Одним другом меньше

- Что-то мне уже не нравиться что я принял твою сторону. Ты говоришь ужасные вещи.

- Не будь девчонкой Алекс, ужасные вещи происходят давно, я лишь хочу, чтобы в будущем их было чуть поменьше. Так ты со мной или как?

- А что ещё поделать, я не привык бросать дела. Теперь прости мне нужно проведать нашего медвежонка.

- Да я тоже ку ней попозже зайду, постарайся не наговорить ей лишнего.

Металлический кусок, который представлял из себя дверь как обычно сильно скрипел. Комната (точнее весь дом являющейся одной комнатой) была совсем маленькой, но сразу было видно, что для её обитательницы это было целое королевство. Кроватью был матрас на поддонах, которые от полового сквозняка были подняты на пару кирпичей. Сбоку на тоненьких досках поддона начинались зелёные леса, голубые озёра, птицы пролетающее над ними. Всё это были всего-навсего пятна разноцветных мелков. Но воображения дорисовывало, придавало изящности и линий отделяющий один предмет от другого. На это магия не кончалась, кончалась кровать, которая занимала половину всей комнаты. Все стены были заклеены разным (вероятно по металлу не так удобно рисовать), выцветшими постерами диснеевских фильмов, просто каких-то принцесс, разными открытками с архитектурой мира и не только. Да что там даже весь картон-ковёр были изрисован. И не было всего этого шика только на месте окошка из которого валил тусклый свет уличной (пещерной) лампы.

Она сидела напротив стены, смотрела на медвежонка размером чуть меньше её самой. Левой рукой она поднимала его правую лапу. К тому моменту дверь открылась, после секундной задержки на её лице появилась улыбка.

- Шипастик - кинулась она в объятья к Алексу.

Она упиралась лицом в его живот. Её левая рука обнимала его вверх, как можно выше доходя до середины спины. Культи правой руки не хватало длинны чтобы нормально обнять, всё что осталось от руки кончалось в районе локтя.

- Растёшь с каждым днём, да Машуня. У тебя недавно ведь был день рождения, сколько тебе уже?

- Семь годиков.

- Ты уже слишком взрослая чтобы говорить годиков. Семь лет, нравиться?

- Не - закачала она головой.

- Ну и правильно, семь годиков, да - потрепал Алекс её волосы - ну что чем занималась?

- Медвежонок обиделся что я выше его. А я ему говорю, зато вон какие у тебя лапки, длинные, пушистые.

Он молча сделал с ней пару шагов и присел на кровать. После взгляда на медвежонка он наконец заговорил:

- Медвежонку не стоит так переживать он своё уже отрос. А ты вон вымахаешь выше меня, что тут помещаться не будешь.

- Мне тут нравиться!

- Мне тоже.

Он пригладил её волосы обнажив шрам. Шрам, который дугой шёл по левой щеке зацепляя губы, к носу вверх, и опять загибался, проходя сквозь глаз (Чудом не зацепив глазное яблоко) и заканчиваясь чуть выше брови разрезая её на две полоски. "Хм, у носа шрам хорошо затянулся, почти невидно" подумал Алекс и продолжил:

- Мария, мне нужно поговорить с тобой.

- Нет, не Мария, я Маша, не надо плохих новостей.

- Скоро выйдет вещать мэр, он скажет про Генри...

- Нет.

- Генри делает то что только он может сделать. Ты его знаешь он герой, и это будет его последнее геройство.

- А можно он уйдёт на... на пенсию, пусть кто-то другой геройствует.

- Знаю без него тебя бы тут не было, хотя бы... - он осёкся, хотел сказать хотя бы такой, но живой - хотя бы одно, утишает... ты здорова, и не в чём не нуждаешься. И в этом его заслуга, гордись им.

Она молчала.

- Маша?

Молчание.

- Не хочешь говорить.

Снова тишина.

- Хорошо, знаю ты хочешь побыть одна. Но помни, вокруг тебя есть люди, не один Субботин любит тебя. Мы всегда будем заботиться о тебе. Ну - он поднялся - я, оставлю тебя.

Алекс тихонько вошёл, Риса замеряла давление. Он взял за спинку один из стульев, повернул и поставил его перед собой. Он сел, упёршись грудью в спинку, подпёр голову руками и просто наблюдал за ними. Субботин смотрел ему в глаза. Казалось эта сцена длилась долго и его глаза не моргали уже целую вечность. Но звук застёжек тонометра вывел их из взаимного гипноза.

