О Китае

Стремясь выдержать натиск, Китай стал опираться не на технику или военную силу, а на два традиционных для него ресурса: аналитические способности собственных дипломатов, а также на выносливость и веру народа в свою культуру. Была выработана искусная стратегия натравливания новых варваров друг против друга. Лица, ответственные за внешние сношения Китая, предлагали концессии в различных городах, но они специально приглашали многочисленный круг иностранцев принять участие в дележе добычи, таким образом «используя варваров против варваров» и избегая доминирования какой-то одной державы. Они выдвигали условие и настаивали на необходимости строго придерживаться духа и буквы «неравноправных договоров» с Западом и иностранных принципов международного права, но не потому, что китайские чиновники считали их действительными с правовой точки зрения, а потому, что такое поведение давало возможность урезать амбиции иностранцев. Перед лицом двух потенциально превосходящих по силе претендентов на господство в Северо-Восточном Китае, практически не обладая военными силами для того, чтобы дать им отпор, китайские дипломаты настроили Россию и Японию друг против друга, взаимно нейтрализовав масштабы и длительность вторжений и той и другой страны.

В свете контраста между военной слабостью Китая и его экспансионистским видением своей роли в мире значительным достижением стала тыловая оборона с целью сохранения китайского правительства. Это достижение не отмечалось каким-то празднованием побед. Это была незавершенная, длившаяся долгое время, пережившая и порой убивавшая своих сторонников попытка, в реализации которой было множество отступлений и имелось много внутренних противников. Эта борьба стоила очень и очень дорого китайскому народу, чье терпение и выносливость служили, не в первый и не в последний раз, в качестве последней линии обороны. Но она позволила сохранить Китай в идеале как занимающую целый континент реальность, как страну, ответственную за свою собственную судьбу. Выработанные во время изнурительной борьбы огромная самодисциплина и уверенность в своих силах дали возможность Китаю вновь возродиться в более позднюю эпоху.

Завет Вэй Юаня: «Использование варваров против варваров», изучение их технологий

В лавировании между коварными нападками западноевропейских стран с их превосходящей техникой и новыми амбициями таких стран, как Россия и Япония, Китаю помогала его связь с древней культурой и сверхвысокая подготовка дипломатов, что само по себе весьма примечательно с учетом общей тупости императорского двора. К середине XIX века только небольшая группа представителей китайской элиты начала понимать – Китай больше не живет в мире собственного превосходства и он должен обучиться азам новой системы конкурирующих между собой силовых блоков.

Одним из таких чинов был Вэй Юань (1794–1856 годы), конфуцианский мандарин среднего разряда, помощник Линь Цзэсюя, генерал-губернатора Гуанчжоу, удар которого по опиумной торговле вызвал британское вторжение и в итоге привел его к изгнанию. Оставаясь приверженцем Цинской династии, Вэй Юань был глубоко озабочен сохраняющимся при дворе самомнением. Он написал первое исследование зарубежной географии с использованием собранных и переведенных материалов, полученных у торговцев и миссионеров. При этом он ставил цель заставить Китай бросить свой взор за пределы стран-данников, находящихся непосредственно у его границ.

Написанный в 1842 году труд Вэй Юаня «Планы морской обороны», по сути, являвшийся исследованием причин поражения Китая в Опиумной войне, предлагал применить в китайской практике того времени уроки европейской дипломатии, основанной на поддержании баланса сил. Признавая материальную слабость Китая в столкновении с иностранными державами – предпосылка, его современниками в целом не признававшаяся, – Вэй Юань выдвигал методы, при помощи которых Китай мог бы получить поле для маневра. Вэй Юань предлагал многоцелевую стратегию:

«Существуют два способа борьбы с варварами, а именно: подталкивать враждебно относящиеся к варварам страны к нападению на них и изучать все, в чем варвары превосходят нас, дабы держать их в узде. Существует два способа поддержания мира с варварами, а именно: разрешить различным торговым странам вести торговлю и таким образом сохранять мир с варварами и выполнять первый договор Опиумной войны с целью ведения международной торговли»[91].

В этом проявилось умение анализировать китайской дипломатии, которая, столкнувшись с превосходящим противником и всевозрастающими требованиями, поняла, что соблюдение даже унизительного договора ставит определенные ограничения перед новыми вымогательствами в дальнейшем.

