Праздник непослушания

ОН. А ты?

ОНА. Объяснила, готовлю передачу и составила тебе компанию изучать нравы современного общества. Ничего между нами нет. Она, понятно, тоже не поверила, устроила допрос с пристрастием, давно ли знакома, что за передача и тэ дэ и тэ пэ. Насилу отшила. Ты в это время был поглощен разговором с группой светских дам и забыл обо мне. Не вспышки блицев папарацци, не нашла бы в общей толкотне... (Потягивается, нечаянно сталкивает Валентина с дивана, он падает на пол, она встает, помогает ему подняться. Он валит её на себя, оба смеются). Что делаешь! Больно ведь! (Он прижимает к себе, целует). Теперь синяки будут. (Какое-то время молча лежат на полу). Больно ударился?

ОН. Терпимо.

ОНА. Долго будем валяться на полу?

ОН. Мы не вещи, валяться. Лежим, отдыхаем. Сама - то не ударилась?

ОНА. Ты оказался мягким, смягчил удар. Все равно ощущение не из приятных.

ОН (обнимает её и целует). Наслаждаюсь твоими прикосновениями. Когда бы еще оказалась в моих объятиях.

ОНА (вырывается, поднимается, отряхивается). Щетку не дам. Пол утром пылесосила.

ОН. Потому и ударился больно. Не пропылесосила бы, мягче было.

ОНА. Очень больно? Извини, ковров на полу, как у тебя, не держу. (После паузы). Мы должны были встретиться. Ты, возможно, прав. Говорила, от тебя исходят флюиды, от которых теряю рассудок. Спрашивала уже, не экстрасенс ты, не гипнотизер?

ОН. Если бы... В первую минуту, как увидел, сердце забилось чуть не выскочило из груди. Какая журналистка? Модель с обложки модного журнала, недоступная для простых смертных, из другого мира, одним словом - звезда. Вдруг понял, что безнадежно влюбился.

ОНА. И начал сыпать комплименты с порога, еще не познакомившись... Недоступная, говоришь... Видели бы мама или Ленка, нас сейчас! Совсем потеряла голову. Сломил волю, подчинил. Делаешь со мной, что хочешь... Пойду, поставлю кофе.

ОН (смотрит на часы). Третий час. Мне, пора собираться.

ОНА. Пора... Кофе выпьешь на дорогу. Уснешь еще за рулем, не доедешь. И я взбодрюсь. Может, примем по капельке коньяка? Бывалые люди говорят, помогает полностью отрезветь. Как считаешь?

ОН. В принципе можно. У меня ни в одном глазу. После рюмки, думаю, доеду домой.

Она выходит на кухню и приносит начатую бутылку коньяка. Электрочайник. Садятся за стол, он разливает в маленькие рюмочки.

ОН. Давно не был так счастлив. За нас?

ОНА. Хоть уже перебрала, за компанию позволю еще капельку. За нас! (Чокаются рюмками, она вдруг останавливается, не пьет). Как за нас, мы что, семья - за нас?

ОН. Я пью за тебя, ты за меня. Не понятно? В итоге за нас с тобой.

ОНА. Всё умеешь объяснить. (Пьют).

ОН. Ира, ты москвичка? Расскажи о себе.

ОНА. В четвертом поколении.

ОН. А подробнее. Мне же интересно. О себе, в общем, всё рассказал.

ОНА (передразнивает). В общем. Жена и дочь остались за кадром. Кто кого интервьюирует? Я, или ты собираешься писать обо мне? Задаешь вопросы, пытаешься залезть в душу.

ОН. Хочу знать больше, понять тебя.

ОНА. Чтобы вывести героиней очередного романа?

ОН. Не исключено, но не главное. Я влюбился в незнакомку.

ОНА. Люди узнают друг друга в течение всей жизни, писатель! Не верю я в любовь с первого взгляда и скоропалительные романы.

ОН. Обожглась?

ОНА. Да, ну, тебя! Не было у меня романов. Хотя... Одно приключение можно, наверное, назвать романом. Через год, после развода с мужем, за мной принялся активно волочиться коллега из молодежной газеты. С перерывами наш вялотекущий роман продолжался довольно долго. Пока не разобралась, дружба со мной нужна ему для престижа. Как же, меня часто узнают на улицах, здороваются знакомые и незнакомые. Со мной не зазорно показаться на премьере в театре, гордо представить друзьям, сходить в гости. Возможно, и похвастать не существующими успехами. Не скрывал, что для плотских удовольствий имеет любовниц. Никаких чувств к нему не испытывала.

