много новых забот и задач появилось… Опять пришлось бороться с теми, кто о себе только думает, жажде личной власти. Но дни их сочтены. Мы можем отойти в сторону, спокойно встретить свой конец. У людей появляются новые желания и надежды…
Сайду Пахлавану тоже захотелось утешить товарища.
— Может, вам суждено дожить до свершения и этих надежд и желаний. Неужели люди, возглавляющие у нас Советскую власть, допустят, чтобы вы погибли от руки какого-то негодяя Махсума? Уверен, что они примут меры.
— Если узнают, то, конечно, постараются спасти нас… Но когда придет помощь… бог знает…
Опять замолчали.
— Скажите, — спросил вдруг Сайд, — неужели руководящие товарищи не знали, что за птица Асад Махсум?
— Э, Друг, не так-то легко распознать человека! Я вот прожил пятьдесят пять лет на свете, скольких людей перевидал, всяких, разных!..
И снова ошибаюсь. Правильно народ говорит: «Иметь сто друзей — мало, а одного врага — много». Одна паршивая овца все стадо портит. Один Асад Махсум может причинить такой вред, что потом сотне людей придется исправлять. А раскусить его с самого начала не удалось. Замаскировался! Под маской и проник в наши ряды. Захватив какой-нибудь высокий пост, такие люди начинают воду мутить. И действуют до тех пор, пока их не разоблачат и не осудят. Но до того такое натворят, что долго не расхлебаешь. Ни перед чем не останавливаются, сметают все на своем пути, чтобы захватить власть. Отца и мать, жену и детей принесут в жертву, всю страну разорят ради своих низменных целей!
Нервы Хайдаркула были напряжены до предела. Ему хотелось говорить, говорить, говорить… Поведать все, что он знает о жизни, о людях, о мире. В его разгоряченном мозгу ярко вспыхивали воспоминания.
На мгновение он умолк, потом продолжал говорить, но уже немного спокойнее:
— Что такое Асад Махсум? Заржавленное оружие в чьих-то руках. Им распоряжаются тайные опытные, умные враги… Действуют они осторожно и сами остаются в тени. Они проникли и в Центральный Исполнительный Комитет, и в Совет назиров, и в назираты… Бесчестные люди! Они подрывают авторитет члена партии. Партийный билет для них просто средство для обеспечения легкой жизни, высокого поста… В действительности им нет дела до интересов партии, народа, Советской власти.
— Подумать только, кто совершил революцию и кто пользуется ее плодами! — воскликнул Сайд Пахлаван.
— Да, совершил революцию народ, а потом примазались паразиты… Конечно, не все члены бухарского правительства плохи, большинство из них преданно служат Советской власти. Но есть и другие… Я надеюсь, я даже уверен, что они будут скоро разоблачены. Народ Бухары заживет счастливо, в достатке… Никто не сможет повернуть колесо истории вспять! Пусть Асад убьет меня, тебя и еще сотни людей, он все равно не достигнет своей гнусной цели! Он приговорен самой историей, он будет уничтожен! Народ Бухары рука об руку с другими братскими народами пойдет вперед, к счастью!..
— Да, да, — горячо воскликнул Сайд Пахлаван, прерывая Хайдаркула. — Все одиннадцать ворот Бухары… нет, даже все двенадцать будут открыты для счастья… Ветер свободы ворвется в них…