Страница 19 из 148
Когда является Вера, я бестолково трясу головой, пытаясь сообразить, сколько дней ее не было. Недели две, может, больше, на корабле без всякой связи с миром легко сбиться со счета. Мне не оставили даже часов.
Я стараюсь не думать, где она была все это время, сколько бед успела натворить в мире, который я считал своим домом.
- Вижу, ты обживаешься, - оглядев разгром в каюте, осколки пластика на полу, улыбается она, - я только вернулась, сразу к тебе.
- Польщен, - отвечаю в тон ей, - а я скучал, искал тебя, но, выходит, не такая уж ты здесь известная личность.
- Меня знают тут под именем Афина.
Вера – Афина приближается. От кожаной куртки и влажных черных волос пахнет влагой и морем. Интересно, она и дальше собирается держать меня в неведении?
- Правда, скучал?
Узкие ладони знакомо ложатся на плечи, она серьезно смотрит мне в глаза, будто ответ на этот по-детски смешной вопрос – главное в ее жизни. Усмехается моей заминке и легко целует в губы. Губы у нее тоже соленые, как море.
- Зачем ты потребовала меня, Вера?
Глаза в глаза – неужели она умеет так врать? Наверное, умеет, но я постараюсь увидеть, понять.
- Твои способности. Твои уникальные способности, из-за которых в тебя вцепилось РУ. То, что сейчас творится в Ориме, напрямую касается деятельности подразделения, в котором ты служил.
Я молчу, и Вера продолжает объяснять мне, как неразумному ребенку:
- Тебя снова бросили бы на баррикады. Одного против нас. И мы убили бы тебя.
- Ты… только из-за этого?
Вера обнимает меня за шею, с силой притягивает к себе и трется нежной щекой о мою недельную щетину.
- Нас интересовали твои способности, ты прав. Но сейчас почти наверняка известно, что способности связаны с какой-то иной причиной, неизвестной причиной извне. Будь дело в особом генетическом коде, мутации или простой тренированности, разведуправлению ничего не стоило бы отыскать людей с аналогичной предрасположенностью и натаскать их против морфоидов и суморфов. Мы очень тщательно изучили данные твоих исследований в Крикхе, а за твоим поведением здесь день и ночь наблюдают лучшие ученые-нейрофизиологи.
Невольная дрожь пробегает по спине. Я знал, что уничтожил не все камеры, но тотальной слежки все же не ожидал. А они, оказывается, следили за каждым моим шагом и дали увидеть только то, что считали нужным. Сволочи!
- И… к какому выводу они пришли?
Вера серьезно смотрит мне в глаза, пронзительно и задумчиво, будто пытаясь прочесть мысли.
- Не знаю. Хочешь, скажу, что думаю я?
- Говори.
- Если бы ты был машиной, вроде вертолета или танка, я бы сказала, что твой бортовой компьютер заражен вирусом. В тебе будто одновременно или поочередно действуют две разные программы.
Стискиваю зубы до хруста в скулах. Она права, сто раз права.
- Дан, - теперь ее лицо выражает сочувствие, Вера берет меня за руку и тянет к двери, - хочешь прогуляться?
- Что? Прогуляться? – она снова меня удивила. – Да, сто лет не видел белого света.
- И это говорит человек, проведший полжизни на закрытых военных базах, - хихикает Вера, пытаясь меня отвлечь. – Пойдем скорее.
За дверью с кислой миной нас встречает сержант Ривз.
- Все в порядке, сержант, - кивает ему Вера, - он со мной.
Спускаемся на лифте вниз на два уровня, и все это время меня не покидает ощущение взглядов, устремленных на меня, изучающих, как лабораторное животное, как крысу в клетке. Я хочу выбраться отсюда!
В ангаре Вера тянет меня к большому геликоптеру F-2 – боевая модель, шестнадцать боеголовок, система опознавания и отражения волн.
- Хочешь сам?
Сердце замирает в груди, будто у мальчишки, впервые в жизни севшего за руль отцовского «Кадиллака». Вера хохочет над моим замешательством, наверное, у меня на лице написаны все сомнения и жуткое, на грани помешательства, желание.
- Давай, - ободряюще говорит она.
Я забираюсь в кабину. Не летал два года всего, но будто целую вечность.
