Страница 55 из 112
Марисса без шляпы, босая, ее туфли валялись на песке, возле воды, Донни – явно уставший, с руками, испачканными в земле, и в пропотевшей, местами драной рубашке.
- Все, закопали, - девушка села на борт шлюпки, а друг без сил свалился на песок.
- Кого? – я спросил машинально, ответ был очевиден.
- Всех троих, - Донни отвечал каким-то бесцветным голосом, видимо, действительно от усталости. – Мы не могли дольше оставлять их на жаре, сам понимаешь, тем более, что я не был уверен, что ты скоро очнешься. Поэтому пришлось хоронить тут.
Донни показал рукой на прилегающие к пляжу заросли:
- Не уверен, что достаточно глубоко, но, как смогли. Ножом и руками не очень-то и покопаешь. А ты как, болит еще сильно?
Сказав, что чувствую себя прекрасно, я принялся расспрашивать Донни о том, что пропустил, и, по мере того, как тот рассказывал, чувство вины все сильней и сильней давило мне на плечи.
Стоило начать с того, что в момент, когда я бросился на Ленгдона, Теннисон действительно был жив, но в результате борьбы, две пули из четырех, которые предназначались мне, попали в умирающего мужчину. Но и тогда его еще можно было спасти.
И вообще, все произошло до крайности нелепо. Когда завязалась сражение, Донни схватил валяющийся на дне лодки пистолет и начал стрелять, но опасаясь попасть в меня, в итоге не попал и в Ленгдона. Ситуацию спасла Марисса, которая никогда не выходила из дома без двух ножей, спрятанных под одеждой. А учитывая, что она мастерски метала их с обеих рук, у злодея просто не было шансов.
В итоге, когда наемник упал с распоротым горлом, первым делом принялись спасать меня и лишь потом, когда убедились, что я буду жить – обратили внимание на Теннисона. Да только к тому моменту он был уже мертв. А ведь чего проще - нужно было взять вместо этого проклятого револьвера свой надежный самострел, который все дорогу пролежал в саквояже, рядом с Джоем, и они бы успели!
- Думаю, мы опоздали буквально на пару минут, - Донни сокрушенно качал головой. – Если бы он был жив, мой эликсир спас бы его с любой раной, только бы еще дышал. А тут…
- Это моя вина, - я не собирался перекладывать ее на кого-то другого.
Полностью моя вина, что погиб хороший человек, которого я просто не рассмотрел, не понял. И все из-за того, что обманулся оболочкой, вместо того, чтобы всмотреться в содержимое. А ведь первый звоночек прозвучал еще в разговоре, когда Теннисон упомянул туземцев, повешенных за браконьерство. Как тогда отреагировал Ленгдон? Так, как будто речь шла не о людях, а о диких животных, убийство которых не стоит даже упоминания в приличном обществе. А я не обратил на это внимания.
- Так, давайте не будем рассуждать, кто виноват. Давайте лучше решать, что делать, - практичная и жесткая Марисса была права, как никогда. – Нам нужно возвращаться в город. У нас нет припасов, воды, еды, а патронов осталась всего одна обойма. И не забывайте, что где-то неподалеку вполне могут быть сообщники нашего покойного красавчика, недаром он приказал править именно сюда. Нам нужно вернуться, и, желательно, не привлекая к себе лишнего внимания.
- Подожди, ты что, хочешь сказать, что мы не будем обращаться к властям? – Донни удивленно повернулся к девушке. – Но, как? Три человека убиты!
- Марисса права, мы не можем себе этого сейчас позволить. Три человека убиты, и мы с этим уже ничего не сделаем. Но, если мы не поспешим, то произойдет еще что-то страшное. Я знаю это, чувствую!
Не знаю, то ли я был как-то особо убедителен, то ли на самом деле никто и не хотел связываться с местными властями и влезать в расследование, но, придя к согласию, уже через полчаса мы с трудом выгребали, толкая тяжелую шлюпку обратно к городу.
Перед отплытием, я попросил отвести меня к месту захоронения и несколько минут простоял перед двумя невысокими холмиками, прощаясь и прося прощения. Большой серый булыжник, исполняющий роль надгробной плиты, был один на двоих. Сделанная простым чернографитовым карандашом, обведенная для надежности несколько раз, на нем была короткая надпись: «Сессил Теннисон. Матрос Джон. Погибли в бою».
Пошарив взглядом по сторонам, я заметил за деревом, в нескольких метрах, третью могилу. Никаких опознавательных знаков на ней не было, ни камней, ни надписей. На всякий случай, запомнив это место, я вернулся на берег.
А за веслом, как я не хорохорился, Мариссе все же пришлось меня ненадолго, но подменять. Боли, как таковой, не было, просто через какое-то время накатывала такая противная слабость, что я не то, что весло, себя в вертикальном положении еле держал. Впрочем, оказались мы всего в часе гребли от порта, так что мука не продлилась слишком уж долго.
А по прибытии нас ожидал следующий сюрприз. Оказалось, никаких солдат в городе не было и близко, он все так же пестро шумел и переливался, как и вчера утром, когда мы только прибыли. В гостинице, в которую все же решили вернуться, уже успели прибрать вещи, которые оставались в номерах, а портье поначалу уставился так, как будто увидел восставших мертвецов. Впрочем, видимо, ими мы для него и являлись.