Страница 22 из 26
— Я не это надеялась услышать, — говорит она. — Это тревожно — думать, что я не я, но я одна из тех, кто встревожен, что доказывает, что я существую, что значит здесь не о чем тревожиться.
— Хорошая попытка, — говорю я. — Эго-самость, которую ты считаешь собой, о которой ты думаешь, как о «себе», это ничто. Она сделано из ничто, она означает ничто и кончается как ничто. Это мимолётная искорка в бесконечной ночи. Это не ты, потому что тебя нет. Это истина тебя, но ты не истина.
— Эта чушь с бесконечной искоркой в мимолётной ночи звучит нехорошо, по-моему, — говорит она, немного оживившись. — Это кто угодно мог бы сказать. О, тебя нет, о, ты даже не существуешь. О, ты просто маска, кусок папье-маше из мусора, и когда ты Готов, от тебя ничего не остаётся. Любой может сказать такое, но очевидно же, что я реальна. Очевидно же, что есть реальная я. Это значит, что вы не правы в том, что сказали.
— Тогда докажи, что я не прав. Всё, что тебе нужно сделать, чтобы доказать, что я во всём неправ, — это доказать что-нибудь; и тогда я уйду и найду себе нормальную работу.
— Да-да, вам бы больше подошло толкать тележки в магазине или сидеть в будке на парковке, где я за машину плачу. Вы поставили себя в такое хорошее положение, когда вы говорите людям вещи, которые они не могут оспорить. Я вижу это, я понимаю, как это работает. Но, может быть, однажды вам надо попробовать что-нибудь новое, ладно? Потому что это «нет, нет, нет» сильно утомило меня. Может, вы скажете «да» на что-нибудь, может, вы скажете что-нибудь хорошее, например, «любовь реальна», или «мы все делаем общее дело», не знаю, но что-то хорошее, ладно? Вы не можете просто говорить «нет» на всё. Это очень негативно.
* * *
Эго — чудесный объект для наблюдения. Нет ничего более достойного нашего уважения и восхищения. Ничто в царстве сновидений не может сравниться с Майей, потому что Майя и есть царство сновидений. Мы находимся в доме Майи и живём по её правилам, и даже вера в то, что это не так, является той гравитацией, которая удерживает нас на сцене царства сновидений, разыгрывающими наши маленькие пустые драмы.
Всё, что любой так называемый учитель может в действительности сделать, чтобы проникнуть за укрепления эго и помочь ученику пробудиться, — это передать сообщение с внешней стороны крепостных стен эго-самости. Если внутри кто-то пробуждается, жаждет перемен и внимательно прислушивается, то тогда, может быть, сообщение пройдёт и что-то из этого получится. И это как раз то, что происходит прямо сейчас, верно? Я стою снаружи твоей крепости, передавая это сообщение. Ты внимательно слушаешь? Ты жаждешь перемен? Я говорю не о том, что ты должен что-то делать, но о том, что ты, возможно, хочешь спросить сам себя: «Чем ты занят прямо сейчас?»
* * *
— Быть не-я не делает меня счастливой, — говорит она, когда мы продолжаем нашу прогулку. — Когда-то все эти многочисленные учителя говорили, что я должна обнаружить своё истинное я. Я думала, что именно этим и занимаюсь и что любовь тоже часть этого и, может быть, какое-то блаженство. Теперь, если вы правы, я должна задаться вопросом, что я делаю?
— Как только ты понимаешь, что ты не персонаж, в котором обитаешь, то возникает вопрос: если я не я, то что я? И почему я занимаюсь этими духовными штуками? Если здесь нет я, которое извлекло бы выгоду, то какой во всём этом смысл?
— И? Да? И каков ответ?
— Очевидно, что смысла нет. Нет никакой выгоды в достижении не-я, потому что не остаётся я, которое могло бы воспользоваться выгодой. Если ты хочешь сохранять своё эго и быть учеником или учителем в царстве сновидений, то духовный супермаркет позволит тебе одновременно иметь пирожок и есть его, но если ты следуешь по маршруту пробуждения, то найдёшь только чёрную дыру на конце радуги, а твоим единственным утешением будет то, что ты больше не фальшивка.
