Страница 38 из 47
Осыпав жаркими и хаотичными поцелуями шею и спину вдоль позвоночника, он отстранился и через мгновение его твердая плоть заполнила меня целиком. Я всхлипнула, захлебываясь в волнах наслаждения и приподнимая бедра ему навстречу. Наши тела словно пазл дополняли друг друга. Каждое его резкое и несдержанное движение сводило с ума, и разум, превратившийся в сахарную вату, казалось, был не здесь. Все вокруг будто перестало существовать. Были лишь мы, поглощённые наслаждением тела, и мгновение экстаза, к которому мы будто бежали марафон. Существовало лишь настоящее, здесь и сейчас. Мышцы лона судорожно сжались, не выдержав, и истома накрыла меня с головой. Габриэль следом за мной обмяк, придавив меня к кровати, и по его телу тоже прошли спазмы наслаждения.
Обессиленный он лег рядом, а я, тоже лишенная способности двигаться так и осталась лежать. В карете спалось плохо, и несмотря на то, что был разгар дня, глаза закрывались, требуя сна.
Габриэль встал, и подхватив меня с кровати поставил на ноги, поведя в сторону душевой. И я послушно поплелась следом.
Комната сильно отличалась от той, что была в обители. Стены словно из литого полированного камня коричневого цвета, в центре огромная круглая ванная, словно единое целое с ними, и из него же умывальник и унитаз. Возле умывальника деревянный шкафчик и тумбочка.
Мы встали в центр ванной, и когда Габриэль нажал на небольшой круглый выступ на бортике, сверху полилась теплая вода. Я с наслаждением подставила лицо, прикрыв глаза. Габриэль стоял рядом держа меня за руки. Губы его нежно коснулись моего вздернутого вверх подбородка, и тепло разлилось в груди.
Хотелось, чтобы весь мир вокруг исчез вместе с проблемами, осталось только это мгновение, только мы вдвоем. Страсть наших тел, казалось, растопила мой лед. Но теперь сердце было будто оголено, а от льда остались ожоги. Бежать все равно придется.
Глава 11
После ванны я даже не поняла, как заснула. Кожу обволакивала нежная ткань простыней и одеял, и посетило чувство, будто я сплю дома.
Просыпаться совсем не хотелось, но я определенно выспалась и перевернувшись на спину почувствовала, что сплю больше не на мягкой перине, а на чем-то более твердом, даже тверже чем кровать в обители. Открыла глаза и передо мной предстал потолок из гладкого известняка. Осознание реальности пришло мгновенно. Я приподнялась на локтях и глаза скользнули по решетке с толстыми прутьями от пола до потолка.
За окном было темно, и сколько точно времени не ясно, горящий вдалеке факел еле освещал тюремную комнату тусклым оранжевым светом.
Я не понимала, как покинула уютную и теплую постель, в которой лежала абсолютно голая. Не знаю, как Габриэль это провернул, но сейчас я была в своей одежде, в небольшой комнате с гладкими стенами и чистым полом, без соломы и крыс. Лежала я на каменной скамье. Мечи при мне конечно не оставили.
Наивная дура, действительно полагала, что проведешь все время в шикарных покоях, наслаждаясь плотскими утехами?
«Ты будешь умолять меня спать рядом…» — вспомнились мне слова Габриэля. Как он оказался жесток. В порыве страсти я не предала значения этим словам. Вот значит, что он имел ввиду.
Темница была не такой как я представляла. Было тепло, и стены не сырые и мрачные, а наоборот, из светлого камня и от них будто исходило тепло. На полу у самой решетки стояла тарелка с едой и небольшой кувшин. Я подошла и присмотрелась к еде. Картошка, морковка, кусочки мяса. Принюхалась — пахло вкусно, и еще шел пар. Ни найдя в еде ничего подозрительного я решила все же поесть. В кувшине оказалась простая вода и я с удовольствием удалила жажду.
Закончив трапезу, я подошла к решетке и схватилась за прутья. Было темно, но я видела, что коридор пуст. Может кто-то и находился за тяжелой дверью, но я не слышала. Камеры напротив меня были пусты.
— Здесь есть кто-нибудь? — крикнула я в пустоту.
