Страница 22 из 26
Эзотерическая (тайная) информация различных религий хранилась во все времена в строжайшем секрете, передавалась строго от учителя к ученику, однако она защищена и сама по себе: человек, находящийся на недостаточном эволюционном уровне, ее просто не поймет.
Написанное выше может вызвать у читателя недоумение. Современный философ западного типа искренне считает, что если не создать, то уж понять-то любую философскую систему он может наверняка; вопрос этот даже и не стоит. Здесь, однако, имеется существенная разница между двумя типами познания: ментальным и сущностным. При сущностном познании происходит непосредственное восприятие и человек сущностно меняется; при ментальном познании происходит создание ментальных моделей и меняется лишь ментальная часть тонкого тела, или, на языке этого трактата, происходит создание и трансформация лишь ментальных программ подсознания. Ментальные модели и усилия чрезвычайно важны: они помогают человеку ориентироваться и наводить порядок в аморфной среде интуитивного сознания, но хорошо, когда они знают свое место: отыскивая затерявшуюся в полях любимую девушку, вы, конечно, можете воспользоваться биноклем, но когда, найдя, вы захотите ее обнять, бинокль следует отложить.
Именно поэтому учения древних философов выглядят плоскими и примитивными в современном западном изложении. Они были рассчитаны на сущностное их познание, когда человек начинал видеть их в мире прямо, непосредственно, а не рисовал в голове схемку из двух-трех фраз. В качестве примера можно привести учение древних индийцев о трех гунах (состояниях): саттвы (создания), тамаса (оформления) и раджаса (разрушения). Основной тезис этого учения заключается в том, что любой объект в своем развитии последовательно проходит три фазы: сначала создается, потом принимает отчетливую форму и затвердевает в ней, после чего разрушается. Однако познание этого учения происходит не тогда, когда человек понимает и запоминает соответствующий текст (это — ментальное познание — создание схемы из трех кружочков и трех стрелочек), а тогда, когда он начинает видеть эти процессы в реальном мире вокруг него; скажем, придя на новую работу, через некоторое время видит (в форме откровения), что организация, в которую он попал, находится в конце тамаса и скоро начнется фаза раджаса. Когда концепция трех гун в самом деле усвоена, человек сильно меняется: теперь он обладает программой подсознания, которая имеет доступ в очень важные слои тонкого мира, регулирующие карму всего мира: он все время получает сильные подсказки, чувствуя, как надо себя вести в той или иной ситуации, разговоре и т. д.
Однако строить ментальные модели легче и безопаснее, чем познавать, то есть менять себя сущностно. А кроме того, у человека возникает иллюзия, что он может понять и познать что угодно. Однако любой физик прекрасно знает, что современную физику нельзя понять, не овладев соответствующими разделами высшей математики; о физике можно составить некоторое представление, пользуясь парой близнецов, парой часов и вращением электрона вокруг несуществующей оси, но это все-таки не понимание, а иллюстрация, метафора, а не истина, которая в данном случае представляется, скажем, уравнением Шредингера. Для того, чтобы понять квантовую механику, человек должен сильно изменить себя, создать ментальные программы подсознания, открывающие доступ к тем областям тонкого мира, где содержится информация о соответствующих разделах математики, и научиться воспринимать соответствующие потоки.
В точности такая же ситуация возникает и в любом другом познании. Для того, чтобы получить ответы на определенные вопросы, нужно иметь программу подсознания, которая воспримет эти ответы, а они могут иногда идти на очень высоких потоках! Умение не опустить ответ до своего уровня, а подняться самому — редчайший дар, и его надо постоянно в себе воспитывать. Современному человеку, который неожиданно получает какое-нибудь очевидно важное откровение, редко когда придет в голову мысль: «А достаточно ли я чист для того, чтобы это откровение не опустить?»
Нормальный путь познания идет от интуитивного сущностного восприятия к (всегда грубой) ментальной модели, которая отражает главные элементы структуры и может быть передана другому человеку в качестве указания: куда следует посмотреть, какой язык следует освоить, какими вопросами задаться и т. д. Следуя этим указаниям, ученик может, в зависимости от способностей, что-то усвоить; однако знание этих указаний само по себе в той же мере приближает человека к познанию, сколь приближает современного иудея к Богу вывинчивание по субботам из холодильника электрической лампочки.
* * *
Основные препятствия в познании с точки зрения психологической суть: невнимание к намекам подсознания; неуважение к собственным мыслям и чувствам; уверенность (ложная) в трактовке интуитивных откровений; игнорирование механизмов искажения и подавления (цензуры подсознания).
Невнимание к намекам подсознания ведет к тому, что человек лишает себя, может быть, главного творческого момента — осознания дополнительной информации, получаемой вместе ответом на вопрос, которым человек задался. Именно с помощью этого намека, этой дополнительной информации и строится все новое, создаются языки для программ подсознания, расширяется сознание.
По поводу уважения к собственным мыслям и чувствам и их правильной интерпретации следует сказать, что это центральная проблема человеческой жизни, и она решается тем лучше, чем выше эволюционный уровень человека. На низком уровне эта проблема не осознается, а на среднем человек обязательно тысячу раз ошибется и больно ударится, пока не начнет разбираться в кознях своего подсознания, которое по началу имеет практически полную власть над его мыслями и чувствами, искажая и подавляя их по своему произволу. В особенности это касается сущностного познания, которого подсознание, как личное, так и общественное, боится как огня. И получаются любопытные накладки, когда человек, инстинктивно тянущийся к сущностному религиозному познанию, посвящает свою жизнь атеистической пропаганде и сравнительному изучению истории религий; когда люди, инстинктивно стремящиеся к мистическому опыту, яростно разоблачают экстрасенсов, и т. п. Ментальное познание, необходимое человеку как обладателю сознания, чрезвычайно опасно тогда, когда оно заменяет сущностное, ибо ментальная модель произвольна, и нет ментальных средств определения области ее применимости, так что, если не опираться на интуицию, эта область может разрастись, охватив весь мир, и доступ для прочей информации перекрывается. По идее, ментальное зрение должно быть как бы боковым.
Особо следует сказать о философском познании. Оно призвано быть сущностным. (Это понял С. Кьеркегор, который ввел понятие экзистенциальной, то есть сущностной, философии; к сожалению, ни он, ни его последователи создать ее не смогли, но это уже другой разговор.) Человеку нужно ощущать единство мира. Ему недостаточно, например, утверждения, что мир един, поскольку он материален. Ему нужно чувствовать, что его судьба неслучайна и судьба его народа осмысленна, и что у него есть какое-то свое место в мире, которое он должен занять и что-то сделать, а никто другой этого не сможет. И то же самое относится ко всем прочим областям философии: этике, эстетике, гносеологии, онтологии и др. Беспомощность философии возникает тогда, когда ее создают люди, не имеющие адекватного сущностного опыта и пытающиеся придумать ментальные модели мира, оставаясь на уровне ментальных представлений и ощущений. Естественно, что соответствующие теории и концепции мертвы: их можно ментально изучить, но по ним ничему нельзя научиться.
Теории познания должен учить человек, который в самом деле знает все, то есть имеет прямой контакт с Мировым Разумом; а для этого нужно не одно воплощение провести в глубокой медитации на склонах Гималаев.
Глава 5 Поведение
Магия ситуации
Есть у человечества какое-то неуловимое презрение к проблеме поведения. «Ну, это поведенческие вещи», — говорит психолог, имея в виду, что рассматриваются поверхностные и несущественные для ядра личности моменты. Многие люди считают, что правильное поведение — это, конечно, важно, но главное то, что стоит за ним: мысли, чувства, мотивы.