Страница 42 из 61
Делаем остановку в фисташковой роще. Здесь сохранились деревья, которым по 200 лет и больше. Фисташковое редколесье протянулось до горизонта. Оно очень похоже на африканскую саванну, только вместо зонтичных акаций — фисташки.
— Владимир, вот в этих местах и начиналась твоя творческая биография?
— Да, Бадхыз мне очень дорог. Здесь я снял свои первые кадры о животных. Более чем за 20 лет работы в кино побывал во всех уголках Туркменистана, нигде не видел такого обилия животных.
— Вот мы проехали несколько километров по заповедной земле и уже повстречали большое стадо архаров, несколько групп джейранов и табунок куланов. И все это редкие животные.
— Сейчас их стало гораздо больше, чем тогда, когда я снимал фильм о Бадхызе. Но и то, что я увидел здесь, поразило меня. И я подумал: все это надо показать людям, ведь они не знают, что здесь такая красота. Своим фильмом я хотел сказать о том, как важно охранять природу, беречь животных.
— Особое внимание в фильме уделено кулану.
— Так ведь Бадхыз и был создан для спасения куланов. В начале 40-х годов их оставались считанные десятки. Бадхыз был единственным районом, где они сохранились. А сейчас их здесь более трех тысяч. Уже часть куланов из заповедника переселили в другие места. Во время этой поездки мы не раз их встретим.
— Какая встреча с животными вам запомнилась больше всего?
— Я впервые увидел здесь леопарда, а ведь этих редких хищников осталось в здешних местах всего несколько пар. Удивительной красоты кошка! Съемки животных, фильмы о природе и стали смыслом моей жизни.
— Как вы снимаете животных? К ним ведь невозможно подойти близко, а в ваших фильмах столько прекрасных портретов тех же архаров, куланов, джейранов. Такие крупные планы можно снять только с близкого расстояния.
— Не сразу мне это удавалось: опыта было очень мало. Я старался подползти к животным как можно ближе. Со мной была кинокамера, был запас пленки. Приблизиться к ним с такой ношей нелегко. Звери, конечно, меня замечали и убегали. Пришлось менять тактику. Работники заповедников говорили мне, где наибольшее скопление животных. Я приходил в то место загодя, делал засидку. Теперь у меня есть и хороший скрадок, и маскировочный халат. Я все это вам покажу.
Он достал из своей машины маскировочный халат и надел его. Берет у него тоже из защитной хлопчатобумажной ткани. Владимир установил в кустах и кинокамеру, замаскировав ее чехлом из той же ткани.
— А теперь отойдите метров на десять, — попросил он.
Отходим и смотрим в сторону кинооператора. Если бы мы не знали, что он там, практически ничего бы не заметили. Маскировка отличная: Ахмедов полностью сливается с зарослями кустарника. Сказали ему об этом.
— Вот видите, как все просто и эффективно, — остался доволен он. — Чаще всего я делаю такие за-сидки у мест водопоя животных. Прихожу заранее, обживаю место. И вот появляются животные. Помню такой случай. Молодой джейран подошел ко мне на расстояние нескольких метров. Он меня не видел — так тщательно я был замаскирован. И только когда затрещала камера, удивленно посмотрел в мою сторону и убежал. Но я успел снять отличные крупные планы.
— Подолгу приходится оставаться в засидке?
— Все зависит от того, каких животных снимаешь. Чтобы снять архаров, а они очень осторожны и пугливы, делаю засидку с ночи. Только так и можно что-то снять.
— А сейчас над чем вы работаете?
— Это будет большой полнометражный фильм о заповедных местах. Мне придется снимать его почти год. Хочу показать красоту природы своего края во все времена года, какие изменения здесь произошли.
Бадхыз в переводе с туркменского — «ветер поднялся». Место это продувается знойными ветрами пустыни. Но весной природа здесь на несколько недель преображается. В низинах обилие цветущих маков.
Глядя на это буйство красок, никогда и не подумаешь, что спустя три-четыре недели все здесь выгорит под палящими лучами солнца.
