Страница 78 из 112
Учитывая тот момент, что механическая собака не требовала еды, и, уж тем более, точно не питалась металлическими костями, можно было сделать вывод, что это – ее игрушка. То есть, пес был не простым механизмом, а настоящим, живым, одушевленным. И то, что его упокоили рядом с телами людей, да еще и позаботились о том, чтобы было чем развлекаться в посмертии, говорило о многом.
Джой, как будто чувствуя какую-то общность с давно «умершим» собратом, тихонько заскулил, глядя на него.
- Успокойся, дружок. Я не дам тебя в обиду.
Я протянул руку к останкам пса, собираясь устроить себе еще один экскурс в прошлое, как вдруг почувствовал сильнейший дискомфорт из-за ощущения давящих прямо на макушку неисчислимых тысяч тонн базальта. И в эту же секунду я понял, что медлить нельзя.
Моя клаустрофобия, которая по какой-то чудной прихоти давала до этого передышку, вдруг очнулась и обрушилась на меня со всей мощью. Сразу ощутив себя маленьким и ничтожным, я, забыв обо всем и втянув голову в плечи, побрел к выходу, еле сдерживаясь, чтобы не припустить бегом.
Интерлюдия 5.
Стандартная камера жилого комплекса, где-то в Новой Москве.
- Марина Андреевна, я вас уверяю, что ничего страшного и с вами, ни с вашим сыном не случится.
Сдержанно улыбающийся с экрана человек в темном, древнего кроя костюме, своим спокойствием еще больше вывел из себя женщину, и она, в конце концов, сорвалась на крик:
- Почему! Почему вы нам ничего не рассказываете! Какое вы имеете право! – женщина начала захлебываться в рыданиях. – Где мой сын, отдайте мне моего сына!
- Марина, тише, я прошу тебя. Слышишь? – сидящий рядом мужчина попытался успокаивающе приобнять ее, но, получив в ответ яростный отпор, отошел.
- Павел Сергеевич, ваша жена сейчас не в состоянии адекватно воспринимать действительность. Я вообще мог бы с вами не разговаривать, поверьте, у меня есть масса других, более важных и приятных занятий. Однако я трачу свое время на вас.
- Вы не можете рассказать, или не хотите? – Павел Сергеевич Шандин внимательно смотрел на лицо собеседника, которое внезапно показалось ему смутно знакомым. Он попытался сосредоточиться, но никак не мог вспомнить…
- Поверьте, сейчас вам эти знания абсолютно не нужны. Единственное, что вы должны знать – это то, что ваш сын находится в безопасности. Он выполняет довольно важную миссию, от результатов которой зависит очень многое. Поэтому мы просим вас некоторое время пожить тут, пока она не будет завершена.
- Звучит, как какой-то бред! – видно было, что мужчина тоже потихоньку начинает заводиться. – Какая миссия? Причем тут наш сын? Он еще почти ребенок!
- Повторюсь, я вообще не обязан вам что-либо объяснять. У вас нет выбора, - в голосе человека с экрана послышались металлические нотки. – Напомню, что вы подписали контракт, который обязует вас проживать в месте, предоставленном работодателем, и выполнять любые его требования в рамках вашей трудовой квалификации. Исключая ситуации, угрожающие вашему физическому или психическому здоровью, либо жизни. В данный момент такие ситуации отсутствуют.
- Паша, оставь его, - женщина перестала всхлипывать, и ее голос звучал уже почти нормально. – Когда… Скажите, когда нас освободят?
- Поверьте, мне не доставляет никакого удовольствия вас задерживать. Но я обязать не допустить того, чтобы вас нашли другие люди. А на вопрос могу ответить только одно – как только все решится, вас сразу же отпустят.
- Хорошо, мы будем ждать.
- Я рад, что мы смогли договориться, - несмотря на то, что собеседник Шандиных не изменился в лице, в его голосе явно слышалось облегчение. – Вам будет предоставлен стандартный пакет обслуживания жилых камер, на время вашего… присутствия. Информ-обслуживание осуществляться не будет, вирткапсула не подключена.
Мужчина кивнул, прощаясь, и в ту же секунду экран погас.
- Паша…
Павел Сергеевич отреагировал не сразу. Еще несколько секунду он молча смотрел на темный экран, безуспешно пытаясь вспомнить, кого же так напомнил ему недавний собеседник… Этот старомодный костюм, очки, которые сейчас существуют только, как экспонаты Информатория, оттопыренные уши, спутанные, давно не стриженные волосы… И при этом четкий, уверенный, какой-то даже немного механический голос человека, который ни секунду не сомневается в своих словах и действиях.
Понятно было, что это не настоящая внешность, а всего лишь аватар. Но чей? Павел Сергеевич морщил лоб, не обращая внимания на призывы жены, в тщетных попытках вспомнить имя, которое, как он думал, могло бы дать ему ключ к разгадке.