Страница 11 из 16
Тысячи неимущих получали помощь из личных средств государя. Отец мой бывал очень опечален, когда государь во время доклада о состоянии сумм не обращал внимания на увеличение своего капитала. Отец постоянно получал от государя записки с приказанием выдать такому-то г-ну некие суммы денег. Его расстраивало, когда приходилось выдавать прокутившимся офицерам или великим князьям большие суммы. Часто великие князья и княгини писали отцу, прося выхлопотать награды каким-нибудь протеже, и это чрезвычайно его волновало, так как все эти награды требовались в обход закона, а отец соблюдал интересы государя. Император рассказывал, как однажды во время прогулки в Петергофе офицер охраны кинулся перед ним на колени, говоря, что застрелится, если его величество не поможет ему. Государь возмутился этим поступком, но заплатил его долги.
Анна Вырубова и Александра Федоровна, 1908–1909
Когда государь стал ездить к обедне в любимый их величествами Федоровский собор в Царском Селе, ему понадобились деньги, чтобы класть в тарелку. Императору на этот предмет выдавали четыре золотых пятирублевых монеты в месяц, на четыре воскресенья. Помню, как ее величество и дети подтрунивали над государем, когда случался праздник, а у государя не оказывалось золотого и ему приходилось занимать у ее величества. Как я уже писала, ее величество была очень бережлива. Я лично никаких денег от государыни не получала и часто оказывалась в тяжелом положении.
Родители давали мне четыреста рублей в месяц. За дачу платили две тысячи рублей в год. Я вынуждена была платить жалованье прислуге и одеваться так, как должно было при дворе, так что у меня никогда не бывало денег. Светские фрейлины ее величества получали четыре тысячи в год и жили на всем готовом. Помню, как брат государыни, великий герцог Гессенский, говорил ей, чтобы мне дали при дворе официальное место: тогда-де разговоры умолкнут и мне станет легче. Но государыня отказала, говоря: «Неужели Императрица Всероссийская не имеет права иметь друга?! Ведь у императрицы-матери был друг – княгиня А. А. Оболенская, и императрица Мария Александровна дружила с г-жой Мальцевой».
Впоследствии министр двора, граф Фредерикс, много раз беседовал с ее величеством о моем тяжелом денежном положении. Сперва императрица стала мне дарить платья и материю к праздникам; наконец, как-то позвав меня, она сказала, что хочет переговорить со мной о денежном вопросе. Она спросила, сколько я трачу в месяц, но точной цифры я сказать не могла; тогда, взяв карандаш и бумагу, она стала со мной высчитывать: жалованье, кухня, керосин и т. д. Вышло двести семьдесят рублей в месяц. Ее величество написала графу Фредериксу, чтобы ей посылали из министерства двора эту сумму, которую и передавала мне каждое первое число. После революции во время обыска нашли эти конверты с надписью «270 рублей» и наличными двадцать пять рублей. После всех этих толков и сплетен как были поражены члены следственной комиссии!.. Искали во всех банках – и ничего не нашли… Ее величество последние годы платила за мою дачу две тысячи. Единственные деньги, которые я имела, были сто тысяч, полученные от железной дороги за увечье. На них я соорудила лазареты. Все думали, что я богата, и каких же слез мне стоило отказывать в просьбе о денежной помощи – никто не верил, что у меня ничего нет.
Глава 6
1913 год, закончившийся тяжелым заболеванием Алексея Николаевича, начался спокойно. Государь был занят делами государства, императрица – детьми. Дети были горячими патриотами: они обожали Россию и все русское и плохо говорили на иностранных языках. Старшие лишь недурно говорили по-английски, с младшими же императрица разговаривала по-русски.
Старшим учителем, который заведовал их образованием, был некий П. В. Петров. Он назначал к ним других наставников. Кроме него, из иностранцев были м-р Гиббс и мсье Жильяр. Первой учительницей была г-жа Шнейдер, служившая раньше в той же должности у великой княгини Елизаветы Федоровны. Она же потом обучала русскому языку молодую государыню и так и осталась при дворе. У Трины, так ее называла государыня, был не всегда приятный характер, но она была предана царской семье и последовала за ними в Сибирь. Из всех учителей дети их величеств больше всего любили Жильяра, который сперва учил великих княжон французскому языку, а после стал гувернером Алексея Николаевича; он жил во дворце и пользовался полным доверием их величеств.