— Но тогда не будет даже меня, чтобы сказать — я не фальшивка.
— Правильно.
— Так, значит, фальшь — это всё, что чем я сейчас являюсь?
— Разумеется. Это царство сновидений: всё происходящее — художественная постановка вроде спектакля, а ты принимаешь её за реальность и путаешь себя со своим персонажем.
— Но если я не этот персонаж, то я актриса, играющая персонаж.
— Это был бы просто ещё один слой я, сквозь который нужно пройти и разрушить его. Истина в том, что нет актёров, есть только персонажи. Маска пуста. Людям нравится додумывать к ней высшее я, сверхдушу или что-то ещё, но возникают те же вопросы и требуется дальнейший демонтаж, так что ты продолжаешь расслаивать луковицу, чтобы обнаружить, что есть только слои и нет сердцевины. Дальше одни черепахи.
— Я не особо ощущаю себя луковицей или черепахой, — говорит она. — Я думаю, что вы говорите всё это, чтобы расстроить меня. Такая у вас процедура? Один учитель просто сидел здесь и долго смотрел на меня. Что я должна была бы делать? Тоже глазеть на него? Плакать? Уснуть? Мне эта женщина вообще не нравится. Другой стал спрашивать, мол, когда я была маленькой девочкой, много ли эмоций испытывала, много ли меня обнимали. Я знаю эти хитрости. Один учитель хотел, чтобы я всё время делала ему бесплатный массаж, как будто это его одолжение мне. Некоторые учителя мне понравились, возможно, это было опрометчиво. Вы мне сейчас не слишком нравитесь как учитель.
— Тогда, полагаю, я хорошо делаю свою работу.
— Да-да, спасибо за умные разговоры, которые мне на самом деле не нужны.
* * *
Как только твоя эго-самость обнаруживает угрозу, она переходит к тактике самосохранения. Если угроза серьёзная, в твоё сердце высылается целая армия паразитических эмоциональных демонов, а ум начинает осаждать мысли и чувства. Страх и ужас делают твоё сердце тяжёлым, они скручивают твои внутренности и переводят тебя в режим дерись-или-беги. Вот почему для нас такое облегчение найти духовных учителей — таких позитивных и светлых, поющих счастливые песни о мире и любви и дающих нам наставления, которым легко следовать: нам становится смертельно плохо при любой угрозе эго-самости.
Меня называют нигилистом, что означает, будто я вижу жизнь бессмысленной, и я со всей очевидностью так вижу, потому что это очевидно, но это не значит, что в жизни нет цели. Жизнь, царство сновидений, ты — бессмысленны, но в них есть цель, так же как в играх и искусстве нет смысла, но есть цель. Даже иллюзия смысла имеет цель. Тебе необязательно знать, какова она, но можешь быть уверен в её бессмысленности. Цель эго-самости, нравится тебе это или нет, заключается в том, чтобы развлекать единственного зрителя, так же как цель сна — в развлечении спящего.
* * *
— Что истинно в тебе — истинно в любом другом, — говорю я, — и это значит, что ты могла бы быть кем угодно таким же образом, каким ты это ты, так кто же тогда эта я, которую ты хочешь открыть? Это просто кусок папье-маше из бесконечного количества возможных вариантов: случайный, бессистемный, созданный без твоего подлинного участия, потому что ни в один момент подлинной тебя не существовало. Так если ты не ты, то кто ты?
— Я как раз задаю себе этот вопрос снова и снова. Кто я? Кто я? Это моя практика, — говорит она. — Это от Раманы Махарши. Может, вы слышали о нём?
— Ты ведь уже долго занимаешься этим самоисследованием, верно?
— Я бы сказала, долго, да, — отвечает она.
— И ты обнаружила, что разного рода вещи, которые ты считала реальными, на сама деле такими не были, верно?
— Пока это всё, что случилось, — говорит она.
— Ничего другого и не предполагалось. Это значит, что процесс работает. Сейчас ты сбита с толку, потому что добралась до такого этапа, когда вроде бы нет ни одного возможного ответа на вопрос: «Кто я?», верно?