Страница 47 из 49
Прозвенел звонок, ученики привычно встали, приветствуя учителя литературы, снова сели, учитель начал что-то бубнить по теме урока, а Орв снова вернулся к дереву и невеселым думам о своем туманном будущем. От этого увлекательного занятия парня отвлек стук в дверь, Орвар отвел взгляд от листвы и сосредоточился на происходящем, а оно стоило внимания. В класс в сопровождении классного руководителя вошел черноволосый парень в синей школьной форме и дешевым рюкзаком за спиной. По классу сразу прошел восхищенный вздох их прекрасной половины - новенький словно сошел со страниц модного журнала. Высокий, худенький, но не тщедушный, а...изящный, только это определение и пришло в голову северянину, с правильными, даже слишком, чертами равнодушного лица и яркими темно-синими глазами, не выражающими абсолютно ничего. Но это для других, Орвар же словно себя в зеркале увидел - именно так он, наверное, сам выглядел, когда также в сопровождении классного руководителя вошел в этот класс две недели назад - равнодушный ко всему, но скрывающий страх и смятение внутри.
- Лисар Салвиа, - представился новый ученик и коротко поклонился классу, окончательно приковывая к себе интерес Орвара, высоко оценившего исполнение поклона. Как выросший в знатной семье он отметил и идеальную осанку новичка, и идеально-выверенный поклон по всем правилам этикета, учиться которому самого Орвара заставляли с детства.
"Лисар Салвиа, - повторил про себя северянин, провожая любопытным взглядом новенького до самой его парты. - Интересный малый".
Увы, познакомиться поближе с новичком Орвару, душе любой кампании, не удалось. При первом же разговоре северянина вежливо послали и посоветовали не беспокоить, при втором просто проигнорировали, а при третьем даже взглядом не удостоили. Но Орвар уже закусил удила, и чем больше его отшивали, тем сильнее ему хотелось подружиться. Он видел то, что в Лисаре принимали за надменность и высокомерие другие, на самом деле было одиночеством, а равнодушие скрывало за собой сильную боль, такую же, какую скрывал за беззаботностью и напускным весельем сам Орвар. Видимо новичок недавно пережил какое-то большое потрясение, что глубоко ранило его душу и заморозило сердце. Да и нравился почему-то Орву этот вечно нелюдимый и хмурый парень, оказавшийся к тому же очень умным и быстро ставший первым не только в их классе, но и во всей школе, что и стало еще одним фактором симпатии северянина. Он сам любил учиться и, видя такое же рвение у Лисара, проникся к нему искренним уважением. И чем больше он наблюдал за новым учеником, тем сильнее ему хотелось его узнать поближе. Жаль только, что объект его интереса на контакт не шел и всячески старался отдалиться от назойливого северянина, прилипшего к нему банным листом. К несчастью, новеньким заинтересовался не только безобидный Орвар, но и кое-кто поопаснее.
- Есть в некоторых частных школах, тех, где учатся дети состоятельных и богатых родителей, интересная и чудовищная забава - из новеньких учеников, пришедших в школу в середине года или под конец, выбирается один, обычно победнее и послабее, над которым потом издеваются все остальные ученики. В моей школе такого не было, но было четверо подонков-выпускников, которым был закон не писан и которые творили, что хотели, - у Орвара до сих пор кулаки от злости сжимались при одном только воспоминании об этих тварях. - Меня они трогать побаивались, хотя и я не был образцом примерного поведения, но меня тогда еще защищала громкая даже на континенте фамилия, а также пара дюжих телохранителей, но вот Лисар...Скромный и тихий парнишка, внезапно ставший популярным из-за своих успехов и обманчиво надменным поведением да к тому же еще и внешне довольно привлекательный - разумеется, мимо такого казуса эта четверка пройти спокойно была просто не в силах. Каким-то образом им удалось узнать об эльфийских корнях Лисара и вознамерились сделать из него свою "зверушку" по типу тойарре у эльфов.
- Ты серьезно? - не поверил Джит. Он знал, кто такие тойарре - элитные воины-рабы высшей эльфийской знати, обязательно полукровки. Красивые, беспощадные, до безумия преданные своему хозяину, живое бездушное оружие в прекрасном человеческом обличии. Тойарре подчинялись только хозяину и обучались едва ли не с самого рождения. А методы обучения, которым они подвергались, были настолько жестокими, что убивали в них всю человечность, оставляя слепую преданность своим мучителям.