- Она хотела побыть одна? - спросил Субботин.

Алекс кивнул.

- Да, похоже на неё - продолжил Субботин.

- Не волнуйся о ней - сказал Алекс, не поднимая головы из-за чего та при каждом слове приподнималась с руки - как ты то себя чувствуешь?

- Голова побаливает.

- Вот - Риса протянула ему таблетку - от головы.

- Похоже на какую-то злую шутку - проглотив таблетку сказал он - Этого ведь не может быть верно? Только вчера вечером я раздумывал какое блюда тут подадут к моему приходу. Хотел научить Машку ловить рыбу, может стрелять. Куда денутся все эти мысли? Испаряться? Нет, нет я отрицаю что человек может вот так запросто исчезнуть. Вот так вот, тушу кострище, щелчок, и на мне уже метка зверя.

- Кстати, как это случилось? - спросил Алекс под неодобрительные взгляды Рисы - ты говорил, что это был Жека.

- Да... или, я уже не знаю. Я тушил костёр, там у каменного котла. Спать то я не спал, мозги ещё есть чтобы не спать на земле. Так присел отдохнуть до дома то рукой подать. И тут прислушался, не подводит ли слух, не подвёл. За спиной что-то было. Я развернулся, вижу блёклый цвет кожи, вижу позу в какой только вампы стоят. И не глядя три пули прямо в торс и его это не смутило он кинулся на меня. Я закрываюсь рукой, а он вонзает свои зубы прям в неё и валит меня на землю. Я ему локтем по голове и отползаю, но видать он мне и брюхо заодно решил вскрыть, руками вцепился в него аж до крови. Я поднялся гляжу на свою руку, в крови, не только в моей, видимо гад подготовился. Держусь за живот, возношу на него пистолет. И он поднимает голову. Жека, Жека его патлы везде узнаю. И тут на меня нахлынуло всё сразу, я просто рванул. Оставил рюкзак, пистолет... пистолет, наверное, где-то обронил. Всё было быстро, вот Жека, вот наша речушка... Чёрт эта боль в голове начинает меня раздражать.

- Опиши её - попросила Риса.

- Ну не сейчас же - возразил Алекс.

- Нет, ничего - начал Субботин - пульсирует, будто каждая вена в голове вибрирует с новым стуком сердца будто всё сильнее. Это плохо да - посмотрел он на их лица - я не думал, что это будет так злить.

Риса подозвала Алекса жестом и прошептала ему:

- Наверное стоит его привязать, иначе навредит себе.

- Нет - также шёпотом ответил он - думаю ещё рано.

Субботин сжал своё лицо руками и злобно хрипел при каждом выдохе. Он провёл трясущими руками по волосам. Потом растопырил пальцы и с характерным звуком провёл ногтями по шевелюре. Всё его тело стало дрожать, и он всё быстрее начал водить руками по волосам.

- Это невозможно - заявил Субботин - нет это нетерпимо.

- Ляг на кровать я посмотрю, что там - Риса достала фонарик, Алекс подошёл к кровати с другой стороны - так руки по швам, ага.

Она приподняла веку, Алекс тоже глянул на зрачок. Каждый сосуд в глазе был невероятного крестного оттенка, а сам зрачок шатало и трясло. Секунду назад, когда он смотрел в его глаза этого не было. Он понял её без слов и даже взгляда. Он почувствовал её тяжёлый взор и его руки сами потянулись к ремням на койке. Они сделали это одновременно, стянули обе руки и Алекс даже успел замкнуть ещё один ремень на животе.

- Что вы делайте? - поднялся Субботин насколько позволяли стяжки.

- Прости Генри, ты можешь сделать себе лишь больнее - отшагнул Алекс.

- Что, нет, вы чего я не мальчик терпеть умею, это же не так больно - сомкнул он челюсти - а ну быстро развяжите меня!

- Генри...

- Развяжите меня! - кричал он, извивая головой во все стороны - Сук-к-ка!

- Алекс - сквози крик пробился голос Рисы - помоги мне взять у него кровь.

Он уже был с её стороны, держал руки и брыкающейся ноги. Его торс вытягивался как мог и резка словно магнитом притягивался к кровати изгибая позвоночником. Голова продолжала свой танец безумия и боли, вопли продолжали рвать его глотку: