Житие Дорна

– Только их антиграв и реактор могут выдержать пятнадцать тонн брони. В «Прорыве» – двести двадцать тонн керамит-адамантовой слойки. Броня вдвое толще, чем у лендрайдера! Смысл «прорыва» – в прорыве сквозь условно-подавленную бронескафандрами линию обороны. И самая хорошая новость – их можно сбрасывать с орбиты вместо десантных капсул. Это следующий шаг в эволюции космического десантирования. Собственно, я и начал всё это создавать, когда задумался о том, что падать на поле боя в скорлупе – как-то не комильфо.

– А Бронескафандры?

– Тоже десантируются с орбиты. Они могут использовать одноразовые, выгорающие при использовании гравишюты. Только представь, какие возможности открываются перед космодесантом, если они будут падать на поле боя сразу в мощной и быстрой технике?

– Это хорошая новость. Нужно провести испытания. Я жду образцы, когда будут – будет о чём говорить…

– Образцы готовы. Я конечно уже испытал их…

Не стал говорить, что я разбил пять своих БМП, прежде чем сделал нормальную систему гравишюта для такого монструозного танка… С бронёй было немного легче.

– Порадовал. Мы ещё рассмотрим твою технику, если она окажется эффективной – можешь считать, что получил заказ. Сейчас куда более нужны мощные противопехотные средства для борьбы с бесконечно лезущими из всех щелей орками и тиранидами. Их вроде бы отогнали, но повторные нападения – лишь вопрос времени!

*

Интеллект удалось довести до двухсот единиц. Я не вылезал из переделанного в мастерскую ангара для техники и целиком и полностью отдался вопросу новой техники – её создание позволило резко подкачать интеллект. Хотя скорость соответственно падала и вскоре он достигнет того значения, после которого просто нецелесообразно над чем-то таким думать и всё можно сбросить на наймитов. Но пока что корабль просто стоял на планете Урал-350 и вокруг него копошились роботы. Тысячи роботов, которые хоть и обладали примитивным интеллектом, могли кое-как выполнять основную работу, на которую они запрограммированы. Сначала роботы-добывающие – огромные монстрики, начали копать поверхность планеты, потом началось строительство металлообрабатывающего предприятия из больших блоков. Когда роботы получили возможность саморепликации, началось их сверхмассовое строительство – от одной тысячи до ста тысяч, возводились из металла и феррокрита целые большущие мануфактории, целиком и полностью занятые роботами. И чего это человечество отказалось от робототехники? Один дегенерат создал искин, способный взбунтоваться, он взбунтовался, так какая-то секта заклёпкопоклонников испужалась любого проявления более-менее автономной электроники. И это всё жуткая ересь, что варп может повлиять на электронику. Никак и ничем, у электроники нет души. Теоретически, высокоразвитый искуственный интеллект с самоосознанием мог бы иметь душу. Но до такого уровня нам как до Пекина раком. Здесь же роботы имели интеллект начала двадцать первого века, едва ли лучше, чем в моём времени. Электроника соответствующего уровня.

Ведь жило же как-то человечество тридцать тысяч лет, до тех пор, пока кто-то не создал одушевлённую машину? Жило и успешно работало, развивалось. Наши нынешние колонии – жалкая тень тёмной эры. Грязная, заваленная планетами-ульями и планетами-фабриками, осквернённая варпом, тень былого величия.

Поскольку я ни разу не страдал от глупости, робототехника даже в далёкой перспективе не имела шансы на самоосознание и самостоятельное принятие решений. Не думаю, что Тзинч будет сидеть за компом и писать вирусы под моё железо. Хотя я бы посмотрел…

Изначально мой план был таков – собрать на нескольких необитаемых планетах фабрики, стандартизированные под СШК. Ведь один хрен, внедрение новых технологий лучше производить на старую базу, а не пытаться что-то новое замутить с нуля. А тут – готовый производственный комплекс, готовый производить технику и оружие в огромных количествах. У Робаута, судя по всему, были какие-то свои соображения по этому поводу, но он держал их при себе. Я же был рад и такой работе – за наделю облетел четыре планеты по всему империуму и оставил на них основу для производства нового оружия и брони, материалы, добывающие системы, реакторы, робототехнику… И остался на ближайшей к ультрамару планете, оставив остальным всего лишь по управляющему компьютеру, который должен был руководить всем.

