Страница 8 из 37
На территории «замка Лузервиль» полным ходом шла стройка – строился третий корпус. Деньги, правда, были выделены федеральным бюджетом на седьмой корпус интерната. Но ведь несправедливо, что в социальном центре будет строиться седьмой корпус, когда дом его хозяйки состоит лишь из двух, тем более территория позволяет? С другой стороны – не строить в интернате совсем ничего было опасно: все же контроль государственных структур усилился по сравнению с девяностыми годами двадцатого века. Поэтому стройка шла и там и там, а расходы списывались только на строительство социального объекта.
Организацией стройки занималось лузервильское СМУ. Его директор – большой хитрец, в совершенстве умел показывать всем именно то, что они хотели увидеть, поэтому его услуги стоили очень дорого. Ему удавалось превратить один фактический кирпич в три бумажных так, что найти концы было крайне сложно.
Непосредственно же строительными работами на обоих объектах руководил главный прораб СМУ Иван Владимирович. Это был простецкого вида старичок лет семидесяти, ни с кем не церемонившийся в общении, но дело свое знавший отлично.
Перед тем, как зайти в дом, Людмила Владимировна подошла к нему, а за ней увязался и Валерий Петрович.
— Барыня приехала, надо пойти поклониться барыне: чарочку нальет! – снимая шапку, пошел к ним на встречу Иван Владимирович.
— Полно тебе! – улыбнулась Людмила Владимировна. – Лучше скажи как дела?
— Дела? Как в гареме: никогда не знаешь, когда тебя…
— В смысле?
— Да в прямом: опять налоговая проверку затеяла; думают, что Валерий Иванович, наш директор, глупее их. Но неприятно!
— Со стройкой нужно аккуратнее быть! Каждая бумажка должна быть в полном порядке! – глубокомысленно изрек Валерий Петрович.
— Валерий Петрович, – обернулся к нему главный прораб, – ты вот умный человек… Ты мне скажи: можно ли… бабу на площади Энгельса?
— В смысле?
— В прямом. Нельзя. А знаешь почему?
— Почему?
— Слишком много будет советчиков. Так что и ты отстань со своими советами!
— Ну, зачем ты так! – укоризненно сказала Людмила Владимировна, но чувствовалось, что ей нравится, как держит себя Иван Владимирович.
— Пойдемте, Валерий Петрович, он старенький, не обращайте внимания, – мягко взяла она под руку заместителя начальника управления, а сама, обернувшись, подмигнула прорабу: – Я подъеду на днях к Валерию Ивановичу, мы все обсудим.
Петрович начал было закипать, но стакан ракии вполне его успокоил. А через час с небольшим приехали гости.
И только сейчас все почувствовали тот леденящий ужас, который исходил от присутствия сэра Джона. Завыли в вольере собаки, смело бросавшиеся на человека с ножом или пистолетом. Никого не боявшийся Иван Владимирович, увидевший англичанина с расстояния более пятидесяти метров, испуганно перекрестился: «Что за бесовщина? Надо, наверное, в церковь идти, грехов много, вот и мерещится всякое. Неуж перед смертью?» Охранники Скотниковой – бандиты с двадцатилетним стажем сбились в кучу, как испуганные щенки. Даже англичане, кроме Лиз, напряглись, как струны. Лишь Зоя Георгиевна и Элизабет, да и сама Скотникова, казалось, совсем не боялись лорда.
«Но что характерно, – подумала Лиз, – в интернате никто его не боялся, даже кошка, которую ему ткнул под нос этот забавный пьяница. Может быть, причина в этом Аристархе?»
Сергей Владимирович
Когда Скотникова подъехала к особняку, ее брат Сергей Владимирович уже находился там. Глава администрации Лузервиля по приказу своей сестры должен был занять ту часть гостей, которая не будет участвовать в переговорах. В чем суть этих переговоров мэр Лузервиля не знал, да и не до этого ему было. Слишком все гладко шло у бывшего доцента–неудачника, чтобы забивать себе голову чем‑то лишним.
