Один за двоих

Я не очень четко вижу ее лицо, но прекрасно помню, как выглядит невестка. В свои тридцать жена Корда похожа на девочку: маленькая ростом (пониже Танюшки), тонкая, как статуэтка. У нее гладкая кожа, копна непослушных темных волос, фиалковые глаза и нежный рот.

- Я прилетела в Ориму, как только узнала, что ты здесь. Ты был без сознания, мы не находили себе места от тревоги. Дан, почему ты скрыл от нас все?

- Что… все?

- Что тебе настолько плохо. Пойми, несмотря на то, что случилось… с Кордом, несмотря ни на что, мы - твоя семья. Мы тебя любим и очень переживаем.

От слов Вики на душе теплеет, я благодарно сжимаю ее ладонь. Мы никогда не были особенно дружны, но сейчас я чувствую поддержку действительно родного человека. С особой нежностью вспоминаю зимние праздники, которые проводил под Оримой с твоей семьей. Мы с тобой жарили мясо на углях, Вики тазиками делала неоригинальные салаты, а Анж и Ким прыгали вокруг, измазанные в креме, приготовленном для торта. После все вместе бежали на улицу, валялись и дурачились в снегу, лепили крепости и, разделившись на две команды, играли в снежки. А вечером зажигали рождественские огни и загадывали самые сокровенные желания.

- Анж учится рисовать, - вдохновенно продолжает Вики, - у нее хорошо получается, в прошлом месяце одну из работ даже забрали на оримскую выставку детских рисунков. Знаешь, Дан, с тех пор, как мы узнали, что ты здесь… она рисует тебе каждый день, уже целая пачка скопилась.

Как это похоже на Анж! У малышки твое упорство. Едва научившись писать, она ежедневно строчила тебе длинные корявые опусы. А когда я учил ее кататься на горных лыжах, Анж вставала затемно и прекращала тренировки, когда я уже шатался от усталости.

- Я бы… хотел… взглянуть.

- Тшшш, - Вики кладет ладошку мне на лоб, - когда ты поправишься, мы приедем все вместе. Анж сама покажет тебе рисунки. А Ким сильно подрос, ты будешь удивлен.

- Они… знают?

Вики пару мгновений медлит с ответом.

- Да. Они уже достаточно большие, чтобы все понять. Я возила их в Штормзвейг на могилу отца. Знаешь, Дан, я горжусь своими детьми. Анж смогла не заплакать, представляешь?

- Она… умница…

Если бы я не остался в междумирье, а вернулся в Ориму и поговорил с этой спокойной мудрой женщиной. Многих ошибок можно было избежать.

- Ты нужен нам, Дан. Ты - глава семьи и пример для своих племянников.

Вики наклоняется, ее блестящие от слез глаза теперь прямо надо мной.

- Дан, - шепчет она, - я все знаю. Я не могла уснуть ночами от мысли, что его убийца ходит по земле. Спасибо тебе, родной! Для меня и детей ты - настоящий герой! И не бойся ничего! Ты больше не один.

Горячее дыхание касается моего лба.

- У нас много влиятельных друзей, отец уже задействовал связи. Мы отстоим тебя. Только поправляйся скорее.

Я гляжу в фиалковые глаза и чувствую, что действительно больше не одинок. Пусть мое положение далеко от благополучного, но есть люди, которые ждут меня, те, кому нужна моя помощь. Это стоит того, чтобы бороться.

С усилием поднимаю руку, касаясь кончиками пальцев бледной щеки твоей жены.

- Спасибо… Вики…

- Кстати, может быть тебе интересно: Лина тоже в Ориме и извелась от тревоги…

Качаю головой. Я уже не тот, что прежде, и встречи с Аделиной мне не вынести. Возможно, когда-нибудь потом, но не теперь.

- Скажи,… чтобы… уезжала.

- Хорошо, - быстро соглашается Вики, - все будет, как ты захочешь. Отдыхай.

Губы Вики нежно касаются моего лба. После ее ухода я долго лежу в блаженном бездумном состоянии, по телу волнами катится тепло. Боль отступает, я качаюсь в солнечных лучах, как в невесомости, впервые поверивший, что все может окончиться хорошо. С этого момента начинается мое выздоровление.

Глава 72

Опираюсь на руку Джейн и делаю шаг. Я слаб, как новорожденный ребенок, но чертово упорство заставляет передвигать ноги. Еще один шаг - вперед, к широкому окну, за которым сияет по-весеннему яркое солнце - остается миновать совсем немного.

