Один за двоих

- Дан, мой мальчик!

Стивенс по-отечески обнимает меня, похлопывает по плечам и внимательно оглядывает. Отмечает и повязку на шее, и небритую рожу, залепленную пластырями.

- Садись, садись, сейчас налью тебе выпить.

- Не надо… - протестую я.

- Надо, еще как надо. За твой подвиг, мой мальчик, и за окончание этой проклятой войны. Ты поставил в ней жирную точку, империя этого не забудет!

Сажусь на колченогий стул, пребывая в замешательстве. Не ожидал я такого ласкового приема, теперь везде мерещится предательство. Станешь недоверчивым после встречи с такими оборотнями, как Эльви и Форка.

Буль из переносного холодильника щипчиками вытаскивает кусочки льда, разливает по стаканам виски. Недурно он тут устроился. Темная жидкость распространяет острый запах, неприятно щекочет ноздри.

- Господин полковник, кто стрелял в нас у подножия Нар-Крид?

Рука Стивенса вздрагивает, виски течет из бутыли на стол, заливает какие-то бумаги. Буль вздыхает так тяжко, словно на плечах у него лежит бетонная плита.

- К сожалению, ты стал жертвой заговора, мой мальчик. Заговора, в котором замешаны многие наши офицеры. Я проглядел, у меня под носом, в моем родном полку созрел бунт… Капитан Рэндел нашел неопровержимые доказательства преступления против империи и вооруженных сил.

Он выглядит таким сокрушенным, таким разбитым и сломленным. Сжимает пузатый стакан и залпом выпивает половину. Крякая, отирает рот рукавом, лицо его мгновенно багровеет, на лбу проступают капельки пота.

- Они все в карцере, ждут суда, - глухо молвит Стивенс, - Гилберн, Стаут, Веньяр…

- Веньяр?!

Чего я ждал? Это же его «мустанг» расстреливал нас из пулеметов в упор.

- Капитан Веньяр игнорировал приказ преследовать отступающего врага. Ты понимаешь, что это значит? Мы могли раз и навсегда прижучить бандитов Алвано, а теперь придется годами гоняться за этими отбросами по мирам перекрестка. Эх!

Что это если не предательство? Вот только в тот момент, когда его люди поливали нас свинцом, Жан был под стенами затопленной Нарголлы.

Буль вынимает портсигар и закуривает. Отчаявшийся старик, разуверившийся в совести и доблести. Я решительно встаю:

- Господин полковник, я знаю о заговоре куда больше вашего. Дайте приказ привести капитана Веньяра.

- Дан, постой…

Он вскакивает с такой прытью, какой нельзя было ожидать от полного одышливого человека. Но я моложе и быстрее, опережаю его и распахиваю дверь. Так и есть, Рэндел собственной персоной торчит в приемной.

- Господин капитан, у меня есть информация, которая вас заинтересует. Но я буду говорить только в присутствии Жана Веньяра.

На лице особиста совершенно нечитаемое выражение. Зато Стивенс заметно взволнован. Они встречаются взглядами, и я словно воочию вижу проскочившую искру острой неприязни. Наверное, так же они сверлили друг друга глазами перед тем, как Рэндел выпустил меня из карцера в Крикхе.

Особист чуть заметно кивает и отдает дежурному приказ привести Веньяра.

Стивенс с таким грохотом захлопывает дверь, что косяк жалобно трещит. Толкает меня на стул.

- Ты что творишь, мальчишка? Это же лиса, он заодно с ними, все тут заодно. Ты им как кость в горле. Ты и твой брат, который рассказал тебе эту чушь!

- Спокойно, господин полковник, - ровным голосом отвечаю я, не глядя в его сторону, - я просто хочу рассказать правду, глядя в глаза изменникам родины.

- Ты с ума сошел! - хватается за голову Буль, щеки его трясутся, живот над ремнем форменных брюк ходит ходуном.

- Все, что я знал, уже известно в РУ, - объявляю я, протягиваю руку к стакану с виски, - мы с вами выпьем за победу. Осталось только вывести на чистую воду пре…

Дверь сдается под напором снаружи. Многострадальный косяк теперь выломан окончательно. Рэнделу тоже не удалось сохранить спокойствие, маленький капитан сощурился, в опущенной руке зажат пистолет.

- Господин Райт, я не советовал бы вам что-либо пить и употреблять в пищу в кабинете полковника Стивенса. В противном случае вы не успеете ничего мне рассказать. А ведь вы жаждете поделиться информацией, не так ли?

