Страница 3 из 8
В то время занятия ушу все еще имели для пекинцев очевидный практический смысл. До середины 1980-х в стране было очень неспокойно, на улицах часто вспыхивали драки – одиночные и стенка на стенку, в них легко могли не только покалечить, но и убить. Ушу позволяло не только защитить себя самостоятельно, но и стать членом одной из ушуистских школ, которые пользовались авторитетом и вступались за своих. Через несколько лет, когда Шаньмин занимался уже у другого мастера, милиция по каким-то причинам задержала одного из учеников этой школы, «брата по ушу», как их принято называть в Китае. Парня собирались посадить на 15 суток, когда он сказал, что занимается в школе мастера мэйхуа-цюань Суй Юньцзяна[4] (). Надо сказать, что, хотя сам Юнь-цзян не имел никакого отношения ни к военным, ни к милиции, многие известные мастера этого стиля тогда работали в органах китайской госбезопасности. Поэтому, услышав название стиля и имя мастера, милиционеры быстро достали откуда-то его телефонный номер, дозвонились, вызвали в участок, а когда Юньцзян приехал, отдали ему незадачливого ученика на поруки.
Через год новый учитель сказал, что Шаньмин выполняет комплексы упражнений лучше, чем остальные ученики. Не стоило ему так говорить. Поскольку Шаньмин действительно быстро схватывал все новое и разучивал больше движений и упражнений, чем остальные, слова учителя задели за живое старших учеников. Последствия не замедлили сказаться: однажды Шаньмин приехал на своем велосипеде на тренировку и обнаружил, что площадка, где обычно проходили занятия, пуста. О том, что место тренировки изменилось, его не предупредили. Когда же мальчик спросил у своего товарища, который в свое время привел его в группу, где теперь проходят занятия, тот, помолчав, ответил, что не знает. Поиски не дали никакого результата. Телефонов в пекинских квартирах тогда практически не было, а точного адреса своего двоюродного брата друг не знал. Да даже если бы и знал, это не слишком помогло бы – работавшего «в органах» родственника практически невозможно было застать дома. Шел 1979 год.
Прошло 30 лет. Погромыхивающий вагон московского метро везет Шаньмина и меня с тренировки домой. Высокий мужчина с портфелем по-прежнему не замечает ничего вокруг себя.
– Сейчас поезд дергаться, и он падать, – безо всякой иронии, даже как-то грустно сообщает Шаньмин.
Поезд проскакивает стрелку, колеса выстукивают дробный ритм, вагон качает, мужчина теряет равновесие, отшатывается назад и роняет портфель. Хорошо, что он не отпустил поручень, а то действительно упал бы.
– Тебе доводилось встречать в московском метро людей с ясным взглядом? – не знаю что сказать и спрашиваю лишь бы спросить.
– Да, седая женщина, лет 75, глаза голубые, чистые. Я подумать, что мысли, тело и жизнь у нее тоже чистый. В Европе и России любить говорить, что дух человека можно видеть его глаза. Это правда, мысли и здоровье связаны очень сильно.
– Шаньмин, но если слишком сильно сосредоточиться на себе и своих чувствах, то можно не заметить окружающих тебя людей и их отношения к тебе. А ведь другие люди тоже могут изменить меня к лучшему и таким образом сделать лучше и мое здоровье.
– Да, конечно, так тоже можно. Просто тайцзи – это другой дорога. Иногда много думать можно устать. Река мыслей в твоей голове – это большая проблема, они мешать расслабиться. Красивая ты или некрасивая, умная или неумная, ты лучше, чем другой, или не лучше, много у тебя денег или мало – не важно. Важно, что есть ты и есть время, когда ты приходить. Время как движение тайцзы – нельзя говорить «время стоп», нету стоп, нету остановки, есть шелковая нитка, и никогда не рваться. Главное – чувствовать движение, смотреть, куда ты идти и отпустить своя голова, чтобы мысли можно уходить.