ОН. И давно вы разошлись?

ОНА. Мы не сходились, чтобы разойтись. Появлялись иногда вместе в общественных местах и всё. Профессия требовала где-то показаться, куда пойти одной, неприлично. Мужчина интересный, видный, надеялся не устою перед его напором, вероятно, вселила надежду. Не сразу понял, надежды тщетны, любовницей не стану. Слишком домашняя, мамина дочка, хоть у самой растет дочь.

ОН. Мне в ответ нечего рассказать. Я очень любил жену и после её потери женщины не интересовали. Если кто-то особо проявлял активность, сравнивал с первой любовью, и она больше не интересовала. Ты первая пробудила интерес, привлекла внимание. Благодарю судьбу, что подарила мне встречу с тобой.

ОНА. У жены нашли рак? Меня просветили сегодня.

ОН. Да. Неожиданно. Предпринять что-то было уже поздно. Сгорела за четыре месяца.

ОНА. Прости, заставила вспомнить. А дочь?

ОН. По примеру Лизы собирается в театральный. Сегодня с подружкой у родителей на даче, готовятся к поступлению... Подали заявления сразу в три театральных училища. Просил рассказать о себе, а ты о своем романе. Говоришь, москвичка в четвертом поколении. Родители, кто у тебя?

ОНА. Папа пенсионер, до последних дней работал инженером на авиационном заводе, мама учительница. В последние годы стало модно копаться в своей родословной, рисовать генеалогическое древо. Я тоже увлеклась, напрягла родителей и бабушек... Прапрадедушка - купец из Самары. Разбогател, в начале прошлого века переехал в первопрестольную. Прадедушка в гражданскую войну комиссарил. В тридцать седьмом не зачли заслуги, и, как сына классового врага, расстреляли. Дедушку, сына врага народа, исключили из партии и выгнали из редакции "Известий", где работал с двадцатых годов. При Хрущеве реабилитировали.

ОН. Достойная, семья. Покопайся еще в истории, собери больше материала, и садись за роман - эпопею. Обязательно займись.

ОНА. Под твоим руководством?

ОН. Ты и без меня справишься.

ОНА (усмехнулась). Написать историю семьи, давно думаю, да всё не соберусь сесть. Выйду на пенсию, постараюсь заняться. Раньше вряд ли найду время.

ОН. Отдельные факты, события, всё, что вспоминается, хотя бы несколькими строчками, записывай каждый день.

ОНА. Десятки раз обещала себе, да всё не получается. Всяким глупостям порой посвящаю целые страницы в Живом Журнале или Фейсбуке.

ОН. Записи эти тоже послужат подспорьем. Размышления в ЖЖ обо мне, тоже из ряда глупостей?

ОНА. Ну, тебя!

ОН (наливает себе еще). Как говорится на посошок!

Ирина поднялась из-за стола, подошла к окну, и долго, молча, смотрит в темноту. Валентин тоже молчит, медленно допивает, оставшийся коньяк, оглядывал комнату, смотрит на Ирину. Наконец, нарушает молчание.

ОН. О чем задумалась? (Она продолжает молчать). Что увидела, в темноте?

ОНА. Вспоминаю, как получилось, ты оказался здесь? Среди ночи. (Опять замолкла, вдруг неожиданно резко повернулась и улыбнулась).

ОНА. Ты еще пьешь? Уж не собираешься меня соблазнить? Это не обязательно.

В захмелевшей голове Валентина мелькает дерзкая мысль. "Что не обязательно?" Как понимать последнее пожелание?

ОНА. (Продолжает молча смотреть в окно. Неожиданно, задумчиво). Спросил, что я вижу в темноте? Тебя увидела. Поедешь один... Полицейские тормознут. Ночь, грабители...

ОН. Да ничего не случится, какие грабители! Преспокойно доберусь до дома. Не беспокойся. Таблетки "Апохмелина" в доме есть, или аспирин, в крайнем случае?

Она отворачивается и опять долго смотрит в окно, потом переносит взгляд на Валентина. Борется со своими чувствами.

ОНА. Думаю, как с тобой быть. Первый же полицейский остановит. После коньяка никакая таблетка не поможет скрыть алкоголь в крови. В клубе позволял себе, хотя за рулем...

ОН. Тронут твоим беспокойством. Не волнуйся, доеду.

ОНА. Не прощу себе, если что случится. Дело даже не в полиции, выпил, реакция заторможена. (Борется с собой, не сразу решается). Знаешь, что... Иди-ка, прими душ. Полотенце можешь взять бежевое с белой полосой.