Страница 3 из 47
Священнослужителям в Петровской епархии приходилось несладко. Присущий областному центру дух непостижимым образом пропитал всю область, «нарезанную» на заре советской власти из кусочков нескольких губерний. Еще более странным было то, что те, кто хуже других относился к священникам, оказывались в составе «двадцаток» и в числе постоянных прихожан, а те, кто относился доброжелательно, в церкви бывали один-два раза в жизни... Особенно обострилась проблема взаимоотношений духовенства и прихожан после проведенной в 1961 году реформы приходского управления. Малограмотные, но преисполненные амбиций, церковные старосты порой относились к священникам и диаконам как к своим личным наемным работникам. Это порождало многочисленные конфликты. Архиереи не задерживались в Петровской епархии больше двух лет. Такой вкратце была информация, которую архиепископ Феодор получил о новом месте своего служения от своего предшественника епископа Петра.
…Будущий владыка Феодор, а до монашеского пострига Дмитрий, родился в небольшом селе в ста верстах от Киева в семье псаломщика. Все его детские воспоминания были связаны с церковными богослужениями, с сельскими пейзажами Украины. Он был третьим ребенком в семье, кроме него у родителей были еще один сын и две дочери. Жили они дружно, но довольно бедно. Диме исполнилось всего восемь лет, когда наступили революционные события 1917 года, а за ними гражданская война. Многочисленные горести, последовавшие за этим и сильно испортившие его характер, не смогли до конца вытравить из его души способность радоваться жизни. Навсегда остались в душе Дмитрия воспоминания о раннем детстве как о чем-то райском и светлом. Все лучшее, что может быть на земле, мальчик связывал с Церковью, мечтал стать священником. Однако его мечты не сразу стали реальностью. Больше двенадцати лет ему пришлось работать в разных учреждениях Киева, незадолго до войны он заочно учился в плановом институте, успешно его закончил. Может быть, Дмитрий и решился бы стать священником гонимой Церкви, но в двадцать лет он женился, у него родились два сына. Подвергать семью риску репрессий он считал себя не вправе.
В годы войны отношение советского государства к Церкви изменилось, и Дмитрий смог стать священником, не опасаясь навлечь гонения на жену и детей. Затем были годы службы на украинских городских приходах, а потом в Ленинграде. Отец Дмитрий поступил на заочное обучение в Ленинградскую духовную академию, которую закончил со степенью кандидата богословия. Когда ему исполнилось сорок восемь лет, он овдовел. Сыновья уже выросли, у них были свои семьи. Ни один из них не пошел по стопам отца, оба стали инженерами – и достаточно хорошими. После смерти жены отец Дмитрий принял монашеский постриг с именем Феодор. Его возвели в сан архимандрита и направили ректором в одну из семинарий, которой через несколько лет, в годы хрущевских гонений, предстояло закрытие. Но отец Феодор был ректором семинарии только один год; его рукоположили в сан епископа, и начался совершенно новый период его служения Церкви.
…Нахлынувшие воспоминания внезапно опять прервал назойливый мужичонка-водитель.
– Подъезжаем уже, – радостно сообщил он. – Сразу в собор проедем или сначала в епархию?
Владыка Феодор и сам не знал, как лучше поступить. С одной стороны, шестичасовая дорога утомила его, хорошо было бы на полчаса зайти в здание епархиального управления, с другой – в соборе его ждали, – он посмотрел на часы, – уже больше часа.
– Едем сразу в собор, – сказал он устало водителю.
…Уполномоченный Совета по делам религий при Совете Министров СССР по Петровской области Тимофей Иванович Николаев сидел за столом в своем просторном кабинете и, несмотря на жару, пил горячий крепкий чай. Вчера отмечали юбилей у одного ответственного товарища в облисполкоме, посидели хорошо, разошлись уже за полночь. Тимофей Иванович повеселился от души, но теперь ему было очень плохо. Сейчас хорошо бы пива холодного, но сегодня как назло должен придти на прием новый управляющий епархией, судя по наведенным справкам, человек очень неспокойный и кляузный… Да и ладно! Уполномоченный махнул рукой и достал из шкафа бутылку водки. Налил примерно треть стакана и залпом выпил. На душе сразу как-то потеплело, мысли о новом архиерее из агрессивных стали спокойными.
