Страница 95 из 112
Круглая площадка, сложенная из вездесущих базальтовых плит и примерно на три метра утопленная в почву, была обрамлена высоким каменным бортом, гладким снаружи, и образующим несколько рядов ступеней - сидений внутри, на которых мгновенно разместились многочисленные зрители. Не знаю, для чего это сооружение предназначалось раньше, но сейчас тут явно собирались устроить кровавое зрелище.
Нас подтолкнули к краю, намекая на начало веселья. Я повернулся к Микото, который вдруг растерял всю свою беззаботность, и довольно испуганно прижался к моей ноге.
- Сейчас внимательно слушай все, что я скажу, и постарайся перевести максимально точно. Обращайся вот к этому нарядному парню, не к шаману, - я показал глазами на туземца, которого воспринимал уже чуть ли не как нашего заступника и потенциального спасителя. Мальчик кивнул.
- Я, Шерлок Браун, великий и ужасный, готов пройти испытание детей Тлалока, причем сделаю это самостоятельно, без помощи моих слуг, - я смущенно улыбнулся, взглянув на Донни, но тот никак не отреагировал. – Если я смогу победить, то прошу милости видеть бога Тлалока, чтобы преклонить перед ним колени! Ну, или как там у вас обычно выражают почтение, сам придумай.
Этим заявлением я надеялся убить двух зайцев – впечатлить адекватно настроенных туземцев своей смелостью, так как, насколько я помнил, практически во всех примитивных племенах воинская гордость и храбрость всегда необычайно высоко ценились, и вполне могли быть причиной помилования врага, и уберечь друзей от сражения, в котором, как мне казалось, у них шансов было бы еще меньше, чем у меня.
Хотя, неизвестно, что на самом деле мне предстоит - вполне может оказаться, что я погибну еще быстрее.
Однако, мой благородный порыв так и не был оценен.
- O ka poe e ole hālāwai ai me nā mamo a Tlaloc, e haawi mai i kou hanu i Tlaloc!
- Те, кто не встретится с детьми Тлалока, отдадут свое дыхание самому Тлалоку! – перевел Микото.
Мда. А ведь я подозревал, что фокус не пройдет. Ну, хоть попытался.
- Прыгаем, друзья, - заметив, что один из наших охранников снова сделал угрожающее движение копьем, словно собираясь толкнуть меня в спину, я решил спуститься сам. В конце концов, меньше шанс переломать ноги, да и подготовиться к появлению чего бы то ни было, тоже нужно.
Я спустился первым, за мной прыгнул Донни и подал руку Мариссе, которая, несмотря на то, что была одета в широкие брюки, предназначенные для езды на велосипеде, и не столь стесненная в движениях, как в обычной одежде, все же оставалась женщиной, и на землю, удаленную почти на три метра вниз, смотрела с некоторой опаской.
- Ребенка бы хоть пожалели, сволочи.
Но нет, очевидно, что Микото, в представлении местных, был достаточно взрослым для того, чтобы сражаться или умереть. Замешкавшись на краю, малыш получил основательный тычок в спину и полетел в яму вверх тормашками. Я еле успел подхватить его и сам при этом свалился на землю, запнувшись о собственную ногу.
Поднявшись, я почувствовал резкую боль в щиколотке и понял, что полноценно опираться на ногу не могу, при попытке перенести на нее вес чувствовалась острая, практически нестерпимая боль. Что ж так некстати то!
- Только этого на не хватало, - Донни сразу обратил внимание на то, как я морщусь и отчаянно хромаю. – Не сломал хоть? А то микстура в рюкзаке, а его отобрали…
- Да вроде нет, даже не вывих. Ушиб просто, - я пошевелил ногой, которая двигалась довольно свободно, хоть при этом прилично болела.
Громкий лязг и металлический скрежет отвлек нас от созерцания моей пострадавшей конечности. Резко развернувшись на месте, я почувствовал, как моя уверенность в своих силах справиться с любой опасностью, которая только может нам встретиться, тает на глазах. За спиной послышался шумный вздох Донни и странный звук, который издала Марисса – то ли нервный смешок, то ли всхлип. Микото, который стоял, тесно прижавшись ко мне, молча замер, превратившись практически в каменное изваяние.
Стоя наверху, на краю этой туземной гладиаторской арены, я не особенно всматривался в ее устройство, как-то было не до этого. Поэтому сейчас было большим сюрпризом увидеть, как в дальнем от нас краю, вдоль стены, часть пола сдвинулась, открыв прямоугольные провалы. Чернота в них оставалась неподвижной не дольше краткой доли секунды, по прошествии которой буквально взорвалась, исторгнув из своего нутра сверкающие металлические тела!
Предположив, что эти дети Тлалока будут напоминать Джоя, я ошибался, как никогда. Общим у них было лишь одно – они все, безусловно были механическими. Но, если Джоя делал человек, находящийся в гармонии с самим собой и с миром, его окружающим, то эти чудовища явно были творением рук безумного механика, причем безумного в изначальном смысле этого слова, то есть абсолютно сумасшедшего.
Механизмов было три, и все, без исключения, одним своим появлением были способны заставить покинуть поле боя даже человека, довольно смелого, при других обстоятельствах. Выбравшись из своих ям, они не стали атаковать, а замерли неподвижно на их краю, позволив нам рассмотреть все подробности.
Еще через секунду так напугавший нас скрежет повторился, и провалы вновь закрылись металлическими пластинами, вставшими на свои места. Теперь достаточно было бы слегка присыпать песочком, и об их существовании можно было бы только догадываться.