Страница 95 из 108
Обогнув ресторан, я обнаружила черный ход и толкнула дверь. Спросив первого попавшегося мне человека, где гримерка Ланы, пошла в указанном направлении по коридору. Интересно, снаружи ресторан кажется гораздо меньше. А тут идешь-идешь, конца-края не видно! Большая кухня, вероятно, располагалась внизу, в подвальном этаже, поскольку ее присутствия здесь даже не чувствовалось. А вот и привинченная табличка: «Лана». Коротко и ясно. Стукнув согнутым пальцем в дверь и получив отклик, я вошла внутрь и была полупридушена моей новой знакомой, бросившейся мне на шею.
- Как хорошо, что ты пришла! – возбужденно заговорила она, поправляя уже надетый сценический костюм, - А то я ужасно переживаю!
Она обернулась к зеркалу, подкалывая в волосы цветы.
- А что ты будешь показывать?
- Танцы народа степей. – Лана кивнула на свой яркий лоскутный костюм и колокольцы на обнаженных щиколотках. – А потом эльфийский танец. Он сейчас в моде.
И она завела глаза к потолку.
- Что и такой есть?
- Знаешь, как много народностей на нашем континенте и островах? И у всех что-то свое, особенное: костюмы, музыка, ритм и инструменты…
- А какой инструмент полагается к степным?
- Бубен, барабан. Только вот здесь барабанить некому. Придется под записанный танцевать. Но это совсем другая энергетика!
Я в задумчивости посмотрела на большой бубен, лежащий на диванчике среди вороха пакетов и костюмов.
- А что, - проследила она мой взгляд, - чувство ритма у тебя есть. Давай сейчас попробуем. Просто следи за моими ногами. Давай!
Лана сунула мне бубен и, медленно притопывая и позванивая колокольчиками, закружилась на одном месте, плавно раскрывая руки, словно цветочный бутон. И вот, словно сами собой, мои ладони начали отбивать такт. Сначала тихо, потом быстрее и громче. Это походило на пляски индийских танцовщиц. Стоя на одном месте, у нее работало все тело: крутились бедра и грудь, двигались руки: то как волны, мягко и медленно, то резко, быстро и четко, как молния. Голова то запрокидывалась вверх за дрожащими пальцами, словно умоляя о чем-то небо, то склонялась на грудь.
А потом она остановилась, как ни в чем не бывало, и улыбнулась:
- Видишь, все получилось!
А я не могла отдышаться.
Скоро к нам постучали, и в дверь просунулась голова распорядителя:
- Ланочка, детка, на сцену!
И мы понеслись по коридору: танцовщица в развевающихся одеждах и я, с бубном в руках.
И вот объявляют наш номер. Пробегающий мимо мужчина хлопнул меня по плечу:
- Удачи!
И Лана вышла на сцену, под яркий свет. А я встала сзади, в полутени. Люди в зале захлопали. На улице смеркалось, солнце почти ушло за холмы, поэтому тех, кто сидел вокруг, видно не было, только разноцветные огонечки магических шаров на столах мерцали неяркими бликами. Да официанты светлыми тенями неслышно скользили между столиков.
Лана топнула ногой. Зазвенели колокольчики. Я тихо ударила в бубен. Лана мягко-мягко начала перекатываться с мыска на пятку, одновременно делая движения бедрами и плавно покачивая поднимающимися вверх руками. Я смотрела на нее, словно загипнотизированный змеей кролик. Мои руки сами отбивали ритм, то ускоряясь, то падая до еле слышного поглаживания. Передо мной уже стояла не женщина. Это был цветок любви, ставший неистовым огнем, а потом – птицей, отрывающейся от земли и улетающей в небеса за кем-то, наверное, безумным возлюбленным, который не хотел жить на земле, а стремился к горящему в вышине солнцу. Он не слышал любимую, умолявшую вернуться обратно. И вот тот, за которым стремилось ее горячее сердце, уже падает вниз с обожженными черными крыльями, умирая прямо на ее глазах. Она тихо опускает его на землю, которую он так хотел покинуть и, целуя его навеки закрывшиеся глаза, снова взлетает в воздух. Она, как лебедь, не может жить без него. Поднимаясь все выше и выше, она призывает смерть. Но свирепое солнечное пламя обтекает девушку, не принеся ей никакого вреда. Тогда она опускает крылья и смотрит вниз. Слезы застилают ее горестные глаза. Длинным лучом света она несется к земле. Душа не желает жить, выкручивая тело неистовой болью. Земля – извечная мать, ее уже ждет, раскрыв навстречу свои объятья. А потом нежно, словно любимое дитя, принимает в себя скорбную погибшую душу. И в том месте, где упокоились молодые сердца, из скалы вверх взметнулся прозрачный горный родник.
