Страница 4 из 13
ОН. Против, перейти на "ты"? В общем - то, мы коллеги, оба журналисты и можем обращаться на "ты". Ты, правда, значительно младше, но журналистке можно позволить.
ОНА. Не намного младше.
ОН. Неужели? Больше двадцати пяти не дашь.
ОНА. Будет льстить! Тридцать четыре уже.
ОН. Ира, ты не замужем?
ОНА. Имеет отношение к будущей программе?
ОН. Решил проверить свою наблюдательность. Не замужем, живешь не с родителями.
ОНА. Говорили, ничего обо мне не знаете, а оказывается, в курсе личной жизни. Наводили справки или дедукция писателя - детективщика?
ОН. Выходит, определил верно - не замужем. Конечно, разведена. Кольца на безымянном пальце не вижу. Бой - френд имеется?
ОНА. Напрашиваетесь? Опоздали. Есть у меня друг.
ОН. Отношения, однако, не безоблачные, судя по нервозности. Легко закипаешь, готова к бою с любым, кто не так посмотрел, что-то не то сказал.
ОНА. Впервые встречаю человека, едва увидев, определил характер. Вы опасный человек. Экстрасенс?
ОН. Способности с рождения.
ОНА. Интересно. Давно уже собеседники обращаются ко мне не иначе, как Ирина Владимировна. Вы позволяете себе на "ты", мне разрешили. Что ж, воспользуюсь. На "ты" разговор откровеннее, приятнее для слуха. Некий интим.
ОН. Тогда продолжим про бой - френда...
ОНА (перебивает). Дался вам бойфренд! Нет никакого бойфренда. Выпроводила давно, как когда-то и мужа.
ОН. Живешь с мамой?
ОНА. Мама в другом конце города живет.
ОН. (Сочувственно, с улыбкой). Бедная, одинокая, пожалеть некому.
ОНА. Нравится издеваться? Живу с дочерью. Ей уже одиннадцать. Барышня. (Сама с собой). Чего разоткровенничалась с незнакомым человеком? Не могу понять.
У Ирины снова звонит телефон. Не извинившись, включает.
ОНА (в трубку). Я... Кто же еще... Они что, слепые, глухие! Копию переписать, конечно, не удосужились?.. Стереть такой материал! Специально устроили заподлянку... Бэле Георгиевне? Нет, это мне устроили... (Выражение лица резко меняется. Интерес, возмущение, испуг, какое-то время молчит. Видно, готова расплакаться). Третий раз к ним не поеду, пусть передают другому редактору!
ОН. Это становится уже неприличным.
ОНА (не слышит его, резко выключает телефон). Сволочи! Какие сволочи... (Поднялась, ходит по комнате, продолжает сама с собой). Фатально не везет в последние дни! Такую великолепную программу загубить! Оставалось чуть - чуть подчистить и можно в эфир. На студии неприятности за неприятностями. Дома Ленка не слушается, мама недовольна... Одно за другим... (Вспомнила об интервью, Валентину). Теперь выключила мобильник. Больше не помешают. Извините.
ОН (язвительно). Благодарю.
ОНА. Неприлично веду себя, понимаю. Извините, пожалуйста. Очень важный звонок.
ОН. Что-то неприятное? Бедная, ты даже в лице изменилась. Выключила бы вовремя, не испортили настроения.
ОНА. Не нуждаюсь в вашем сочувствии. (Достает платочек, вытирает глаза, еще не плачет, но явно, телефонный разговор очень расстроил). Всё сегодня наперекосяк. Сплошные неприятности. И вам не следовало принимать меня, раз не подготовилась.
Валентин встает, подходит и обнимает Ирину за плечи. Она вдруг расплакалась, впала в истерику.
ОН. Ира, успокойся. Ты просто переработала сегодня, устала.
ОНА. Что вы со мной, как с девочкой!
ОН. Да, у тебя стресс! (Оставляет ее, выходит и возвращается со стаканом воды). Выпей.
ОНА. Спасибо. (Пьет воду). Извините, не смогла сдержаться ... Постараюсь взять себя в руки. У вас нет цитрамона или баралгина?
ОН (ищет лекарство в ящике книжного шкафа, находит и вручает, она пьет). Так звонок расстроил?
ОНА. (Кивает, успокоившись, возвращается за стол). Иронизируете: звезда канала, лучшая ведущая. Знали бы, что приходится терпеть лучшей ведущей, в каком коллективе работать, представляете, хоть? Зависть, интриги, предательства.