Владимир рассказывал нам, что фильм о Бадхызе он снял быстро, меньше чем за месяц. Ему тогда повезло. В том году было очень жаркое лето, в тени — под пятьдесят. И вся жизнь Бадхыза сконцентрировалась у редких родников, водопоев.
Проявляя осторожность, он сумел снять животных с близкого расстояния. Да и животные в такую жару особенно не убегали, что называется, позволяли себя снимать.
Джейраны — обитатели просторов. Их снимать тоже непросто. В обычный для заповедника год к ним ближе чем на полкилометра не подойти. В тот раз жажда вынудила животных потерять осторожность. Они были сняты у искусственного водопоя. А вот куланы приходят на водопой только ночью или ранним утром, до восхода солнца. Очень осторожные животные. Снимать их можно только из засидок или днем с вертолета.
Бадхыз — обитель пернатых хищников. Здесь и орлы, и бородачи, и черные грифы, и птицы-падальщики — белоголовый сип и стервятник. Гнезда некоторых птиц сооружены на скалах. Оператору понадобилось немало сноровки, мужества и даже риска, чтобы снять гнездо пернатого хищника в нише, выдолбленной в скале.
Владимир Ахмедов обращает внимание не только на крупных животных, но и на всякую «мелочь» — ящериц, скорпионов, фаланг, жуков. Жизнь многообразна в своих проявлениях, и нужно уделить внимание многим ее обитателям.
А вот знаменитый «ахмедовский» кадр, который он назвал «букет кобр». Четыре кобры в позе угрозы. Они синхронно, медленно поворачивают свои головы то в одну, то в другую сторону. Как это снято?
Секрет очень прост. Кинооператор нам его раскрыл. Ему бы никогда не снять такую сцену. Где набрать столько кобр? Ну, допустим, он все же собрал их, но как заставить позировать перед объективом? И тут на помощь ему приходят Друзья.
Путешествуя с Владимиром, мы все время удивлялись, как много у него друзей. С радостью его встречают всюду — в заповедниках, на пастбищах, в стационарах и институтах. Кинооператор откровенно говорит, что вряд ли сумел бы снять хоть один фильм, если бы не было у него столько друзей.
Так вот, возвратимся к кинокадру «букет кобр». Здесь тоже помог ему друг — Юрий Орлов. Он заведовал серпентарием в Бадхызском заповеднике. Однажды Ахмедов увидел, как тот ловко манипулирует с одной коброй. «А ты можешь так обращаться с несколькими кобрами?» — спросил кинооператор. «Могу», — ответил змеелов. Он принес в мешке несколько кобр, высыпал их на бугорке и привел в боевое состояние.
Кобры реагировали только на руку змеелова. А между рукой Юрия Орлова и кобрами находился Ахмедов с кинокамерой.
Вот так и появился этот удивительный, вызывающий чувство восхищения кадр. В пути Владимир часто останавливается. Кинокамера у него все время наготове. Он снимает пейзажи, куртины деревьев, цветы. Привлекают его внимание и «следы» человеческой деятельности: обезображенная земля, срубленные деревья, следы браконьерской охоты.
О многом в пути он узнает от своих друзей — егерей, лесников, охотников, любителей природы, ученых. Фильм, который называется «На краю пустыни», он снял тоже с помощью друзей.
Впервые предстояло проделать уникальную операцию по переселению куланов из Бадхыза в один из северных районов Туркменистана. Там куланы когда-то обитали, но были истреблены человеком. И вот настало время попытаться восстановить ареал этих животных, ведь в начале века они встречались от Каспия до Амударьи повсеместно.
Об этой операции сообщил Ахмедову Иван Семенович Сух, который в то время был директором заповедника. Бадхыз уже не мог прокормить такое обилие куланов, а расселяться им некуда — вокруг заповедника сельскохозяйственные угодья. Решить эту проблему можно было только так: переселить куланов в места их былого обитания.
Владимир говорит, что поймать этих крупных, сильных и быстрых животных непросто. С ночи большой район, где находились куланы, огородили сетями. Затем животных обездвижили. Но поместить зверя весом более 300 килограммов в транспортировочный ящик тоже нелегко: шестеро крепких мужчин едва справлялись с этой задачей.