Я опустила бубен. Сердце выпрыгивало из груди, а в глазах стояли слезы. Публика взорвалась аплодисментами. На сцену со всех сторон полетели цветы. Положив бубен, я подхватила несколько и подала танцовщице. Она взяла меня за руку, поставив рядом в световом круге. Часть ее славы досталась и мне.
Потом она танцевала лихой танец с цветами, в конце снова бросив их в публику. Последним номером ее программы стал тот самый эльфийский танец. Бубен сменил воспроизводящий музыку блок. Мелодия переливалась, словно солнечный луч среди сосновых ветвей, а танцовщица – как бабочка, порхающая в его прозрачной и теплой сути, играла с ним в любовь. У меня в груди рос теплый и нежный комочек. Хотелось любить всех и смеяться от счастья.
Наконец, Лана закончила и, получив еще кучу цветов и оваций, утащила меня за руку в гримерку. Она уже оттерла лицо и сменила сценический костюм на обычное платье, когда к нам постучали. В двери показалась голова администратора.
- Ланочка, голубушка, богатые клиенты просят вас с подругой немного посидеть с ними за столом. Не отказывай, солнышко.
Я растерянно посмотрела на приятельницу. В мои планы такое не входило.
- Венц, они адекватные или это золотая молодежь?
- Взрослые и приличные мужчинки. Состоятельные и очень миленькие. В дорогих эльфийских шляпах. Пьют немного. Больше кушают и разговаривают.
- Ирра, давай ненадолго! Венц, если что, отобьет!
Я с сомнением посмотрела на пухлого и накрашенного Венца.
- Но мне надо возвращаться, иначе меня начнут искать!
- Ну, капельку! Иначе с этим местом придется попрощаться! А здесь платят не в пример частным урокам!
Я вспомнила про серебрушки и спросила Венца о времени.
- Девять. – жизнерадостно отозвался он.
- У меня есть всего полчаса.
- Тогда идем!
И мы, ведомые Венцем, вошли в зал. В дальнем и темном углу за столиком с пригашенным светильником сидели четверо мужчин. Когда мы подошли, они дружно встали, отставляя нам свободные стулья.
- Здравствуйте! – заговорил один из них тихим голосом, когда мы уселись. – Мы, - он оглядел всех остальных из-под тульи своей шляпы, - были покорены Вашим танцем и Вашей, - поклон уже в мою сторону, - игрой. И захотели познакомиться с такими талантливыми особами. Меня зовут Мор. Мои друзья : Вин, Сан и Дес. Как зовут наших очаровательных гостий?
- Лана. – Сразу и без смущения протянула руку танцовщица. – Моя ученица – Ирра.
- Вина? Настойки? Может, морс?
- Даже не знаю… - Засмеялась Лана.
Материализовавшийся рядом с нами официант поставил тарелки и положил приборы.
- Рекомендую осенний салат с крабами. Очень легко и вкусно. – Прошептал он.
Мы переглянулись и согласились. К нему нам налили немного белого вина. Веселая и жизнерадостная Лана, запивая салат вином, с удовольствием поддерживала разговор о малочисленных народностях, их культуре и вере. Она рассказывала про интересные поездки по континенту в поисках очередного экзотического или мистического обряда, который затем перерабатывала в танец. Я слушала, клевала салат и думала, как вежливо, никого не обижая, сказать “до свидания”.
- А почему молчит Ирра? – Все также тихо спросил Мор, сидевший напротив.
Я подняла голову и улыбнулась:
- Мне, к сожалению, сказать нечего. Танцами интересуюсь исключительно по долгу службы и собственной необходимости.
- Может быть, Вы играете?
На нас сразу переключилось внимание трех других мужчин. А Лана допила вино.