Исповедь проститутки

При имени Виктор меня бросило в жар, будто голову засунули в печку.

Господи, столько времени прошло, а я всё никак не могла справиться со своей любовью. Я нарочно давила её, душила, старалась уничтожить саму память о ней. Но она неумолимо возвращалась вот такими яркими вспышками, нахально проникая в моё сознание, в мою жизнь снова и снова, и пульсировала болью в моём теле.

«Господи, когда же это закончится?! – взмолилась я про себя. – Когда же я, наконец, освобожусь от этого наваждения?!»

* * *

На следующий день в назначенное время Виктор был в кабинете следователя Исаенко. Тот попросил его рассказать всё, что он знает о Ксюше. Виктор сказал:

– Мы познакомились меньше года назад в стрип-клубе «Игуана», где Ксюша работала вместе с Натали и Софией. Мой партнёр по бизнесу и на тот момент ещё друг, Игорь Плетнёв, увлёкся ею, то есть Ксюшей. У них завязались близкие отношения.

– Насколько близкие? – уточнил Исаенко.

– Самые тесные, – ответил Виктор, – интимные. Каждую неделю мы встречались с девушками: Игорь с Ксюшей, я с Софией. Так продолжалось несколько месяцев. Игорь встречался с Ксюшей до самого её исчезновения.

– Вы хотите сказать, что Ксения Бондарь оказывала платные услуги? – спросил Исаенко.

– Я не знаю этого наверняка, – ответил Виктор уклончиво.

– Ваш друг что-либо говорил вам об исчезновении Ксении? – спросил Исаенко.

– Нет, он ничего мне не говорил, – сказал Виктор. – Я помню, он вёл себя, как обычно. Дело в том, что к тому времени он поостыл к Ксюше, поэтому я редко слышал от него что-либо о ней.

– Как вы думаете, ваш друг мог задушить Ксению Бондарь? – прямо спросил Исаенко.

– Вы знаете, господин следователь, – ответил Виктор, – я близко общался с этим человеком много лет подряд и, как оказалось, совершенно его не знал. Мы много всего прошли вместе, я доверял ему и мог, наверное, даже поручиться за него. Но сейчас я не удивлюсь ничему относительно него.

– Вы знали, что Плетнёв употребляет наркотики? – спросил следователь.

– Нет, первый раз слышу, – ответил он. – Хотя я предполагал что-то подобное. Его поведение в некоторые моменты трудно было назвать адекватным. И как давно это он?

– По данным наших источников, не менее двух лет, – ответил Исаенко.

– Тогда это многое объясняет, – сказал в задумчивости Виктор.

– Что ж, вы можете быть свободны, – сказал Исаенко, вставая.

– Игорь Плетнёв – тёмная лошадка, – сказал он Скворцову, когда Виктор покинул их кабинет. – Я своим нутром чую, что это он, скорее всего, и задушил свою подружку, то ли в порыве ревности, то ли ещё как-то. Но вот как нам это доказать?

– Может, назначить экспертизу? – предложил Скворцов.

– И что это даст? – сказал Исаенко, вставая и подходя к окну. – Во-первых, для того, чтобы назначить экспертизу, мы должны иметь веские причины или хотя бы маломальские обоснованные обвинения. Плетнёв – уважаемый в своих кругах бизнесмен, он знает, куда обратиться в случае чего и как выбраться из любой ситуации. К тому же, никакой тест или экспертиза нам ничего не дадут. Они, скорее всего, покажут присутствие следов его кожи, спермы и волос на теле покойной. Но это ничего не доказывает. Ведь Плетнёв и сам не отрицает, что был одним из последних, видевших Ксению Бондарь живой. Экспертиза лишь подтвердит его слова, не более того.

– Да, но мы с вами увидели бы его реакцию, его поведение и убедились бы окончательно, правы мы в своих предположениях или нет, – сказал Скворцов. Он пытался схватиться за малейшую возможность, чтобы прижать Игоря.

Помимо остальных мотивов, у него была на это главная причина, личная: Жене Скворцову уже давно нравилась Натали. С самой первой их встречи образ этой гордой красавицы засел у него в голове и не давал покоя. Он постоянно думал о ней, вспоминал её тонкие, красивые черты, нежный голос и тонкий аромат её духов. Всё это при каждой новой встрече будоражило его кровь. Он был сражён наповал и покорён её красотой. Он очень хотел заслужить восхищение этой невероятно красивой и такой неприступной девушки, заслужить её похвалу и благодарность, поэтому раскрытие убийства её подруги стало для Жени делом чести.