- Абсолютно, - заверил его Орвар, увидев красноречивый взгляд акаарца. - Два месяца было тихо, Ли никто не докучал, кроме меня, а потом, в один ужасный день, когда меня не оказалось рядом, эти мрази подловили Лисара у библиотеки, вырубили и оттащили в подвал школы, где у нас располагались два зала, один гимнастический, другой танцевальный. Они подвесили его за руки над потолком и избивали до полусмерти, потом магически подлечивали (мать одного из этих скотов была целительницей, и ублюдок знал пару заживляющих заклинаний) и снова избивали. Выродки пытались сломать Ли, а но этот парень казался слишком упертым, чтобы сдаться. И тогда эти уроды взялись за ножи.
Орвар зябко поежился, вспоминая события того дня. Даже сейчас, семь лет спустя, ему становилось не по себе, что уж говорить о Лисаре, которому все эти муки пришлось пережить. В тот день Орв как и вот уже несколько недель кряду поджидал Лисара у выхода из школы, чтобы в очередной раз попытаться завязать разговор и в очередной раз быть проигнорированным, а то и посланным куда подальше. Но прождав несговорчивого одноклассника пятнадцать минут и не увидев его, Орвар, заподозрив неладное, кинулся его разыскивать, расспрашивая всех, кто встречался Орву по пути. Ему несказанно повезло - одна из его воздыхательниц видела, как двое парней тащили плохосоображающего квартерона в сторону подвалов. Узнав по описанию девушки скотов, известных на всю школу, Орвар, на ходу вызванивая своих охранников и Стражу, опрометью бросился в указанном направлении. Он успел вовремя, эти идиоты настолько были уверены в себе или захвачены действием, что никого не поставили на стреме, полностью сосредоточившись на пытках беззащитного мальчишки.
- Мои телохранители ворвались в тот момент, когда Лисара уже начали резать, - бесцветно говорил Орвар, а перед глазами у него снова встали жуткие картины прошлого. Полуголый парнишка, подвешенный за крюк над полом, капли крови на паркете, истерзанное тело и четверо нелюдей, скрученные дюжими телохранителями. - Мои люди сняли Лисара с крюка, освободили, оказали первую помощь и вызвали целителей. Приехавшие стражи все запротоколировали, задержали тех тварей, изъяли у меня видео, которое я снял пока телохранители вязали истязателей, а потом, уже в больнице присутствии моих адвокатов и учителя Сейджи, который примчался сразу же как узнал о случившемся, взяли у меня и Лисара свидетельские показания. Дело грозило получить широкий резонанс, но родители ублюдков заплатили внушительную сумму денег, чтобы это не всплыло в прессе и прочих СМИ, но своим детям все равно помочь не смогли - наши законы суровы и всю четверку по решению скорого императорского суда отправили на рудники на одной из дальних планет-колоний. Ублюдки загнулись через два года каторжного труда, - теперь перед мысленным взором северянина встала другая картина - мрачно улыбающийся Лисар, читающий небольшую заметку в новостной ленте на своем планшете. Это была первая улыбка квартерона, которую Орвар увидел за все время их знакомства. К счастью, она была не последней, а всего лишь первой.
- И что было дальше? - жадно спросил Джит, когда Орвар вдруг замолк, погруженный в собственные воспоминания.
- Если ты думаешь, что на следующий день мы стали неразлучными друзьями, то сильно ошибаешься, - хмыкнул Орвар, выныривая из картин прошлого и живо переключаясь на более безопасную тему. - Лисар не разговаривал со мной еще два месяца, зато когда я начал отставать по учебе он внезапно начал приносить мне конспекты, с помощью которых я снова выбивался в десятку лучших. И так все четыре года школы. Хотя за Лисаром мне никогда не угнаться, - закончил свою историю северянин с улыбкой. - Но мне достаточно того, что он считает меня своим другом. В конце концов, от нашего знакомства выиграл только я, поэтому если среди нас двоих кто и должен, то только я, а не Лисар.