Страница 2 из 8
Обед был, по общему согласию, подан достаточно поздно, и собственно совмещён с ужином - так, чтобы закончить его ещё засветло, и к ночи уже безвыходно запереться в спальном доме. Когда Вырвиглаз, через открытое окно, кликнул их в трапезную, они аккуратно спрятали всё в закрывающиеся ящики конторок, тщательно разделив уже просмотренное от ещё не изученного.
Выйдя наружу они увидели, посреди двора, Весельчака, монотонно рубящегося с Заднепятом. Оба бойца сверкали клинками в каком-то совершенно исступлённом безразличии, и лица их, искривленные яростью боя, были, при этом, словно бы покрыты серой сыростью полусна. Словно бы их с утра поднять-то подняли, а вот разбудить почему-то забыли.
Махнув рукой, Тайновед поручил Вырвиглазу снять караул с башни, и гнать их также в трапезную. Собравшись вместе, они, изрядно проголодавшись, набросились было на отменные блюда, мастерски приготовленные для них Ладненьким, но, удовлетворив первый голод, внезапно почувствовали полное отсутствие всякого желания к дальнейшему насыщению. Они все пребывали словно бы в тяжкой, чёрной, давящей полудрёме, и даже обильные излияния отменного вина из погребов не могли развеять тяжкого морока, и согреть их заледеневшие за прошлую ночь сердца.
После трапезы никто уже не порывался к музыке и веселью. Как только за окном начали подкрадываться быстрые, весенние сумерки, они молча поплелись назад, стремясь поскорее спрятаться от стылой темени, поднимающейся к Детинцу снизу, из ледяной стылости чуть журчащей в реке воды.
В своей комнате, они с Тайноведом побыстрее захлопнули ставни, подкинулти дров в итак весь день тлевший углями камин, быстро разделись, и Тайновед тут же спрятался под своим одеялом, накрывшись им полностью, с головой. Владислав, в отличие от своего командира, предпочитавшего спать полностью раздетым, сначала натянул на себя шерстяную ночную рубашку, и грубой вязки шерстной же ночной колпак, а потом, прежде чем повалиться в кровать, хорошо приложился к пузатой глиняной бутыли, в оплётке из виноградной лозы с двумя выгнутыми ручками, которую он потихоньку выклянчил у Ладненького по завершении трапезы. От глаз Тайноведа, впрочем, эта бутыль, понятное дело, не ускользнула. Но он ничего, по её поводу, Владиславу говорить не стал.
Влив в себя чуть ли не всё её содержимое, Владислав, чувствуя с облегчением, что проваливаться в спасительность хмельного забытья, лишь успел задвинуть её ногой куда-то под свою кровать, и тут же погрузился в пучину бесчувственности.
Спал он всю ночь, после этого, совершенно беспробудно. Но вот пробуждение у Владислава вылилось опять же в какой-то совершенно сплошной кошмар. Он пришёл в себя оттого, что его аккуратно, но настойчиво трясли за левое плечо. Подняв голову, он обнаружил, в неверном свете раннего утра, проникавшего в комнату сквозь правую половинку окна с распахнутой ставней, что лежит навзничь на полу, почти возле самой двери, в липкой, уже почти подсохшей луже с омерзительно пахнущей блевотины, а над ним, тревожно глядя ему в лицо, склонился Тайновед - всё ещё не одетый, лишь в наскоро наброшенном на голое тело форменном плаще.
В голове у него шумело, рот пересох до того, что он чувствовал, как совершенно одеревеневший язык попросту дерёт по иссохшему нёбу.
- Что, что случилось-то? - Быстро бросил ему Тайновед, помогая подняться с полу.
К Владиславу возвращалась постепенно чувствительность тела. Во рут стоял отвратительный привкус, а рубашка спереди вся была совершенно залита этой липкой дрянью. Его снова чуть не вырвало.
- Ладно - иди в помывочную, приведи себя в порядок! - Напутствовал его командир, выпроваживая за дверь. - Потом, если захочешь, расскажешь.
В помывочной царствовал совершенно зверский холод. Печь ещё не затапливали - видимо, был ещё ни свет, ни заря. Вода наличествовала лишь в одной бадье, да и та - не очень чистая, и совершенно ледяная. Видимо - оставалась ещё со вчерашних помывок. Невзирая на холод, пробирающий до костей, Владислав, с огромным облегчением, содрал с себя рубаху, зашвырнул её в корзину с бельём для стирки, которую Ладненький только вчера тут успел поставить, и, не залазя в бадью, разбрызгивая вокруг воду, дрожа, постанывая, и шепотом ругаясь сквозь зубы, тщательно ополоснулся с помошью большого деревянного ковша - сначала голову, а потом и всё остальное тело, смывая с себя эту гадость. Тщательно прополоскав рот чистой водой из кувшина для умывания, а заодно промыв ею и лицо, он накинул на плечи свой плащ, который ему в последний момент всучил Тайновед, и шлёпая босыми, мокрыми ступнями по холодным, плохо струганным дощатым плахам пола, почти что бегом вернулся к себе в комнату.