- Отличная штука, правда? – говорит Эльви, пристегиваясь ремнем. – Система распознавания препятствий, погодный контроллер, голосовое управление…
- Я бы лучше по старинке.
- Ты – отличный пилот, Дан, - льстит мне Вера, - хочешь, управляй по старинке, но учти, ветра здесь дикие.
Я завожу винты, чувствуя себя довольно странно. Будто под присмотром взрослых играю в детские игрушки, и нет возможности изменить ситуацию, доказать свою взрослость.
Вера протягивает мне наушник, очень удобный, плотно прилегающий к голове, звучание чистое, как в консерватории.
- Полетели, - командует Вера, и металл в ее голосе выдает в ней истинную Афину – греческую богиню мудрости и войны.
Я поднимаю машину, с легкостью и наслаждением, чувствуя зуд предвосхищения в пальцах и где-то в глубине груди. Ты бы тоже был в восторге, если бы мог полететь на этом красавце, Корд.
Раздвижные ворота ангара открываются. У меня пропадает дар речи. Ветра?! Этот клубящийся ад из мешанины туч и переплетения молний Вера назвала «ветрами»?
- Не трусь, вперед!
Вертолет, послушный моей руке, ныряет в серое месиво небес, а я теперь понимаю, о каком мире говорила Лаванда. Шурт – мир-океан, где жизнь теплится лишь на огромных плавучих платформах, где живут мрачные шусты, добывающие рыбу для всего перекрестка миров, где обосновались заккарийские террористы, мечтающие погубить весь мир.
========== Главы 17-18 ==========
Глава 17
Очередной порыв ветра швыряет геликоптер вправо, и я с трудом выравниваю машину. Серая пелена мрака скручивается в причудливые воронки, похожие и не похожие на клубы густого непроглядного дыма, попытка спуститься ниже приводит к тому, что вертолет выныривает из туч прямо над поверхностью воды и любой порыв ветра может утопить легкую машинку. Я сражаюсь со стихией, как с врагом, ухожу от наползающей темноты, выворачиваюсь из воронки и пропускаю сверху пулеметную очередь молний. Пальцы стали ледяными от напряжения, внимание предельно сконцентрировано, малейшая ошибка может стать последней в моей жизни.
Может, оно и к лучшему, как думаешь?
- Вот теперь мы можем поговорить, не опасаясь быть услышанными, - раздается спокойный голос Веры в наушнике.
Эк она выдала – поговорить! А сама будто и не боится вовсе, доверяет, выходит.
- Это ты хорошо придумала.
- На Шурте помехи сильнейшие, поэтому и выбрали этот мир. Но это обстоятельство создает и некоторые сложности. Так о чем ты хотел спросить?
Черт, и правда, о чем? С чего начать, никак не соображу, проклятая стихия не дает сосредоточиться. И главное, как отличить правду от красивых врак, не глядя ей в глаза?
- Давай так, - говорю, - я расскажу, какие выводы сделал, чтобы у тебя не было соблазна пудрить мне мозги, а мне не пришлось долго и нудно выводить тебя на чистую воду.
- Я не собиралась тебя обманывать, Дан, - обиженно отвечает Вера.
- Тем лучше, потому что я не вижу твоих глаз… впрочем, ты и в глаза умеешь врать.
- Дан!
Гигантская волна плещет прямо в ветровое стекло, я едва успеваю выровнять геликоптер, от бурлящего в крови адреналина меня буквально колотит.
- Я очень хочу склонить тебя на свою сторону, - четко произносит в наушнике голос Веры, - поэтому постараюсь быть предельно честной. Итак, начинай…
Темно-зеленые волны покрыты грязной пеной, молнии ветвящимися стрелами врезаются прямо в море, пронизывая толщу воды.
- Ты – заккарийка, - медленно собираясь с мыслями, говорю я, - одна из последователей полудурка Геймана. Полагаю, что этот тип был пешкой, показушным лидером, скрывающим настоящих заказчиков терактов. Воротил с Заккара? Политиков?
- Допустим, ты прав по первым двум пунктам, - соглашается Вера, но ее голос тих и задумчив, - но наша организация создана для борьбы с системой. Заккар сделали сырьевым придатком Оримской Империи, ее колонией. Ты знаешь, что творили ваши миротворцы в Кембале? Как захватывали Кемстаг? Ты был в то время еще мал. Я расскажу тебе правду.