Страница 74 из 86
— Что-то не верится…
— Скажи, согласна?
— Сама не знаю…
Разговор был окончен. Они дошли до дома.
Глава 12
Хаджи Малех, отец Насим-джана, лежал на смертном одре. Он даже пищу принимал уже с трудом. Но о себе не думал, только о единственном сыне. Сколько, бедняга, пережил трудностей в свои молодые годы! Стал революционером… Пришлось бежать из родного города… Скитался на чужбине… Какие лишения пришлось испытать! А теперь, когда революция победила, все равно ни покоя, ни отдыха нет у него. То в ЧК, то в исполком, то еще куда-нибудь мчится. Днем по учреждениям бегает, а ночью с солдатами на конях скачет. О себе никогда не думает! Покойница его мать так и не дождалась, чтобы сын познал счастье семейной жизни; теперь вот и отец умирает, а он все не женат… Спутался с какой-то турчанкой. Хоть бы не была она женой правоверного! Обманом завлекла молодого человека, не будет добра от этого… Что люди скажут? Отца не послушался, вот и попал в руки хитрой женщины! Как удержать его?
— Пришел Насим-джан домой? — слабым голосом спросил старик у свояченицы, ухаживавшей за больным.
— Явился, — ворчливо ответила она.
У себя в комнате.
— И та женщина с ним? — голос старика дрожал от волнения.
— Да, та, с глазами как у совы!
— Скажите ему, что я хочу его видеть, пусть придет сюда! Старуха вышла, и через несколько минут пришел Насим-джан, нарядно одетый.
— Вы меня звали?
— Да, — сказал старик, с трудом приоткрыв глаза.
— Как себя чувствуете? Принимали прописанные доктором лекарства?
— Ты мой врач и ты мое лекарство! Можешь ты наконец понять это?
— Я все понимаю… Но чего вы от меня хотите?
— Брось эту коварную, прогони ее! Женщина, изменившая мужу, будет изменять и другому. Эта чужестранка принесет тебе только зло! Отчего она бросила родину и приехала с этим… как его Саидом Ахрори? Брось ее! Сотни девушек были бы счастливы стать твоей женой! Брось эту…
— Хорошо!
— Вот умница! В сундучке, что в нише, лежит мешочек с золотом. Возьми, дай ей, сколько она потребует, и пусть уезжает, пусть оставит тебя в покое! Сам отправь ее…
— Хорошо, хорошо, отправлю…
— А потом… если, даст бог, поправлюсь, найду жену для тебя. Силы старика иссякли, он умолк и задремал. Насим-джан, подождав
немного, достал из ниши над головой отца сундучок, вынул из него довольно тяжелый мешочек и, положив в карман халата, тихо удалился.
В это время в его комнате кокетничала сама с собой перед зеркалом знакомая нам Хусниддинова. На ней было шелковое платье, отделанное плиссированным рюшиком, черные волосы свободно падали на плечи, в голубых глазах искрилось лукавство… Белила, румяна, сурьма густо покрывали ее лицо, так что трудно было узнать, какое оно на самом деле.
Вошедшего в комнату Насим-джана она встретила искусственной улыбкой, в кокетливом взгляде таилось коварство.
— Ну, что хотел от тебя старик? — спросила она по-турецки.
— Ничего особенного, — ответил он на том же языке. — Хотел знать, как идут мои дела.
— А разрешение ты у него спросил?
— Конечно!..
— Ну, а он что, дал?
— Дал! — сказал Насим-джан улыбаясь.
Женщина крепко обняла его и поцеловала в губы.
— Милый мой, уедем поскорей из этого пыльного, неуютного города!.. Бежим от моего противного, глупого мужа! Зачем нам эта разоренная страна?! В Турции мы будем счастливы. Нас ждет веселая, легкая жизнь… Ты скинешь свою мешковатую одежду, наденешь изящный костюм из английского сукна, на голову — турецкую феску… Впрочем, и твоя каракулевая шапка тебе идет, она сшита по турецкому образцу. Из твоего жилетного кармана будет свисать золотая цепочка от часов, на носу — золотое пенсне… И я наряжусь под стать тебе… Мы будем есть в самых лучших ресторанах, кофейнях, кататься по Босфору… Наша жизнь превратится в сплошной праздник… — Передохнув минутку, она продолжала: — Но, дорогой, на все это нужны деньги, и немалые. Терпеть там лишения? Ни за что! Если можешь, возьми с собой золота побольше, драгоценных камней!