Тайновед, уже полностью одетый, ждал его, сидя в кресле, рядом со своей кроватью.
- Что, воду ещё не грели? - Спросил он, внимательно изучая аж посиневшего, и мелко дрожащего под плащом Владислава.
- Нннет! - Ответил тот, не попадая зубом на зуб, и быстрым движением залазя под своё одело, в попытке хоть как-то согреться.
В комнате было хоть и теплее, чем в коридоре, но от распахнутого уже полностью окна тянуло ледяным сквозняком. Тайновед и сам зябко кутался в плащ.
- Ладно, сказал он, - полежи пока, приди в себя, согрейся. Так что было-то у тебя сегодня ночью?
Владислав, начав потихоньку согреваться по одеялом, уже был в состоянии соображать понемногу. Но хоть убейте -совершенно не мог припомнить, каким же именно образом он переместился ночью из своей кровати на пол. Вроде бы был какой-то стук в дверь. Вроде бы его куда-то звали? Или - нет?.. Он никак не мог припомнить ничего ясного и определённого.
- Нет.. Не знаю.. Не помню.. - промямлил он в ответ. - Ничего не помню!
- И неудивительно, после такого-то количества вина, которое ты вчера перед сном выдудлил! - Поморщился Тайновед. - Ты-то пить в таких количествах не приучен ведь?
- Нет, не приучен. - Угрюмо отозвался Владислав, всё ещё пытающийся сложить хвост и голову обрывкам своих ночных впечатлений.
- Оно, впрочем, может и к лучшему. - Примирительно заметил Тайновед. - Мож ты и вправду правильно поступил, отключив себя на ночь. А то кто его знает, что было бы, если б ты таки открыл бы эту дверь. Как.. Как вчера!.. - И тут он сам себя оборвал.
Тут в дверь постучал Ладненький, которого видимо разбудила возня Владислава в помывочной, доложить, что воду для оправки вот-вот приготовят, печь уже разожжена, а он с Вырвиглазом отправляются в трапезную - приготовить что-нибуть к завтраку.
Впрочем, Владислав второй раз в помывочную ходить уже так и не стал. После завтрака, который им доставили в комнату, они занялись тем же делом, что и вчера - благо работы, даже на саму скору руку, тут предстояло не меньше чем дня на два-три, по самым скромным прикидкам.
Время уже подходило почти что к позднему обеду, и Владислав с Тайноведом, совершено утомлённые, уже начали потихоньку складывать всё снова в ящики конторок, ожидая вот-вот услышать призывный зов Вырвиглаза с улицы, как вдруг на подоконник, с громком шумом крыльев, приземлилась большая, чёрная ворона, с пронизительным, предупреждающим карканьем.
- Ага! - Удовлетворённо отзывался Тайновед, - нас всё-таки не забыли! Вот и весточка из Башни! Ну-ка, посмотрим - чем они там нас порадуют!
Однако развернув бумажку, извлечённую из сумочки на лапке птицы, и быстро пробежав её глазами, он аж посерел, и как-то даже изменился в лице. Ибо там, аккуратным, хорошо поставленным, прекрасно известным ему почерком Главнокомандующего, было, в ровных, неторопливых строчках, вывдено следующее:
"Сначала - приятные для вас новости. Прошлой ночью я вернулся в Башню. Наградные были тут же выписаны, и всё это я посылаю вам со своим третьим порученцем. Ты его в лицо знаешь, так что когда постучит в ворота - впусти. Там с ним будет также письмо с подробным изложением вашего следующего задания. Охрану до города ему обеспечат в Верхней крепости.
Теперь - другие известия. Сегодня утром от Белгорода выступила армия вторжения. Где-то к концу дня уже должны быть на нашем берегу. Переправа нами оставлена, так что они беспрепятственно пойдут дальше. Могут заглянуть и к вам. Так что - будьте там на стрёме. Если что - кольценосцы вам помогут. Один из них сейчас как раз распоряжается в Верхней крепости. Оттуда вам и будут теперь посылать постоянно свежие вести о продвижении врага. Держитесь!"