Тимофей Иванович работал на своем месте третий год, до этого он больше десяти лет был заместителем начальника одного из отделов Петровского облисполкома. И вот, когда он искренне надеялся получить повышение и стать начальником отдела, его взяли и сунули на этот участок, где всего и сотрудников – он с секретаршей, а народу на прием каждый день – куча, один другого чудней. Да еще бесконечные разъезды по области, да встречи в облисполкоме с заместителями председателей райисполкомов, кэгэбэшниками и милицией, да выезды в Москву… Тимофею Ивановичу уже давно перевалило за пятьдесят, поэтому новая работа давалась ему трудно. Тем более непросто было общаться с уполномоченным священнослужителям. Ведь от него зависела их регистрация и возможность официально совершать богослужения.
Созданный в октябре 1943 года Совет по делам Русской Православной Церкви при СНК СССР был призван осуществлять связь между Правительством СССР и Патриархом, контролировать деятельность местных епархий, информировать Правительство о нуждах Церкви, готовить проекты государственных законодательных актов по церковным делам.
Характерно, что возглавил Совет полковник госбезопасности Г.Г. Карпов, выпускник духовной семинарии, который с 1940 года возглавлял 3-й отдел 5 управления НКГБ, осуществлявший различные антицерковные акции. Заместителем председателя стал также полковник госбезопасности К. А. Зайцев. В беседе с Карповым 13 октября 1943 года В. М. Молотов указал ему и уполномоченных Совета подобрать «из чекистов». Характерно и то, что Карпов некоторое время совмещал свою новую деятельность с исполнением прежних обязанностей начальника 3 отдела. Вышел в отставку позднее в звании генерал-майора. На его соответствующий вопрос Молотов ответил: «Если Ваше должностное положение в НКГБ не публикуется в газетах и не придано официальной гласности, то я считаю возможным совмещение». Совет по делам РПЦ находился под полной опекой органов госбезопасности вплоть до середины 1950-х годов.
Решение ключевых вопросов государственной политики в религиозной сфере И В. Сталин оставил за собой. Менее важными проблемами в Правительстве занимались Молотов, а с 1946 года Ворошилов, в ЦК ВКП (б) – поочередно Маленков и Жданов. Самостоятельная роль руководимого Карповым Совета на первых порах не была слишком значительной. Конечно, самостоятельность Патриархии была сильно ограниченной, но все же в тот период она касалась и комплектования кадров духовенства.
Советом и его уполномоченными в областях проводилась регистрация священнослужителей. Копию указа о назначении священника или диакона архиерей в обязательном порядке направлял уполномоченному Совета. На каждого «служителя религиозного культа» уполномоченным заводилось дело, при этом заполнялась регистрационная анкета. Уполномоченные Совета занимались также проверкой составов учредителей религиозных обществ, членов исполнительных органов и ревизионных комиссий, проверкой выполнения религиозными обществами договоров по содержанию молитвенных зданий и культового имущества, накоплением фактов из жизни религиозных обществ, предоставляли руководству облисполкомов доклады о состоянии и деятельности расположенных на территории области религиозных организаций.
Уже к концу 1940-х годов почти всю работу с Церковью и внутри стран, и за рубежом осуществлял Совет по делам РПЦ. Его роль и численный состав заметно выросли. Так в 1946 году количество уполномоченных выросло с первоначальных 89 до 114, а сотрудников центрального аппарата с 9 до 57 человек. Ситуация изменилась в 1947 году. МГБ стало утрачивать интерес к Русской Православной Церкви, и уже в феврале этого года число уполномоченных сократилось до 105. Их состав также претерпел изменения. К августу 1948 года лишь 20 процентов уполномоченных были офицерами госбезопасности, остальные пришли с советской, партийной и хозяйственной работы. Деятельность Совета стабилизировалась.