ОН (тоже возвращается за стол). Кто тебя обидел, если не секрет?
ОНА. Забудем! На телевидении, как в театре, да, вероятно, в любом творческом коллективе. Все непризнанные гении, готовы съесть друг друга, подлости делают с улыбкой на лице. Не помню, кто первым сравнил Большой театр или останкинское телевидение с террариумом гадов. Наша компания такой же террариум.
ОН. Не согласен. Автор судит по себе. Моя жена работала в знаменитом театре, бывал я часто за кулисами, знаком со многими актерами. Несмотря на острую конкуренцию, люди большей частью порядочные. В репертуарном театре, где премьеры редки, а труппа огромна, всегда будут интриги. И на Центральном телевидении знаю многих приличных людей. Журналисту тоже не след годами работать в одном коллективе.
ОНА. Есть, конечно, исключения... Опять разглядываете... Снова раздевающий взгляд. Вгоняете в краску. На лице что-то не так? (Достает из сумочки зеркальце, смотрится).
ОН. Всё так! Успокойся, приди в себя... Хочешь, продолжим разговор в редакции, я подъеду? Подготовишься. Предлагал прийти на студию. Сама пожелала встретиться у меня.
ОНА. Захотела окунуться в атмосферу быта писателя, проникнуться окружающим его миром, лучше понять своего будущего героя.
ОН. Я уже твой герой?
ОНА (недовольно). Нравится задевать меня? Герой передачи, неужели не понятно!
ОН. Рассчитывал на большее.
ОНА. Не дождетесь! (Внимательно смотрит на него).
ОН. Цитируешь нашего царя. Если готова, продолжим. Готова?
Ирина встала, подошла к стене с семейными фотографиями в рамках.
ОНА. Вы так и не настроились принимать меня всерьез. (Ходит по комнате, рассматривает фотографии на стенах). Я посмотрю?
ОН. Если интересно.
ОНА. Ваши родители... Мама, очевидно. (Переходит к другой фотографии). А это?
ОН. Тоже мама, с отцом.
ОНА. Интеллигентные люди. Кто они были?
ОН. Почему были? Мама с папой и ныне здравствуют. Мама искусствовед, папа экономист в строительном тресте. Несмотря на пенсионный возраст продолжает работать, не отпускают.
ОНА. Не выставили, теперь отвечайте на мои вопросы. Они вполне естественные. (Помолчав). Бытует мнение, современная зарубежная литература, как и кинематограф значительно выше отечественных. Наши, что кино, что книги - всё для внутреннего потребления, не тянут на вселенское, общечеловеческое понимание. Согласны?
ОН. Я на место в литературе не претендую, однако публикуют в четырнадцати странах старого и нового света, значит и там понимают. Что касается русской литературы в целом, она еще скажет миру свое слово, как сегодня в мире продолжают пользоваться успехом произведения Достоевского и Толстого.
ОНА (удивлена). Печатаетесь не только в России? Наверное, богаты.
ОН. Не бедствую.
ОНА. А почему не сделаете европейский ремонт? Квартиры огромная, а теснота, масса ненужных вещей.
ОН. Показалось не уютно, беспорядок, или грязно?
ОНА. Нет, что вы! Просто, всё как-то старомодно, напоминает интерьеры квартир старых интеллигентов не от мира сего, в фильмах тридцатых - сороковых годов. Обои на стенах, фотографии, ковер, вместо DVD - проигрывателя, видеомагнитофон старинный. Несовременно.
Напольные часы с боем в очередной раз напоминают о себе.
ОН. Выходит, я старомоден. До недавнего времени здесь жили родители, пока не купил им дом в пригороде. В квартире, в которой вырос, не хочу ничего менять. Каждая ненужная вещь, как выразилась, напоминает какое-то событие в семье, возвращает в детство.
ОНА. Детство... Настоящее семейное гнездо. Завидую. В нынешние времена редкость. А, мне, к сожалению, нечего вспомнить, никаких вещей из детства не сохранилось, Столько раз переезжали! Комната в коммуналке, потом хрущевка, позже более приличная, но малометражная квартира. Уже после Университета, когда взяли работать в частную газету, позволила себе купить отдельную однушку. На большую разориться и сегодня не в состоянии... Опять пустилась в откровения. Да что вы за человек! Никогда не чувствовала себя так раскованно, как с вами, хотя разговаривать с вами не просто, постоянно цепляетесь, укалываете.