Мистера Гиббса тоже очень любили; оба последовали в Сибирь и оставались с царской семьей, пока большевики их не разлучили. Великие княжны так и не научились хорошо говорить по-французски, о чем и пишет мсье Жильяр. Трина давала детям уроки немецкого языка, но по-немецки они не говорили вовсе. Их величества беседовали между собой по-английски, как и семья ее величества и ее брат, великий герцог. Дети между собою говорили только на русском языке. Алексей Николаевич последние годы заговорил по-французски, так как всегда был вместе с мсье Жильяром.
Императрица проводила в классной целые часы, наблюдая за занятиями своих детей. Она учила их рукоделию. Лучше других работала великая княжна Татьяна Николаевна. У нее были очень ловкие руки, она шила себе и старшим сестрам блузы, вышивала, вязала и великолепно причесывала свою мать, когда девушки отлучались. Физически они были воспитаны на английский манер: спали в больших детских, на походных кроватях, почти без подушек и мало укрытые. Холодная ванна по утрам и теплая – каждый вечер. Великие княжны выросли простыми ласковыми образованными девушками, ни в чем не выказывая преимуществ своего положения в обращении с другими. Императрица не допускала мысли, что они уже взрослые. В 1912 году великой княжне Ольге Николаевне шел восемнадцатый год, Татьяне Николаевне – шестнадцатый. О старших их величества выражались: «большая», а о других: «маленькая». «Большие» ездили иногда с отцом в театр, «маленькие» же ездили только в самых редких случаях.
С любовью и душевной болью вспоминаю великих княжон. Ольга и Мария Николаевны были похожи на семью отца и относились к чисто русскому типу. Ольга Николаевна была замечательно умна и способна, и учение было для нее шуткой, поэтому она иногда ленилась. Характерными чертами ее были сильная воля и неподкупная честность и прямота, в чем она походила на мать. Эти прекрасные качества проявлялись у нее с детства, но ребенком Ольга Николаевна бывала нередко упряма, непослушна и очень вспыльчива; впоследствии она научилась себя сдерживать. У нее были чудные белокурые волосы, большие голубые глаза и дивный цвет лица, немного вздернутый нос, походивший на государев. Великие княжны Мария и Анастасия Николаевны тоже были обе белокурые. У Марии Николаевны были замечательные лучистые глаза: она слыла бы красавицей, если б не слишком пухлые губы. (Девочкой она была очень полной.) Мария Николаевна обладала сравнительно мягким характером и была доброй девушкой.
Все три великие княжны шалили и резвились, как мальчики, и манерами напоминали Романовых. Анастасия Николаевна постоянно лазила, пряталась, смешила всех своими выходками, и уследить за ней бывало нелегко. Вспоминаю обед на яхте «Штандарт» в Кронштадте с массой приглашенных. Тогда великой княжне Анастасии Николаевне было пять лет. Она незаметно забралась под стол и ползала там, как собачка: осторожно ущипнет кого-нибудь за ногу – а важный адмирал в Высочайшем присутствии не смеет выразить неудовольствия. Государь понял, в чем дело, вытащил ее за косу, и ей крепко досталось.
Татьяна Николаевна была в мать – худенькая и высокая. Она редко шалила и сдержанностью и манерами тоже напоминала государыню. Она постоянно одергивала сестер, напоминала волю матери, отчего они называли ее «гувернанткой». Родители, так мне казалось, любили ее больше других. Государь говорил, что Татьяна Николаевна напоминает ему государыню. Волосы у нее были темные, глаза – темно-серые. Мне также казалось, что Татьяну Николаевну любили все: во дворце, и учителя, и в лазаретах. Она была самой общительной из детей и хотела иметь подруг. Но императрица боялась дурного влияния светских барышень и даже не любила, когда ее дети виделись с двоюродной сестрой – Ириной Александровной. Впрочем, они не страдали от скуки: постоянно увлекались и мечтали то об одном, то о другом. Летом дети играли в теннис, гуляли, занимались греблей с офицерами яхты или охраны. Эти дикие, наивные увлечения забавляли родителей, которые постоянно подтрунивали над ними. Великая княгиня Ольга Александровна устраивала для них собрания молодежи. Иногда княжны со своими друзьями пили у нее чай.