В ожидании сестры с гостями он сидел в кабинете дворецкого и с интересом смотрел снятый недавно в интернате видеоролик. На нем пятеро дебилов с лопатами и палками бегали за огромной крысой с разбухшим животом. В итоге мерзкому зверьку удалось от них убежать. Эту сцену сняла на мобильный одна из медсестер, а потом показала подругам. Вскоре он стал популярным среди сотрудников социального центра. И только дворецкому Сергею Никаноровичу пришла в голову мысль, что этот ролик помимо всего прочего может иметь и практическое значение. Ведь на нем запечатлена именно та крыса, которая съела все недостающие в бухгалтерии интерната документы! А поскольку она ускользнула от преследователей, содержимое ее желудка исследовать невозможно, а соответственно, нельзя и опровергнуть данное утверждение.
— Да не смейтесь, Сергей Владимирович, я дело говорю! – с жаром доказывал бывший ответственный работник.
— Все не можете простить те страницы вашего отчета про кота педофила? – с усмешкой спросил мэр.
Дворецкий сразу сник, поняв, что его хитроумный замысел изобличен. А Сергей Владимирович вышел во двор, где уже была его сестра с Валерием Петровичем. Через некоторое время, когда все гости подъехали и им были показаны их комнаты, Скотникова с сэром Джоном, Лиз и Зоей Георгиевной ушла в свои апартаменты, оставив остальных гостей на попечении брата.
Поскольку обильная трапеза в интернате была совсем недавно, сейчас гостям предложили только кофе, чай, фрукты, сладости и разнообразную выпивку. Начальник управления соцзащиты выпила рюмку коньяка и заснула. Ее заместитель пробовал еще проявлять активность, но через полчаса и его силы оказались исчерпаны. И Сергею Владимировичу пришлось одному разговаривать с семью англичанами, которые ничего не пили, и все больше молчали, лишь односложно отвечая на обращенные к ним вопросы, так что его речь была почти монологом. Нужно сказать, что кандидат философских наук плохо представлял себе не только, чем Платон отличается от Плотина, но и в чем разница между марксизмом и экзистенциализмом. Но зато он очень хорошо знал достаточно многое о работах Карла Каутского, мог наизусть цитировать целые страницы, сопоставляя его с Лениным, анализируя. Вот и сейчас, вспомнив, что он рассказывал в вечернем институте марксизма–ленинизма про английский империализм, и вновь почувствовав себя доцентом, мэр Лузервиля начал свою лекцию:
— Мне очень приятно видеть вас. Мне много пришлось рассказывать в свое время студентам о Британской империи. С учетом того, что мы сегодня знаем, на первый взгляд может показаться, что на фоне жестких диктатур, существовавших в фашистской Германии и СССР, Британская империя, охватывавшая четвертую часть суши, была местом народного благоденствия. Говоря о положении ее доминионов, Карл Каутский писал, что их население имеет больше прав, чем в европейских демократиях: «Строго говоря, это даже не колонии. Это – самостоятельные государства с современной демократией, т. е. национальные государства, пользующиеся большими свободами, чем какое‑либо европейское государство, за исключением Швейцарии. Они в действительности не представляют подчиненных Англии владений, а находятся с ней в союзных отношениях, образуют вместе с ней союз государств с быстро растущим населением и, следовательно, также растущей силой. Этот союз государств представляет собой государство, которому суждено сыграть крупную роль в будущем. Если в нем видят признаки и цель империализма, то мы едва ли можем что‑нибудь иметь против такого империализма».
Но ведь даже и для Индии Каутский видел пользу от английского империализма. И это несмотря на то, что «когда европейцы в 15–м веке пришли в Индию, индусы во многом превосходили их. Снабженная в изобилии всеми сырыми материалами, в которых нуждалось ее производство, имея к своим услугам искусных и трудолюбивых рабочих, эта колоссальная по размерам страна сама все производила для удовлетворения своих потребностей, и еще оставался большой излишек продуктов, которые охотно покупались культурными народами, индусы сами не нуждались в их изделиях. Результатом было то, что их вывоз долгое время оплачивался почти только благородными металлами. Уже с незапамятных времен не прерывался приток благородных металлов в Индию, скопившихся там в горы сокровищ».