Слова эхом разлетелись о камни. В ответ тишина. Как я могла так сглупить? Как теперь выбраться?
Отчаяние накатило, заставляя глаза предательски выпустить слезы. Неужели все так и закончится? Я просижу в темнице и отсюда прямиком направлюсь на суд и ничего не смогу больше сделать?
Я забилась в угол сев на пол и свернувшись калачиком, такой беспомощной я не ощущала себя, наверное, никогда.
Я так просидела по меньше мере несколько часов, и уснула в таком же положении. Проснулась от того, что услышала, как стукнул засов на двери в коридоре, и послышались шаги.
Сквозь небольшое окно у самого потолка поникал солнечный свет, и я сразу узнала визитера. Это был Габриэль.
Я смерила его полным призрения взглядом. Сердце предательски застучало.
Стражник открыл камеру и пропустив Габриэля закрыл, возвращаясь за дверь.
— Прости, — проговорил он, глядя мне в глаза, взглядом наполненном какой-то не понятной тоской и сделал шаг на встречу мне.
— Прости?! — уточнила я сорвавшимся на крик голосом и стукнула его кулаком по груди, когда он попытался подойти еще ближе. — За что именно тебя простить Габриэль? За то, что воспользовался мной, а потом отправил в темницу? Или может за то, что вообще допустил мое появление в своей жизни? За что именно?
Я смотрела глазами, наполненными гневом и отчаянием. Сейчас эти чувства преобладали над страстью к нему. Он молча сделал попытку обнять меня, но я гневно попыталась стукнуть кулаками по его груди, руки ударились о металлические полоски.
— Это все твоя вина, что я оказалась здесь, будь вы с Эрвином умнее, вообще не допустили бы моего появления в этом мире! — прокричала я, его руки схватили меня за запястья и вырваться у меня не получилось.
Предательская слеза скатилась по щеке.
— Анна, — прошептал Габриэль, притягивая меня ближе, но я пыталась вырвать руки из его хватки. — Это для твоего же блага.
— Я не хочу тебя видеть, уходи, — ледяным тоном проговорила я, отворачиваясь от его губ.
В груди саднили открытые раны. Он поцеловал щеку, смахивая кали соленых слез. Заключение в камере не может быть благом.
— Потерпи немного, — прошептал он на ухо.
— Оставь меня прошу, — процедила я.
Я знала, что нельзя ему доверять, я прекрасна знала какие могут быть последствия, но все же допустила их. Мне хотелось, чтобы он ушел, не видел меня такой слабой и беспомощной.
Наконец, Габриэль отстранился от меня.
— Потерпи немного, — повторил он.
Я закрыла глаза. Не хотелось видеть его удаляющийся силуэт. Слишком больно.
На изящном кресле, обитом красным бархатом сидел мужчина, в самом расцвете сил, правитель людских земель, всем своим видом он подтверждал это. Он вытянул длинные ноги к камину. Темно-русые волосы затянуты в хвост. Черная туника с воротником стойкой только предавала ему строгости.
Мало кому было известно, что братья Делагарди не так суровы, как кажется на первый взгляд. Они обладали довольно веселым нравом, и любили праздно проводить время, и часто ставили свои желания выше потребностей остальных. Даже, если это потребности любимого брата.
Хендрик растянулся в хитрой улыбке, преображающей его лицо, и в этот момент было видно его истинное обличив. Настоящий хитрый лис, из всего извлекающий свою выгоду.
— Братец-братец, — довольно проворковал правитель людских земель и немного смакуя проглотил глоток красного вина. — Ты меня удивил своей странной просьбой, правда. Но я сделаю, то, о чем ты просишь, а взамен ты мне кое-что пообещаешь.
Габриэль нахмурился. Его не удивило, что ему придется заплатить. Остается, надеяться, что он в состоянии уплатить цену, которую ему предложат. Вряд ли брат будет просить о пустяке. Значит хорошего нечего ждать. Но настроен он был, по крайней мере, решительно.
— Не томи, — пробурчал он, находясь совсем не в таком веселом настроении как старший брат. Обреченный взгляд блуждал по языкам пламени в камине.
— Тебе придется дать обещание, которое ты не должен нарушить, ни при каких обстоятельствах.