– Шаньмин, но как же твой старый детский сон и твоя грусть по другому миру, из которого ты пришел и в который так хотел бы вернуться? А маленький мальчик в темной пустой квартире на окраине Пекина, который пел оттого, что ему страшно и хочется поскорей увидеть родителей? Ведь испуганный малыш начал тренироваться, потому что очень хотел стать сильным и таким образом победить свой страх. Не возьми ты все это с собой, а оставь в прошлом, – стал бы ты тем, кто есть сейчас?
Шаньмин смотрит на меня и молча улыбается. Видно, что он подыскивает слова для ответа.
– Закон времени хорошо понимать через движение, – говорит он наконец. – Есть правильное время для удара и правильное время для другое действие. Ты еще потом понять этот закон. А сейчас надо идти, наша остановка приехать.
В позе менеджера
Глава вторая,
в которой выясняется, что сделать правильно два движения – задача не такая простая, как может показаться на первый взгляд
Встать, стопы параллельно друг другу, ноги на ширине плеч. «На ширине плеч» – ох, уж этот физкультурный жаргон, никуда от него не деться. Описывает положение вроде верно, а исходный образ создает другой, совершенно не тот, что нужен. Здесь вернее сказать, что стопы и плечи – вместе, на одной линии, едины. Но так скажешь – поначалу никто не поймет, что имеется в виду. Вот и приходится сначала положения тела и движения выставлять, а потом уже образами заниматься.
Сравнивать тайцзи с физкультурой – это все равно, что назвать набор текста на клавиатуре гимнастикой для пальцев. Вроде бы верно подмечено, гимнастический элемент действительно присутствует, однако удары пальцев по клавишам – это всего лишь часть процесса. Безусловно, крайне важная, без нее перенести текст на бумагу или ввести его в память компьютера не удастся. Но – всего лишь часть, движения пальцев обусловлены работой мозга, пальцы не просто стучат по клавишам, а печатают наполненный смыслом текст.
Хорошо, встали. Руки свободно опущены вдоль тела, вдох, выдох, и начали. Сначала надо почувствовать себя присевшим на высокий табурет у барной стойки, когда не получается с ходу ответить на вопрос, стоишь ты или сидишь. Скорее пребываешь в полустоячем положении. Главное тут – выпрямить позвоночник, точнее его поясничный отдел, который большинство из нас при ходьбе незаметно для себя прогибает вперед. Позвоночник выпрямится, если подобрать живот. Шаньмин любит повторять, что живот – это земля, свойство которой поддерживать лежащие на ней вещи, не давая им упасть, земля, в которую мы сажаем дерево наших занятий. Оно может стать прямым, как корабельная сосна, если мы поможем ему и выровняем площадку, на которой наше дерево будет расти.
Позвоночник должен быть ровным, как столб, к которому крепятся все остальные части тела. А чтобы и шея не прогибалась, нужно представить, что твоя голова – это шарик, который повесили на ветку. Ну, или игрушечный дед-мороз, у которого в макушке крепление для нитки. Почувствовать себя елочной игрушкой, раскачивающейся на нитке. Очень любопытно: ощущение, что тебя тянут за темечко вверх, заставляет подбородок опуститься, а шейный отдел позвоночника – выпрямиться.
Так, позвоночник выставили, теперь можно поднимать руки. Да-да, сначала медленно поднять, а потом медленно опустить. И все. Ничего больше. В этом-то и заключена главная сложность. Просто поднять – совсем не так просто, как может показаться на первый взгляд. Начинаем поднимать от запястий, к ним привязаны все те же невидимые ниточки, которые тянут всю руку вверх. Согласен, есть определенное сходство с куклой, вот только кукловод – я сам. Сам собой управляю, слежу, чтобы в этом движении плечевые суставы не поднимались, только запястья и кисти, потом предплечья. Поднять до уровня грудной клетки, задержать на секунду-две, расслабившись, а затем опустить. И еще раз. И еще.
4
Суй Юньцзян () – пекинский мастер стилей мэйхуа-цюань и багуа-чжан. Родился в 1945 году. Изучал мэйхуа-цюань у мастера Хань Цичана и багуа-чжан у мастера Ли Цзымина. В 1991 и 1993–1994 годах по приглашению Московского комитета по физической культуре приезжал с учениками в СССР и Россию, чтобы преподавать китайское ушу.