Одновременно Вэй Юань изучил страны, которые, основываясь на европейском принципе поддержания баланса сил, предположительно могли бы оказать давление на Великобританию. Ссылаясь на прецеденты из древности, когда династии Хань, Тан и ранняя Цин справлялись с устремлениями агрессивных племен, Вэй Юань изучил земной шар в поисках «враждебной страны, которой боялись бы английские варвары». Написав так, как будто лозунг «пусть варвары борются против варваров» мог бы действовать сам по себе, Вэй Юань указал на «Россию, Францию и Америку на Западе, а также гурков [из Непала], Бирму, Сиам [Таиланд] и Аннам [Северный Вьетнам]» на Востоке как на возможных кандидатов. Вэй Юань представлял, как Россия и гурки нападут на самые удаленные и хуже всего защищенные интересы Великобритании – ее индийскую империю. Поощрение давней враждебности Франции и Америки по отношению к Англии, подталкивание их к нападению на Британию с моря стало еще одним оружием анализа Вэй Юаня.

Весьма оригинальное решение, претворению в жизнь которого мешал только один-единственный факт: китайское правительство не имело ни малейшего понятия о том, как воплотить его в жизнь. У него были весьма неполные знания в отношении потенциальных союзных стран и ни одного китайского представительства в этих странах. Вэй Юань пришел к пониманию ограниченности возможностей Китая. Он утверждал, что в век глобальной политики вопрос состоял не столько в том, что «невозможно использовать дальних варваров», сколько в том, что «нам нужны люди, которые могли бы договориться с ними» и которые знали бы «их местонахождение [и] их предпочтения дружбы и враждебности»[92].

Когда Пекину не удалось, как предлагал Вэй Юань, остановить британское продвижение, ему необходимо было ослабить позиции Лондона как в мире, так и в Китае. И он выдвинул еще одну необычную идею: пригласить в Китай других варваров и противопоставить их алчность британской, в результате чего Китай остался бы балансирующей силой, способной контролировать свой собственный раздел. Вэй Юань далее писал:

«Сегодня английские варвары не только оккупировали Гонконг и накопили огромное количество богатств, чем они гордятся по сравнению с другими варварами, но также открыли порты и добились распространения прав благоприятствования и для других варваров. Так зачем же давать возможность английским варварам благодетельствовать другим варварам и тем самым увеличивать число их сторонников, уж лучше нам самим дать им эти блага, дабы иметь возможность их контролировать как пальцы на своей руке?»[93]

Другими словами, Китаю следовало бы предоставлять концессии всем алчущим странам, а не позволять Великобритании получать их и иметь свои выгоды от дележа добычи с другими странами. Механизм достижения поставленной цели заключался в реализации принципа наиболее благоприятствуемой нации: любая полученная одной страной привилегия автоматически распространяется на все другие[94].

Время – понятие субъективное. В пользе от предлагавшихся Вэй Юанем хитроумных маневров можно было бы убедиться только в случае, если бы Китай вооружил себя «наивысшими техническими достижениями варваров». Как советовал Вэй Юань, Китаю следует «пригласить западных мастеров в Кантон» из Франции или Соединенных Штатов, «чтобы те взялись за строительство кораблей и производство оружия». Вэй Юань подвел итоги новой стратегии, предложив следующее: «Для установления мира нам надлежит использовать варваров против варваров. После достижения мира нам следовало бы обучиться их наивысшим техническим достижениям с целью установления контроля над ними»[95].

91

«Wei Yuan's Statement of a Policy for Maritime Defense, 1842», в: Ssu-yu Teng and John K. Fairbank, eds., China's Response to the West: A Documentary Survey, 1839–1923 (Cambridge: Harvard University Press, 1979), 30.

92

Там же. С. 31–34.

93

Там же. С. 34.

94

Имеются разные варианты относительно того, представляет ли включение статьи о наиболее благоприятствуемой нации в этих первоначальных договорах согласованную китайскую стратегию или это был тактический недосмотр. Один ученый отмечает, что в некотором плане это уменьшало возможности маневрирования цинского двора на последующих переговорах с иностранными державами, так как любая западная держава могла быть уверена в том, что она получит выгоды, предоставленные ее соперникам. С другой стороны, практическим результатом этого было недопущение получения каким-то одним колонизатором доминирующего экономического положения – совсем не таким был опыт многих соседних стран в этот же период. См. Immanuel C. Y. Hsu, The Rise of Modern China, 6th ed. (Oxford: Oxford University Press, 2000), 190–192.

95

«Wei Yuan's Statement of a Policy for Maritime Defense», в: Teng and Fairbank, eds., China's Response to the West, 34.