Страница 16 из 49
Лисар резко открыл глаза, стараясь как можно скорее вырваться из стальных тисков ночного кошмара, не желая видеть последнюю сцену из сна...Но все напрасно - последний кадр видения намертво отпечатался в памяти и все еще стоял перед глазами. Парень вздохнул и резким рывком спрыгнул со второго яруса кровати, разом сбрасывая с себя остатки сна и привычную утреннюю лень. Ему не нужно было смотреть на круглые новенькие механические часы, вчера совместными с Орваром усилиями купленные и повешенные на стену, врожденное чувство времени подсказало Лису, что уже около пяти часов утра, а значит настало время утренней пробежки. Тихо передвигаясь по комнате, чтобы ненароком не разбудить сладко спящего соседа Лисар быстро оделся, нашел в своей тумбочке плейер с наушниками и вышел в коридор, аккуратно закрыв дверь.
Лис еще вчера заметил небольшой парк недалеко от здания общежития целителей, куда и направился сейчас. Кровь эльфа требовала хоть иногда отрываться от каменных джунглей и в летний период года хотя бы на несколько дней выгоняла Лисара на природу, в самые медвежьи уголки Империи. Благодаря развитой транспортной системе Империи можно было в любое время в любом месте попасть куда угодно за несколько часов. Даже казалось бы из самых глухих районов страны можно было без труда добраться до столицы за несколько часов, чем его семья частенько и пользовалась раза три-четыре в год вылезая на природу, благо людьми они были обеспеченными и средства позволяли путешествовать без особых неудобств. Лис объездил с родителями почти всю Империю от Степных княжеств на востоке страны до Алессии на западе, когда-то звавшейся Забытой Пустынью, а ныне носившая название Озерного края. Хвойный парк возле общежития целителей как раз напоминал Лисару полюбившиеся ему хвойные леса Озерного края, где он в последний раз отдыхал с родителями незадолго до их смерти. Запах хвои, стройные ели и сосны, переливчатые трели птиц радовали эльфийскую часть Лисара и приносили успокоение его душе, взбудораженной недавним сном. Родители редко снились молодому человеку, а если и снились, то Лис обычно не помнил этих снов, только чувство легкой грусти и нежности, если к нему во сне приходила мать, и чувство защищенности, если ему снился отец. Но сегодняшний сон отличался от прежних - это был даже не сон, а воспоминание из детства, полузабытое и пугающее. Лис тряхнул головой, выбрасывая лишние мысли из головы, достал из кармана плейер, надел наушники и бегом зашел на первый круг.
Мелодичные переливы эльфийской музыки и нежный голос певицы не могли заглушить мысли, то и дело возвращавшиеся к сегодняшнему сну. Лисар отчетливо помнил кровь на одежде отца, его тяжелую поступь, когда тот шел в ванную, взволнованный голос матери, их приглушенный особым заклинанием разговор на повышенных тонах и слезы мамы. Это было за несколько месяцев до той странной аварии, что унесла жизни родителей. Лис тормознул на одиннадцатом круге и снял наушники. Парк постепенно просыпался, птичьи трели грели эльфийскую душу, а ветер приятно охлаждал разгоряченную бегом кожу и приводил в порядок мысли, надоедливыми муравьями снующие внутри черепа. Учитель Сейджи так и не раскрыл правду о том несчастном случае с родителями, отделавшись словами, что Лисар сам узнает все в свое время, а пока пусть учится и наслаждается студенческой жизнью, чем парня очень огорчил. Но затевать ссору с приемным отцом (а он таковым его считал несмотря на то, что тот юридически уже не имел к Лису никакого отношения) молодой человек не стал, однако зарубку в памяти сделал. "Надо хорошо подружиться с кем-нибудь из Стражи или Особого отдела, - думал Лисар, делая еще кружок по парку прогулочным шагом. - Если не получится, тогда с кем-то настолько влиятельным, кто сможет посодействовать в этом вопросе и кому не посмеют отказать. А для этого надо стать пилотом и войти в элиту. Учитель Сейджи дал ясно понять, что прошлое он вспоминать не собирается. Значит и дедушка Арлиг его в этом поддержит, сомнений нет. Значит надо набраться терпения". Вот чего-чего, а терпения ему не занимать. Принятое решение скинуло с души пару увесистых камней, и повеселевший Лис свернул с парковой дорожки в сторону общежития летного корпуса.