– И что дальше? – возразил Исаенко. – На наших с тобой предположениях и одной только уверенности дело не построишь. Его адвокат разнесёт нас с тобой в пух и прах. Нет, Женя, нам нужны железные улики, свидетели. А для начала нужно собрать хорошее досье на этого типа. Тогда, может быть, что-нибудь само собой всплывёт. Жаль только, времени уже прошло прилично. Четыре месяца – не четыре дня. Всё уже давно быльём поросло. Ладно, – он поднял ладонь, когда Скворцов опять хотел горячо запротестовать, – будем пробовать. Но и другие версии не стоит сразу отметать. Опроси соседей в доме, где проживала Бондарь. Может, они что-то вспомнят.

– Я опрашивал их ещё тогда, когда девушки побывали у нас впервые, – сказал Женя. – Никто из них не слышал и не видел, чтобы той ночью Ксения Бондарь заходила в парадную или подъезжала бы на машине.

– Ну, опроси ещё раз, – сказал Исаенко. – Может, кто-то ещё что-нибудь вспомнит.

План действий был намечен. И постепенно закипела работа. Скворцов с Исаенко развели бурную деятельность и подняли немало шума вокруг этого дела; опрашивали соседей и бывших сотрудниц Ксюши. Бедный Алекс уже несколько раз порывался закрыть клуб – сдавали нервы, – но девочки снова и снова упрашивали его не делать этого. Тогда он брал себя в руки и продолжал принимать посетителей, устраивая шумные и дорогие программы, и так ровно до следующего посещения его клуба следователем Исаенко или его помощником.

Информацию собирали по крупицам и старательно заносили в папку с надписью: «Плетнёв И.», подобно Остапу Бендеру, собиравшему железный компромат на подпольного миллионера, счетовода Корейко. Но, если в случае с Бендером ему удавалось всё же оставаться в тени, то сейчас была затронута частная жизнь достаточно серьёзного человека, в отличие от Корейко. Очень скоро до Игоря Плетнёва дошла информация, что под него кто-то копает. Сначала он, было, подумал, что это конкуренты и «недоброжелатели». Но очень скоро сообразил, что здесь действует не организация или сговор, а всего лишь двое ищеек, решившие во что бы то ни стало «пришить» ему дело об убийстве стриптизёрши. Тогда он успокоился и даже думать забыл об этом.

Но однажды его новая подруга пожаловалась ему, что её зачем-то вызывали в отделение милиции, задавали какие-то дурацкие вопросы о нём самом и о его бывшей девушке, которую она и знать-то не знала.

– Игорь, что всё это значит?! – возмущалась она, размахивая руками. – Почему этот мент себя так вольно ведёт? Взять и вызвать меня в их гадюшник, как какую-то девку! Я им что, преступница какая, допрашивать меня?! И вообще, какого чёрта я должна терпеть такие унижения из-за твоего бурного прошлого?!

В общем, и так далее, в том же духе. Ему с трудом удалось угомонить свою разбушевавшуюся подругу. И уже на следующий день Игорь сам был у следователя Исаенко.

– Слушайте, вы! – говорил он, едва сдерживая гнев. – Мало того, что вы везде суёте свой нос, выспрашиваете, вынюхиваете, как паршивые ищейки, так вы ещё и в мою личную жизнь решили вмешаться! – он гневно сверкал глазами. – И вообще, чего вам от меня надо? Вы меня в чём-то подозреваете? Так предъявляйте обвинение!

– Господин Плетнёв, вы, пожалуйста, успокойтесь, и не кипятитесь так, – спокойно сказал Исаенко. – Мы не собираемся вам выдвигать никаких обвинений, во всяком случае, пока. Мы ведём следствие, отрабатываем версии, проверяем информацию. Это очень кропотливая работа и, поверьте, нам она не менее неприятна, чем вам. Так что, пожалуйста, не надо нервничать. И успокойте свою подругу. Мы делаем своё дело и, будьте добры, не мешайте нашей работе. Вы же хотите, чтобы мы нашли убийцу вашей бывшей девушки, Ксении Бондарь?

– Мне абсолютно всё равно, – ответил Игорь. – Делайте, что считаете нужным. Меня это не интересует.