— О деньгах можешь не беспокоиться. Вот этого нам надолго хватит, — сказал Насим-джан, вынимая из кармана наполненный золотом мешочек и тут же положив его обратно.
— Вот хорошо! Тогда пойдем сейчас же к Низамиддину-эфенди… Он обещал послать нас в Баку, чтоб мы продали его каракулевые шкурки и купили фарфор и мануфактуру… Я, конечно, согласилась.
— Напрасно!
— Не волнуйся, каракулевые шкурки нам пригодятся… Есть у меня в Баку свой человек, он выправит нам все нужные документы. Ну, давай скорее пойдем!
Он стал переодеваться, а в ушах неотступно звучали слова отца: «Ты мой врач и ты мое лекарство… Изменившая одному мужу изменит и другому… Брось ее…» Прав отец, ее бросить надо, оборвать эту связь! Сегодня скажу председателю…»
— Я охотно всегда выполняю твои просьбы и требования. Ты моя радость и услада… Но отец мой очень болен… Как же я брошу его и уеду?! Пусть хоть немного поправится…
— Не беспокойся, старик довольно бодр еще, умрет не скоро. Если мы замешкаемся, мои люди уедут из Баку. Кто же выправит нам документы? Без них перейти через границу не удастся… А если тем временем мой муж выйдет из больницы, вырваться будет еще труднее.
— Я согласен, но подождем до завтра, — сказал, подумав, Насим-джан. — Завтра после полудня идет почтовый поезд… Я позвоню в Каган, чтобы оставили два билета первого класса… Мы спокойно выедем. Надеюсь, отцу завтра лучше будет. Успею и на работу сообщить, что еду в Баку на несколько дней по делам. Чтобы меня не хватились…
Женщина печально поникла головой, но что поделать, доводы убедительны.
— Хоть бы ты до главной улицы меня сейчас проводил, — сказала она просительно.
— К сожалению… — начал Насим-джан, но она прервала его:
— Все ясно, ты не хочешь появляться вместе со мной…
Что ж, буду ждать завтра твоего звонка.
— Да, до завтра!
Насим-джан проводил ее до ворот и вздохнул с облегчением. Потом прибрал немного в комнате и вышел. Путь его лежал в ЧК.
Его приняли не сразу, у председателя был по какому-то важному делу Карим-джан. Полчаса Насим сгорал от нетерпения. Наконец Карим ушел, и настала его очередь.
— Входи, Насим-джан, входи! — приветствовал его Аминов. — Давно не видал тебя.
— Много хлопот, быть влюбленным — нелегкое дело! Ну и поручение…
— Вы еще жалуетесь? Приглянулись красивой женщине и еще недовольны! О, если бы это дело поручили мне!.. Ну, что слышно?
— Мы решили бежать!
— Куда и как?
— Низамиддин отправит нас в Баку, там ее «свои» люди… Они оформят нам документы.
— Прекрасно! Я так и думал. Те люди нам очень нужны. Ехать необходимо. Я позвоню в Баку, предупрежу, тебе помогут. Работай с оглядкой, не спеша…
— Конечно!.. Лишь бы она верила в мою любовь.
— Насколько мне известно, она верит. Хочет одним выстрелом двух зайцев убить: и твоим сердцем завладеть, и порученное ей дело выполнить… А ты продолжай в том же духе!
— Но отец мой болен… Как мне оставить его?
— Очень сочувствую, но иного выхода нет Я примату врача, сам буду навещать, не беспокойся.
— Что поделаешь, поеду.
— Загляни к Федорову, у него еще ее и» поручения.
— Хорошо.
На улице Насим-джан на него посыпался град вопросов:
— Скажи, Насим-джан, правда ли?
— О чем ты?
— Что ты в связи с женой Сайда Лхрори? Говорят даже, что ты хочешь развести ее с мужем
— Ну, если и так?
— Что ты, с ума сошел? Совсем рехнулся Во всей Бухаре не нашлось для тебя девушки? Берешь женщину, прошедшую сквозь огонь и воду, избежавшую семи виселиц!
— Любовь! — улыбнулся Насим-джан. Человек не властен над своим сердцем… Я влюблен.
— В такую женщину трудно влюбиться, не понимаю тебя.
— Почему? — спросил Насим-джан. Красивая, свободная, без паранджи, ученая, заткнет за пояс любого мужчину.
— Жена мусульманина к тому же, — подхватил собеседник Насим-джана, — и безнравственная, гулящая.