В воцарившейся тишине слышно натужное дыхание Буля, скрип перил, на которые опирается поднимающийся в сопровождении конвойного Жан Веньяр. Танкист, увидев нашу честную компанию, изумленно округлил глаза и, кажется, даже тихонько присвистнул.

- Ну вот, все и в сборе, - удовлетворенно говорю я, - пришло время прояснить некоторые вопросы, касающиеся не больше, не меньше безопасности империи. Восемнадцатого июля прошлого года подполковник Райт прибыл в Нарголлу, чтобы лично проверить оперативные данные, полученные от одного из осведомителей. Дело касалось поставок оружия в Нарланд, якобы для внутренних нужд государства Нарголла…

Не знаю, кто первым начинает движение: Стивенс или Рэндел, но мой бросок опережает обоих офицеров. Выхватываю из напряженной руки особиста табельный “брэгеррс”, Рэндел - штабная крыса, выучки его хватает только увернуться от моего удара. Веньяр обрушивает скованные наручниками руки на капитанскую голову.

Я перемещаюсь за спину Стивенса и удобненько прижимаю длинный ствол к седому виску полковника.

- Попробуйте шевельнуться, вышибу ему мозги!

Рэндел и двое ошеломленных конвойных все схватывают на лету и отступают. Не отпуская Буля, миную крутые ступеньки, залитую солнечными лучами, искрящуюся до боли в глазах площадь. Жан уже возле вертолета.

- В левом кармане ключ.

- Хороший мальчик, - радуется Веньяр, нащупав карту “V4” в моем кармане.

Распахивает дверцу, без малейшего промедления дергает рычаги, запуская двигатели. Площадь оскаливается десятками винтовочных дул. Стивенс хрипит у меня под рукой, я слишком крепко сжал толстую шею. Втаскиваю полковника в кабину вертолета и перевожу дух. Жан медленно поднимает машину над празднично красивой Нарголлой. Я отпускаю Стивенса, раздраженно трясу занемевшей от напряжения рукой.

- Ну, - перекрикивая работающие двигатели, возмущается Веньяр, - и чего ради ты вытащил меня из теплого уютного карцера?

Глава 64

- Ну что ты за скотина, Райт? В кои-то веки выдался отпуск, теплое местечко, горячие харчи, с мясом, между прочим! И тут являешься ты!

- Ага, и наручники с мехом и стразами, - огрызаюсь я, - извини, что испортил отдых.

- Ни за что! Ты мне теперь по гроб жизни должен будешь!

- Вот еще! Не нравится, можешь сойти. Эй! Смотри, куда прешь, давай налево!

- Не указывай! Без сопливых скользко!

Нарланд раскинулся внизу огромный и снежный. Черные пики, древние ели и лиственницы: все оделось в толстые белые шубы. Жан щурится от яркого, почти весеннего солнца, мы беззлобно переругиваемся, оттягивая момент, когда придется составить план дальнейших действий.

С замиранием сердца поглядываю на приборы, но локатор показывает чистое небо. Никто не догоняет, предоставив и нас, и полковника собственной судьбе. Стивенс сидит мрачный, связанный срезанными с кресла ремнями.

Когда Нарголла остается далеко позади, я подбираюсь к нему с ножом. Буль презрительно усмехается, мол, не боюсь я вас, сопляки. Решил видно, что собираюсь добить. Как бы ни так.

С трудом пилю металлизированный ремень. Лицо полковника совсем близко, достаточно протянуть руку и стиснуть его горло. Снова и окончательно, чтобы сломать адамово яблоко - хрящик, одинаково хрупкий у интеллигента и боевого офицера. Но я не делаю этого, а встаю, ухватившись за поручень, и кидаю ему сумку с парашютом.

- Надевай.

Стивенс оторопело глядит на меня, инстинктивно обхватив руками тугой мешок.

- Надевай, а то прыгнешь без парашюта!

Буль поспешно развязывает мешок, угадав по моему тону, что угроза вполне реальна. Путается в завязках, рвет с остервенением, как могут только люди, борющиеся за собственную жизнь. Неловко продевает руки в лямки, слишком для него тесные, застегивает на пузе карабин. Смешон и жалок, но мне его не жаль. Я ничего не чувствую. Моих сил уже не хватает ненавидеть всех подряд. Ну, разве я виноват, что каждый второй встречный в Нарланде оказывается последней сволочью? Я устал и выдохся.