Итак, мой главный проект – это бронескафандр. На планете перед кораблём стояло несколько прототипов, закрытых брезентом, выйдя, снял с БСК чехол и открыл его. Это была разновидность под мою броню. Всё тело умещалось в торсе бронескафандра, выглядел он более дубовым, чем у Тау. Не таким научно-фантастичным. Забравшись, понаблюдал за многочисленными надписями на голомониторах вокруг и в следующее мгновение моя броня синхронизировалась с бронескафандром. На шлем выводилась картинка с визоров в голове БСК… Огляделся и попробовал подвигаться – внутри меха ощущать себя исполином было немного непривычно, но это только на первое время. Очень скоро визоры шлема вышли на нормальный режим и я уже более-менее освоился с новыми габаритами. Не снимая БСК, пошёл в сторону многочисленных фабрик. Ох, здесь мы заняли место, похожее на Сибирь на древней Терре – огромные леса, которые вырубались, на земле устанавливались длинные ряды, кажущиеся бесконечными, цехов. Имели они двускатную крышу и наклонные стены, чтобы осадки не задерживались. На километры вокруг устанавливались бесконечные цеха, чадящие трубы, начиналось производство. В БСК было намного удобнее ходить по этой местности – сходил к ближайшим цехам, где был танковый конвейер. Производство антигравов и новейших БМП. Вдвое мощнее лендрайдера, при этом быстрых как аэроспидер… В СШК не было много образцов антигравов – дело прежде всего в том, что это колония. А колонии не нужно было мощное оружие – поэтому снабжались колонии по остаточному принципу – чтобы в случае чего не могли оказать сопротивление метрополии.

Сейчас, с культом великого гайкокрутилуса, даже эти технологии – предмет почитания. Вместо распространения знаний – их ограждают. Деградация – как в религиозно-фанатичном средневековье после относительно развитой и вольнодумной античности. Естественно, первым с конвейера сошёл не «Прорыв», требующий введения ещё сорока цехов, а обычный «Носорог». БМП была одной из простейших в СШК. Были такие монстры, как «Валькирия» – понятно, почему колонисты не переносили их на бумагу и не сохраняли, после того как СШК начали выходить из строя. Слишком дорогое и редкое топливо и обслуживание – однако, оно того стоило – валькирия, к примеру, это не то же, что в империуме.

Вообще первым, что выпустила новая планетарная фабрика, был «Модуль точечной обороны М3000С17 «Бастион»» – двуствольный, похожий на тяжёлый стационарный болтер, только с большей скоростью реакции, способный вести огонь по наземным и воздушным целям. Один ствол – рельсовая пушка, второй – скорострельный лазер. Огромная бронепробиваемость, скорость реакции… Самым ценным была возможность его сброса с орбиты на место базирования – такие модули можно было устанавливать на поле боя. Доработав его собственным реактором, я получил неплохое средство контроля за тылами.

Следующим был танк «Квадрига» – на четырёх шасси, с мощной плазменной пушкой и четырьмя тяжёлыми болтерами в качестве зенитных пулемётов, лазерной системой защиты, отстреливаемыми дымовыми гранатами. «Квадрига» оказался даже отдалённо не похож на привычный уже «Носорог» – боевая живучесть, скорость, проходимость, мощность – всё было на порядок лучше. RH-1-N-0, он же Rhino, носорог, вообще котировался как самый слабый и универсальный, вроде наших МТЛБ – тушёнку развозить по отдалённым блокпостам да генералов на охоту возить, не более того. Но с экономической точки зрения, как универсальный надёжный транспорт, он был вылизан до идеала.

И, только закончив с этим, я наконец принялся за производство того, для чего потребовалось построить целый заводской комплекс. Поскольку я был робототехником, большую часть своего времени приходилось тратить на роботов и обеспечивать им работу – словно окунулся в прошлую жизнь. Решать несостыковки и ошибки в их ПО, дорабатывать напильником.