Вокруг здания общежития царило непривычное оживление - курсанты прибывали на учебу, повсюду сновали новые лица, приезжали и уезжали машины, собирались и расходились кампании знакомых и однокурсников. Лисар с интересом разглядывал новоприбывших, ловил на себе любопытные взгляды, по большей части девичьи, не пропускающие ни одного мало-мальски привлекательного парня, и с удовлетворением отмечал, что практически ничем не отличается от других студентов-первокурсников. Вот двое полукровок-орков тащат вещи в увесистых коробках, а вот симпатичная крепкая девушка-гнома на год-два старше его в форменных светло-серых блузке и юбке строго отчитывает чем-то провинившегося паренька-человека за попытку тайком пронести мимо дежурного робота пару стопок эротических журналов. Невдалеке за экзекуцией посмеиваясь наблюдает пара ребят-третьекурсников, а за спиной строгой дежурной один из первокурсников-полугномов через свой планшет пытается взломать робота, спалившего его друга на контрабанде. Увы, попытка проваливается и планшет, придушенно и жалобно пискнув, отключается, не справившись с задачей. Конечно, не справится - робот-дежурный хоть и выглядит старичком, но начинка у него самая передовая и мощная, как и все на территории Академии, что является одновременно и учебным центром, домом для сотен кадетов и полигоном для испытаний новых изобретений. Посочувствовав неудаче незадачливого хакера, Лисар прошел мимо робота-дежурного, предъявив тому пропуск, и резко остановился. В гуле голосов толпившихся на первом этаже кадетов чуткие уши эльфийского квартерона сразу уловили резкие звуки оркской речи на третьем этаже, где теперь проживали Лис и Орвар. И услышанное Лису очень не понравилось, заставив сорваться с места и быстрым шагом, стараясь не слишком привлекать внимания, направиться к лестнице.
- Эй, обезьяна, из какого зоопарка ты сбежала? - крупный орк с коротко стриженными жесткими волосами и небольшим шрамом, располосовавшим левую щеку, нехорошо ощерившись двинулся на Джита. Насколько он мог судить по зверскому выражению лица выходца с Орочьих земель намерения у того были не самые мирные. Застигнутый врасплох акаарец весь подобрался подобно сжавшейся пружине и злобно зыркнул в сторону хама, впившись яростным взглядом в лицо обидчика, запоминая каждую его черточку, и тут же отвел глаза. Он не отреагировал на оскорбительный вопрос, только сильнее сжал кулаки, готовясь ответить совсем по-другому. Жаль, а ведь Джит так надеялся, что хотя бы здесь ему не будут тыкать его происхождением, однако реальность жизни как всегда дала ему грубую отрезвляющую пощечину в виде этого вот орка и его подпевалы, что преградил дорогу вглубь блока. Тот тоже был орком, только чуть пониже, но не менее мощным, тоже коротко стриженным, разве что без шрама на гладком смуглом лице.
- Что, язык от страха отнялся? - не дождавшись от Джита ответа продолжил расспрашивать верзила со шрамом.
- Да не, акаарцы ведь сла-авятся своей храбростью, чего ему бояться каких-то орков? - присоединился к разговору второй орк, кривя в издевательской ухмылке рот, еще больше обнажая выступающие из-под верхней губы белые клыки. На левом клыке подпевалы золотой искоркой блеснуло вживленное в кость кольцо. Джиту немедленно захотелось вырвать этот клык с корнем, причинив как можно больше боли орку, а драгоценную безделушку со всей силы впечатать в пол, нанеся этому ублюдку еще большее оскорбление, чем тот акаарцу. Но парень лишь чуть опустил ресницы, стараясь скрыть пылающую внутри ярость. Нельзя начинать драку первым, не для того он мучился несколько лет, накапливая знания для сдачи вступительного экзамена и изнуряя себя тяжелыми тренировками, чтобы сразу же вылететь из Академии не проучившись там ни одного дня. Надо терпеть. И молчать. И бить, бить страшно, но только в целях самозащиты.