- Вы умница, мистер Райт, - ободряет меня сиделка, крепко придерживая за локоть.

Вот! Упираюсь ладонями в прохладный пластиковый подоконник и облегченно выдыхаю. Четыре шага, первые шаги новой после воскрешения жизни. Необычное для оримской весны яркое солнце слепит глаза, я щурюсь, как кот. Земля и сады еще укрыты снегом, но в окно уже весело и звонко стучит капель, брызги разлетаются во все стороны. Внутри щекочет, рвется наружу странное глупое ликование, причин для которого вовсе нет. Может быть, я просто стал воспринимать все несколько иначе, ярко и красочно, как в детстве.

Стою и молча смотрю на капли, разбивающиеся о подоконник, в форточку поддувает влажный ветер, остро пахнущий весной. Я до сих пор не знаю, что это за место, где меня лечат. Вики на мои вопросы только пожимает плечами: ее привозят и увозят люди в форме без опознавательных знаков. Она ничего не знает. А может быть, ей пригрозили запретить свидания при попытке рассказать мне правду.

Вики навещает меня через день. Мы подолгу болтаем, вспоминая прошлое: разные веселые случаи, мелочи, от которых теплеет на душе. Потеря удивительным образом сблизила нас, сделала понятнее друг для друга. Вики постоянно пытается связаться с Мэри Сантаро, своей близкой подругой, которой я доверил заботиться о Шику. Но новостей о «V4» и судьбе мальчика пока нет.

- Мистер Райт, - отвлекает меня от раздумий Джейн, - вам пора принимать лекарства.

- Проводите меня до постели, - прошу я, и сиделка послушно берет под локоть.

Четыре шага назад отнимают у меня последние силы. Дьявол, ну почему я выздоравливаю так медленно! С таким же наслаждением, с каким смотрел в окно, опускаю голову на подушку. Джейн поправляет одеяло, набирает в шприц лекарство из большой ампулы и вводит в подключичный катетер.

Потом распахивается дверь. Широко улыбающийся доктор объявляет мне с порога:

- Мистер Райт, у вас сегодня гость.

Приподнимаюсь, упираясь на локти, ожидал увидеть Вики, но входит не она, а незнакомая молодая женщина с кожаной папкой для бумаг. В халатике поверх серого делового костюма, на носу очки в изящной оправе. Она чем-то неуловимо напоминает мне Веру. Такая же РэУшная крыса, хитрая и изворотливая.

Благой настрой сразу пропал. Я опускаю голову на подушку и отворачиваюсь к окну. Незваная гостья садится у постели, шуршит бумажками, а я смотрю на капель за окном и настраиваюсь на упорную борьбу. Я ничего им не скажу! До суда из меня не вытянут ни слова.

- Мистер Райт, - говорит гостья, голос у нее тонкий и немного простуженный, - давайте знакомиться. Меня зовут Элизабет Гарден. А я, если позволите, буду звать вас Даном.

- Чего вам надо?

- Я в некотором роде врач, меня пригласили потому, что лечащим докторам ваше состояние внушает опасение.

Я фыркаю, продолжая смотреть в окно.

- Для начала я задам несколько вопросов, прошу ответить на них предельно честно. Договорились?

Не дождавшись моего ответа, мисс Гарден продолжает:

- Скажите, Дан, вам часто снятся кошмары?

- Нет.

- У вас есть вредные привычки?

- Нет.

- Неправда, вы курите. Прошу вас отвечать честно. Были у вас травмы головы?

- С какой стати я должен отвечать?

- Это в ваших интересах. Вы хотите выйти отсюда?

- Смотря куда.

Бэтти возмущенно шуршит бумажками.

- Вы просто не хотите отвечать? Я угадала? - уточняет она.

- Не трудно было догадаться, - я поворачиваюсь к ней и с ненавистью смотрю в глаза сквозь очки.

- Чего вы боитесь, Дан? - в голосе звучит такое участие - трудно не поверить. Но меня уже столько раз предавали, что истребили веру под корень.

- Я ничего не боюсь.

- Тогда просто ответьте на мои вопросы, это не займет много времени, - терпеливо уговаривает меня мисс Гарден.

- Вы так думаете?

Некоторое время она не знает, что сказать и просто молчит.